Лев Поляков - История Антисемитизма. Эпоха Веры.
«Хотя Священное Писание учит евреев: «Не убивай», и запрещает им на Пасху прикасаться к убоине, их ложно обвиняют в том, что на Пасху они разделяют между собой сердце убитого ребенка, утверждая, что это предписывают им их законы, тогда как на самом деле законы это строго запрещают. Если где-то обнаружат труп, то убийство злостно приписывают евреям. Их подвергают преследованиям, используя в качестве предлога эти выдумки или другие, подобные им, и вопреки привилегиям, дарованным им апостолическим Святым Престолом, без суда и следствия, попирая правосудие, у них отнимают все их имущество, их морят голодом, берут под стражу, пытают, так что их судьба оказывается еще хуже, чем жизнь их предков в Египте…»
Все эти усилия оставались безрезультатными, и отныне дела о ритуальных убийствах и об осквернении просфор постепенно заменят крестовые походы в качестве предлога для массовых убийств, как например, дело об окровавленной просфоре в Реттингене, о чем речь пойдет ниже. Из другой папской буллы, датированной 1273 годом, следует, что в это время возник чудовищный промысел: профессиональные шантажисты прятали своих детей, а затем обвиняли евреев в их похищении. Это давало возможность в зависимости от ситуации или врываться в дома евреев и грабить их силой, или заняться не менее выгодным шантажом. Наряду с непосредственными результатами подобных дел следует учитывать и их отдаленные последствия. В самом деле, некоторые из этих дел глубоко проникли в народное воображение и породили настоящие культы, пронося таким образом через поколения свою кровавую тему.
В местах, где якобы были совершены эти злодеяния, появлялись сообщения о чудесах, имели место канонизации, на протяжении веков совершались паломничества. Все это давало широкие возможности для проявления наивной и чистой веры толпы. Так, дело об осквернении просфоры возникло в Брюсселе в 1370 году, и два десятка евреев были сожжены, а другие изгнаны. Две часовни были сооружены в следующем столетии в память об этом событии. Богослужения по этому случаю в конечном итоге привели к возникновению главного религиозного праздника Брюсселя, которой отмечается с большой пышностью и в наши дни каждое третье воскресенье июля. Этому посвящена и обильная религиозная литература.
Дело о ритуальном убийстве в Тренто, в Тироле, было организовано в 1473 году, девять евреев были арестованы, подвергнуты допросу и после долгих пыток признали все, чего от них добивались, а именно убийство маленького мальчика по имени Симон. Попытки папы вмешаться в это дело оказались безрезультатными, и все они были казнены. Подкрепленная «добровольными признаниями» жертв, клевета распространилась с молниеносной скоростью, о чем свидетельствует целый ряд подобных случаев, произошедших в Австрии и Италии в тот же период. Каждый раз дело заканчивалось аутодафе и изгнаниями. Что же касается места, где началась вся эта история, то туда начали стекаться паломники, там была построена мемориальная часовня; чудеса и исцеления, происходившие на могиле маленького Симона, привели к тому, что в 1582 году он был причислен к лику блаженных, хотя Рим так никогда и не согласился с обвинением евреев в этом убийстве.
Дело в Эндингене, в Баварии, замечательно тем, что убийство произошло в 1462 году, а обвинение было выдвинуто только в 1470. Это дело послужило источником для «Endinger Judenspiel» («Еврейское театральное действие в Эндингене»), одной из самых знаменитых пьес народного немецкого театра эпохи Возрождения. Еще более ощутимыми оказались последствия дела в Берне, откуда евреи были изгнаны в 1294 году под предлогом исчезновения маленького мальчика. Этот инцидент породил легенду, оказавшуюся достаточно стойкой для того, чтобы двести пятьдесят лет спустя в центре города был воздвигнут монумент «Kinderfressenbrunnen» («колодец пожирателя детей»), местная достопримечательность, которую и по сей день могут созерцать туристы.
Подобные примеры можно приводить в очень большом количестве: усердные хронисты насчитали более сотни дел об осквернении просфоры и более ста пятидесяти судебных процессов о «ритуальных убийствах»; разумеется, число случаев этого рода, о которых нам ничего не известно, должно быть во много раз больше.
Преступления, приписываемые евреям, регулярно оказывались в центре внимания в общей атмосфере религиозного рвения, так что само это повторение способствовало еще более прочному утверждению легенды и питало ее патетическими напоминаниями. Одно это может объяснить тот факт, что целый ряд дел о ритуальных убийствах возникнет в XIX веке и что даже в наши дни еще можно встретить фанатиков, которые продолжают в них верить.
