Мариан Белицкий - Шумеры. Забытый мир
…Мой любимый встретил меня,
Взял от меня наслаждение, радовался вместе со мной,
Мой брат ввел меня в его дом
И сделал так, что я легла на медовое ложе,
Возлюбленный мой прилег около моего сердца…
Или в другой песне:
Твой приход – это жизнь,
Твое приближение к дому – изобилие,
Лечь рядом с тобой – самая большая радость
Любимый…
ЛЮБОВНЫЕ ПЕСНИ
До недавнего времени полагали, что сохранились всего две шумерские любовные поэмы. Однако в последние годы прочитаны фрагменты еще четырех (строфы из них приведены выше). Ученые надеются, что со временем наше представление о шумерской любовной лирике еще больше расширится. Во всех этих поэмах звучат мотивы, отражение которых, правда в гораздо более совершенной и отточенной форме, мы находим в Библии.
Здесь мы еще раз ненадолго отклонимся от темы. Одной из самых трудных для толкования книг Ветхого Завета уже многие века является Соломонова Песнь песней. Как случилось, что ее строфы, полные любовных излияний, полные картин земных наслаждений, восторгов любви, дающей величайшую радость, строфы в высшей степени земные, оказались среди текстов религиозного и нравственного содержания? Этот цикл почти не связанных между собой и возникших в различные периоды истории Израиля прекрасных стихов стали толковать как аллегорические песни, в которых бог представлен как возлюбленный, а Израиль, или церковь, – как возлюбленная. Однако у современных исследователей, располагающих литературными текстами более древними, чем Библия, есть вполне достаточно оснований для того, чтобы этой теории противопоставить точку зрения, гораздо более обоснованную. Ведь в Ветхом Завете есть упоминание о сидонской богине Астарте, которая во времена Соломона была богиней ханаанейской. В ее честь в храмах совершались «ритуальные бракосочетания» со жрицами. Культ Астарты, явившийся продолжением вавилонского культа Таммуза – Иштар, уходит своими корнями в еще более глубокую древность: он является продолжением обрядов в честь
Думузи – Инанны. Песни, которые в Шумере пела богиня и сопровождающий ее хор жриц лукур, прожили долгие столетия, служа источником вдохновения для творцов культовой и любовной поэзии многих народов. Вполне возможно, что некоторые из них попали на берега Иордана и послужили израильским поэтам в качестве образца при создании ими любовных стихов.
Перед нами любовная песня, относящаяся, как и другие произведения этого рода, ко времени царствования Шу-Суэна, когда празднование новогодних мистерий достигло небывалого размаха и великолепия. Поразительно сходство этой песни с некоторыми произведениями библейского цикла.
Супруг, дорогой моему сердцу,
Велика твоя красота, сладостная, точно мед.
Лев, дорогой моему сердцу,
Велика твоя красота, сладостная, точно мед.
Ты меня полонил, дозволь мне стать, трепеща, перед тобой,
Супруг, я хочу, чтобы ты отвел меня в свою опочивальню!
Ты меня полонил, позволь мне стать, трепеща, перед тобой,
Лев, я хочу, чтобы ты отвел меня в опочивальню!
Супруг, дозволь мне ласкать тебя,
Мои нежные ласки слаще меда.
В опочивальне, наполненной медом,
Мы насладимся твоей чудесной красотой.
Лев, дозволь мне ласкать тебя,
Мои нежные ласки слаще меда.
Супруг, ты удовлетворил со мной свои желания,
Скажи это моей матери, она угостит тебя тонкими яствами,
А мой отец наделит тебя подарками.
Твою душу – я знаю, как обрадовать твою душу, Супруг, спи в нашем доме до зари.
Твое сердце – я знаю, как возвеселить твое сердце, Лев, спи в нашем доме до зари.
Ты, раз ты меня любишь, Подари мне, молю, твои ласки!
Господин мой, бог, господин мой, защитник,
Мой Шу-Суэн, радующий сердце Энлиля, Подари мне, молю, твои ласки!
