Валерий Шамбаров - Россия. Полная история для семейного чтения
А российские политики и сам царь очутились в том же самом, западном информационном поле! В марте 1855 г. умер Николай I, на трон взошел молодой Александр II. В его окружение давно постарались проникнуть масоны. Теперь государю дублировали и внушали зарубежную информацию — Россия «отстала», война проиграна. Подсуетились и международные банкирские корпорации, обвалили российский рубль. Последней каплей стал ультиматум австрийского императора Франца Иосифа, угрожавшего тоже вступить в войну. 15 января 1856 г. Александр II дал согласие на переговоры.
«Двуглавая (букв. “рассечённая”) ворона в Крыму». Карикатура в лондонском журнале «Панч», 29 сентября 1855 г. Два солдата союзников смотрят на убегающего двуглавого орла. Подпись под рисунком: «Двуглавая ворона в Крыму. Она получила жестокий удар! Гонись за ней!»
На Парижском конгрессе западные дипломаты постарались навязать российской делегации собственные условия мира. Наша страна отказывалась от протектората над Сербией, Валахией, Молдавией. Уступала в состав Молдавии Южную Бессарабию. Русским (но и туркам) запрещалось иметь военный флот и базы на Черном море. Англичане и французы возвращали захваченную ими часть Севастополя, Евпаторию и Керчь. Турки за это получили назад Карс и Баязет. Но о прежних планах урезать Россию, отчленить от нее Закавказье, Кавказ, Крым, Польшу с Украиной и Литвой никто больше не заикался. Противники слишком уж крепко обожглись… Так можно ли было считать, что война проиграна?
«Белый генерал» Скобелев
М. Скобелев в бытность юнкером. Журнал «Разведчик» за июнь 1902 г., № 610
Михаила Дмитриевича Скобелева ставят в один ряд с величайшими русскими полководцами. Хотя дед-генерал и отец-офицер поначалу видели в нем не военного, а труженика науки. Он обучался во Франции, овладел восемью языками, его готовили к поступлению в Петербургский университет. Но разразились студенческие беспорядки, университет временно закрыли. А Михаил вдруг сделал резкий поворот, решил идти по стопам родных и поступил в Кавалергардский полк. Сдал экзамены на юнкерский, а потом и офицерский чин.
В 1863 г. он сопровождал начальника в Польшу — а там как раз в это время вспыхнуло антирусское восстание, подстрекаемое и поддерживаемое Францией и Англией. Скобелев загорелся перевестись в Гродненский гусарский полк, сражавшийся с мятежниками. Отличился в боях, заслужил первый орден св. Анны. Впрочем, молодая энергия била через край. Его считали повесой, ходили легенды о его «гусарских» выходках — как он на спор переплыл Вислу в период ледохода, прыгал со второго этажа, как расположился с товарищами биваком на главной площади города и варил жженку.
В 1868 г. Михаил Дмитриевич окончил Академию Генштаба. Энергия в нем по-прежнему бурлила, но Скобелев жаждал нацелить ее на пользу для Отечества. Он добился, чтобы его направили в Среднюю Азию. Здесь стоит отметить, что азиатская граница к востоку от Каспия уже два с половиной столетия доставляла России массу хлопот и головной боли. Отсюда то и дело вторгались орды кочевников, нападали на сибирские города и села, на Южный Урал, Нижнее Поволжье. Грабили, угоняли скот. Самой ценной добычей были пленники, их перепродавали на самаркандских бухарских, кокандских базарах. Чтобы противодействовать этой напасти, организовывалась служба яицких (уральских) казаков. Формировалось Сибирское казачье войско, позже еще одно — Оренбургское.
Строились укрепленные линии, преграждавшие дорогу хищникам. Они состояли из маленьких крепостей (подобные крепости хорошо описаны у Пушкина в «Капитанской дочке»). Между ними устраивались «бекеты» (пикеты). Каждый «бекет» представлял собой шалаш с вышкой для наблюдения, обнесенный двойным плетнем, засыпанным землей. Тут дежурило несколько казаков, за плетнем они могли укрыться и отстреляться от небольших нападающих отрядов… А связь между крепостями и «бекетами» поддерживали конные разъезды. Казаки вели разведку, подавали сигналы об опасности. Могли задержать степняков, связать боем или перехватить на обратном пути, отбить добычу и пленных. Предпринимались и ответные поиски, чтобы наказать грабителей.