Круглый знак и дело о Талмуде
После знакомства с мрачными легендами, зарождавшимися в глубинах народного воображения, против которых, как мы видели, боролись церковные власти, перейдем к двум нововведениям, возникшим в XIII веке по инициативе самих этих властей и в свою очередь породившим новые и весьма устойчивые легенды. Речь идет о необходимости ввести отличительные знаки для евреев и о категорическом осуждении их священных книг.
Решение по первому из этих вопросов было принято на IV Латеранском соборе в 1215 году, на котором могущество папы достигло своего апогея. В течение трех недель около тысячи пятисот прелатов, собравшихся из всех пределов христианского мира, подтверждали своими подписями высшие постановления, принятые Иннокентием III. Некоторые из них, утвержденные на последнем заседании собора, касаются евреев. Вот отрывок из этих постановлений:
«В странах, где христиане не отличаются по своей одежде от евреев и сарацинов, имеют место связи между христианами и евреями или сарацинами, или наоборот. Чтобы подобные безобразия не могли более оправдываться неведением, решено, чтобы отныне евреи обоих полов отличались своей одеждой от других народов, что кстати предписано им Моисеем. Они не должны показываться на публике во время Святой недели, поскольку некоторые из них надевают в эти дни свои лучшие наряды и насмехаются над одетыми в траур христианами. Нарушители будут должным образом наказаны светскими властями, чтобы они не осмеливались более глумиться над Христом в присутствии христиан».
Можно констатировать, что это решение было вызвано тем равноправием, которое еще существовало в XIII веке между евреями и христианами, «говорившими на одном языке и носившими одинаковые одежды», как это уже сообщил нам Цезарий Гейстербахский. Очевидно также, что Латеранский собор ограничился тем, что сформулировал общие принципы дискриминации в одежде, положившись в остальном на светские власти, которые и должны были определить, в чем именно должно было заключаться это различие. Это решение касалось не только одних евреев: в цитированном тексте упоминаются сарацины; затем к ним будут добавлены еретики, за которыми последуют прокаженные, публичные женщины и другие презираемые социальные группы.
Способы применения этих мер существенно варьировались в разных странах. Как старшая дочь церкви, Франция подчинилась этим решениям быстрее всех, к тому же Альбигойский крестовый поход усилил в эту эпоху бдительность по отношению ко всевозможным нечестивцам. Похоже, что именно во Франции в подражание старинному мусульманскому обычаю (ср. выше правила поведения зимми) возникла идея выразить это различие с помощью специального знака на одежде. С самого начала этот знак был круглой формы, откуда его название кружок (la rouelle), a желтый цвет станет обязательным цветом этого знака. Так, становится совершенно очевидным намерение сделать эту дискриминацию возможно более унизительной. Совершенно ясно, что евреи приложили все возможные усилия, чтобы уклониться от этой меры, которая выставляла их на осмеяние и преследование толпы.
С 1215 по 1370 год в одной только Франции двенадцать соборов и девять королевских ордонансов предписывали строгое соблюдение этого правила под угрозой крупных штрафов или телесных наказаний. Предприимчивый Филипп Красивый даже превратил это в источник дохода: знаки стали продаваться, а их торговля отдавалась на откуп. Доход от этой торговли составил в 1297 году пятьдесят турских фунтов (старинная денежная единица, составлявшая 20 су,- прим. ред.), полученных от евреев в Париже, и сто – в Шампани. Когда в 1361 году король Иоанн Добрый призвал евреев во Францию, он распорядился, чтобы впредь цвет знака был наполовину красным, наполовину белым. Без сомнения евреи потребовали изменения цвета, когда они обсуждали условия своего возвращения. К тому же они были освобождены от ношения знака, пока они находились в пути. Это доказывает, что власти прекрасно осознавали опасность, которой подвергались носители знака.
В Германии сначала использовались особые головные уборы, а не специальные знаки. Эта мера потребовала больше времени для внедрения, как это следует из решений Венского собора 1267 года, в которых высказывается сожаление по поводу того, что ношение предписанных конических головных уборов плохо соблюдается евреями. В многочисленных текстах XIV и XV веков речь по-прежнему идет о шляпах желтого и красного цвета, только в последующие столетия они будут заменяться круглыми знаками на одежде.