БОГИНЯ В ЦАРСТВЕ МЕРТВЫХ
Рассказывая о находках Вулли в Уре, мы уже говорили о том, какой рисовалась шумерам «жизнь по ту сторону». Благодаря различным текстам мы можем ближе познакомиться с их представлениями об аде. Разумеется, слово «ад» мы используем условно, поскольку тогда не существовало противоположного ему понятия рая для людей. Перед тем как перейти к содержанию мифа о нисхождении Инанны в подземное царство, необходимо дать несколько пояснений, не связанных с Инанной.
Шумерский ад напоминает древнегреческий Аид и Шеол древних евреев. Страну умерших шумеры называли Кур. Лингвистический анализ слова «кур», первоначально значившего «гора», показал, что это слово с течением времени приобрело более общее значение – «чужая страна». Произошло это потому, что племена, чаще других нападавшие на Шумер, жили в горах, в горных районах. Установить, каким образом Кур стал обозначать пустое пространство, отделяющее землю от первозданного океана, приют для теней умерших, царство богини Эрешкигаль, пока невозможно. Это страна, откуда нет возврата. Правда, как мы вскоре убедимся, случались исключения.
Подобно тому как в Аид можно было проникнуть, лишь переплыв реку Стикс, так путь в Кур преграждала река, «поглощающая людей». Для переправы существовали лодка и перевозчик, «человек лодки», удивительно напоминающий греческого Харона.
История изучения мифа «Нисхождение Инанны в подземное царство» чрезвычайно интересна. Много времени и труда потребовалось для того, чтобы собрать фрагменты табличек, содержащие копию шумерского оригинала этого мифа. В 1951 г. был реконструирован и переведен полный текст этого мифа. Однако оставалось много неясных мест. И вот совсем недавно в музеях были найдены обломки табличек, содержащие чрезвычайно важные для понимания общего смысла мифа фрагменты. Благодаря им это произведение приобрело совершенно иной смысл.
Фигурка богини
Повествование начинается с того, как Инанна, могущественная «повелительница неба», решает сделаться одновременно и повелительницей подземного царства. Чтобы удовлетворить свое непомерное тщеславие, непокорная и своенравная богиня войны и любви намерена спуститься в глубины Кура. Обратив свою мысль от «великого верха» [небес] к «великому низу» [аду], она покидает свои святилища и готовится в путь: облачается в царственные одежды, надевает драгоценные украшения, возлагает на голову корону, кольца своих волос укрепляет на лбу в виде локонов. Не забыта и косметика: «притиранием «пусть придет, пусть он придет» богиня обводит глаза». И – что самое важное – «семь божественных законов она привязала сбоку, собрала все божественные законы и взяла их в руки». Сияющая и преисполненная достоинства, в сопровождении советника и визиря Ниншубура, обеспечив себе неприкосновенность и силу всеми божественными законами, богиня направляется в «страну, откуда нет возврата». Инанна знает о могуществе своей сестры Эреш-кигаль, богини смерти и мрака, властительницы подземного царства, и о ее ненависти к себе. Должно быть, Инанна предвидела, что, несмотря на все божественные законы, которые она взяла с собой, ее жестокая сестрица может умертвить ее и навсегда оставить в «стране, откуда нет возврата». Вот почему она заранее наставляет Ниншубура, как ему надлежит действовать, если она не вернется через три дня. Сначала её верный визирь должен, облачившись в рубище, нахмурив чело, оплакать гибель своей госпожи в большом зале собрания богов. Затем ему надлежит отправиться в Экур, святилище и обитель бога Энлиля в городе Ниппуре, и умолять этого всемогущего бога спасти свою дочь от смерти в стране теней. Инанна допускает, что великий Энлиль не станет слушать ее гонца. В этом случае Ниншубуру следует пойти в Ур, к богу луны Нанне. Если же и Наина откажется помочь, тогда нужно идти в Эреду, город бога Энки, который «знает пищу жизни» и «напиток жизни». Энки наверняка придет на помощь Инанне. Вот отрывок из наставлений, которые богиня дает своему советнику [26]:
Инанна в подземное царство идет.
Ее посол Ниншубур с нею [рядом] идет,
Светлая Инанна говорит Ниншубуру:
«Гонец мой, гонец!
Глашатай слов милосердных моих!
Вестник слов быстрокрылых моих!
Когда в подземный мир я сойду,
Когда в подземный мир я войду,
На холмах погребальных заплачь обо мне,