Но эти меры оказывались недостаточными. Кочевые племена и банды буквально терроризировали российские окраины. Причем действовали они не сами по себе. За ними стояли азиатские государства — Кокандское и Хивинское ханства, Бухарский эмират. Подстрекали набеги, финансировали их, а потом скупали добычу. Большая часть казахов с XVIII в. приняла подданство России, но соседи разлагали их, подбивали к бунтам и соблазняли подключаться к набегам. Император Николай I потребовал от Хивы прекратить разбои и вернуть русских невольников. Но хан проигнорировал обращение. Зимой 1839/40 г. оренбургский губернатор Перовский предпринял большой поход в глубь Средней Азии. Увы, он обернулся катастрофой. От морозов, болезней, голода экспедиция потеряла около 4 тыс. человек.
Однако из горьких уроков были сделаны должные выводы. С 1845 г. Россия перешла к планомерному наступлению на степь. Пограничные линии стали передвигаться вперед. На западном фланге — Оренбургская линия. Впереди нее стала строиться еще одна — по рекам Ирзиз и Тургай — крепости Оренбургская (Тургай), Уральская (Иргиз), Карабутак. В 1847 г. на берегу Аральского моря возникло Раимское укрепление (Аральск). А на востоке таким же образом стала перемещаться Сибирская линия. Казаки и солдаты выдвигались южнее, в Семиречье. Возводили крепости Аягуз, Копал, Верный. Сюда переселились два казачьих полка и 500 крестьянских семей, появились станицы Алматинская, Надеждинская, Лепсинская и др. Со временем было учреждено новое, Семиреченское казачье войско. Это позволяло замирять и контролировать окрестных киргиз-кайсаков.
Но выдвижение русских на юг очень не понравилось среднеазиатским властителям. И не только им. К середине XIX в. англичане, освоив Индию, появились в Афганистане. Здешний регион они считали собственной сферой влияния. В Бухаре, Коканде и Хиве появились их представители. Щедро сыпали золото, переманивали местную знать под свое покровительство. А на русских натравливали, сулили всяческую помощь. Первым полез воевать кокандский хан. Его разбили в пух и прах. Вмешался бухарский эмир. Поднял многочисленные армии. Русские контингенты в Туркестане были весьма ограниченными, неприятели в каждом сражении превосходили в 10–15 раз. Но их войска были феодальным ополчением, плохо обученным и плохо вооруженным. Бухарцев поколотили так же крепко, как кокандцев. Оба государства были сохранены, но властителям пришлось признать протекторат «белого царя» и запретить работорговлю.
Оставались Хива и племена текинцев (туркмен). Пустыни прикрывали их надежнее любых крепостей, они чувствовали себя в полнейшей безопасности, и нападения не прекращались. Что ж, тогда генерал-губернатор Туркестана фон Кауфман начал тщательную подготовку к следующим операциям. Именно тогда впервые отличился штабс-капитан Скобелев. В 1871 г. всего с шестерыми подчиненными он дерзко и умело осуществил разведку дорог к Хиве (хотя после этого повздорил с начальством, его даже на время отослали из Средней Азии).
А в 1873 г. на Хивинское ханство выступили четыре русские колонны с разных сторон — из Красноводска, Туркестана, Эмбы и Мангышлака. Скобелев командовал авангардом Мангышлакского отряда. Выискивал и захватывал колодцы, пока противник не уничтожил их. В одной из стычек получил 7 ранений. Борьба за колодцы и впрямь оказывалась жизненно важной. Отряды шли в тяжелейших условиях, несколько раз оказывались на грани гибели. Один из них, двигавшийся из Красноводска через Туркмению, не выдержал и повернул назад. Но три других все же сумели преодолеть пустыни и соединиться. В полевых боях разметали хивинскую конницу и подступили к городу. Хан встретил наших солдат огнем батареи новеньких английских орудий. Но Скобелев по собственной инициативе сорганизовал ближайшие подразделения, увлек за собой в атаку и захватил северные ворота, ворвался в Хиву.
Остановил его приказ. В это же время через южные ворота к генерал-губернатору Кауфману выехала делегация и объявила, что город капитулирует. Хан сперва сбежал, но вернулся, при встрече с Кауфманом подполз к нему на животе, просил вернуть ему владения. Условия ему продиктовали точно такие же, как властителям Бухары и Коканда, он принес присягу на верность царю. В Хиве было освобождено 10 тыс. русских невольников. Происходили душераздирающие сцены. Многие люди, похищенные в детстве, успели состариться в рабстве. Не могли поверить, что освободители все-таки пришли. Кидались на шею нашим воинам, рыдали, расспрашивали о родных местах. Но еще больше хивинцы и туркмены грабили персов. У них не было таких систем охраны границ, как в России, и персов в рабстве оказалось аж 40 тыс. Когда их отправляли домой, они плакали от счастья, падали на колени перед солдатами: «Дозвольте, мы оближем пыль с ваших божественных сапог». Скобелев после этого совершил опасную рекогносцировку в Туркмению, заслужив орден св. Георгия IV степени.
