Уве Топпер - Великий обман. Выдуманная история Европы
49
Начало «Реконкисты» мне видится скорее в XIV или XV веке, а военные операции на Ближнем Востоке, послужившие сюжетной завязкой для сказок про т. н. крестовые походы, и того позже: в конце XV и в XVI веке. К последнему выводу приходит и швейцарский историк и филолог Христоф Пфистер в своей книге «Матрица древней истории», изданной но Оренбурге (Швейцария) в 2002 году.
50
Обе эти церкви следует отнести к хронологическим христианским мифам. Сама астурийская миссия (якобы сохранившийся в Астурии после арабскою завоевания Иберийского полуострова островок раннего христианства) представляется мифом, выдуманным в XV веке при испанском завоевании мусульманских княжеств на Юге Иберии. Если бы мусульмане завоевывали христианскую Испанию, то при их известном толерантном отношении к христианству церкви сохранились бы по всей Испании и никакие локальные миссии не были бы нужны,
51
Точнее, о предыстории, ибо находки монет в Польше сами по себе еще недостаточны для восстановления картины прошлого того времени, да еше и в отдаленной немало Испании.
52
Или не пожелал заметить. О личности Олагуэ см. начало главы 11. Его основной исторический труд, к сожалению, не переведен на основные европейские языки. На вебстранице www.jesusl053.com выставлен испанский текст его книги.
53
Они же Гогенштауфены или просто Штауфены – германские правители якобы XII—XIII веков, поставлявшие императоров для ранней Священной Римской империи. С точки зрения критики историографии сведения о них крайне малодостоверны.
54
И в этом он, скорее всего, был прав. Придуманная в XIX веке древняя история Египта во многом опиралась на эту отвергнутую Юлианом Африканским неверную модель египетского прошлого с ее многочисленными тысячелетиями. В какой бы разной мере ее ни сокращали критики (Великовский на 550 лет, Хейнсон и Иллиг на тысячелетие с лишним или Носовский и Фоменко на многие тысячелетия), ясно одно: хронология египетской истории абсолютно фантастична.
55
Об их датировке см. прим. 49.
56
Фальшивые исторические догмы, в том числе и растянутая, порой в десять раз, хронология, играют роль генерирующей грамматики для традиционной историографии. Только те тексты – в том числе и вновь придуманные – признаются в этой системе истинными, которые этой грамматике соответствуют. Самоисправление виртуальной исторической картины изнутри традиционной историографии совершенно невозможно. Только отказавшись от этой неверной грамматики, можно создать реалистичную модель прошлого.
57
Подчеркнем универсализм их виртуальных в своей исторической части познаний. Он приводил к тому, что практически каждый гуманист понимал другого с полуслова (даже если он и не был согласен с его выводами). Сегодняшняя наука сверхспециализирована и у выдающегося ученого часто нет порой и десятка собеседников во всем мире, могущих его понимать во всех деталях. Это создает атмосферу, способствующую разобщению ученых и догматизации знания.
58
Несмотря на это, современная историография не является наукой о прошлом (и вообще наукой). Она – жанр литературы. Возвышающее историю ее сравнение с филологией было еще само собой разумеющимся в начале XX века, когда Теодор Момзен не только получил Нобелевскую премию по литературе, но и прямо заявлял о том, что история это часть филологии. После практического прекращения хронологических исследований в XX веке – отдельные исключения лишь подтверждают это правило – оно устарело. Различие между историками и любителями Тол-киена на практике не велико: историки знают – или, по крайней мере, могли бы знать – о положении дел с источниками, но для них, как и для читателей Толкиена, фантастичность текстов не играет большой роли.
59
Этот замысел, как и практическое использование христианского летоисчисления, следует отнести в XV век.
60
Зато не исключено, что он был новатором в данном смысле: если идея истории возникла – как я полагаю, не раньше XIV века – в Северной Италии и распространилась оттуда на Юг Франции и Германии, а затем и на всю христианскую Европу, то последняя оказалась первопроходцем, которому легче простить безграничный творческий энтузиазм по выдумыванию истории, чем странам, с трудом освоившим эту европейскую идею и долго сопротивлявшимся этому культурному империализму европейцев (Индия, Китай и т. д.).
61
И как же состоялось чудо узнавания Евсебием самого факта существования «Библиотеки»? Я уже не говорю о чуде сохранения оной в течение веков!
62
Отметим, что это обоснование полностью покоится на неверной традиционной исторической модели.
63
Или наблюдение об отрицательном отношении гуманистов к деспотам не верно в этой своей универсальности («Государя» Макиавелли вряд ли можно отнести к антидеспотическим произведениям: прообразом государя был «грозный к врагам и милостивый к своим подданным» пожизненный диктатор г. Лукки Каструччо), и тогда этот аргумент против еще более позднего написания приписанных Евсевию апокрифов отпадает.
64
Снова анахронизм? Идея такого счета слишком близка к летоисчислению Anno Domini , чтобы быть использованной в столь раннее время.
65
Двухтомный труд Иделера содержит первое серьезное – однако недостаточно критическое – исследование по хронологии в новейшее время, ставшее вместе с трехтомником Гинзеля основой догматизации современной традиционной хронологической схемы мировой истории.
66
Датировка ранних математических произведений страдает теми же болезненными признаками, что и датировка исторических рукописей, и должна быть пересмотрена. В результате и все рукописи, использующие арабские цифры, окажутся датированными слишком ранними датами.
67
Введение обратного счета от Рождения Христова считается заслугой Петавиуса. Скалигер пользовался счетом дней (а не лет) и притом от столь древней даты, что никаких отрицательных дат у него не появлялось.
68
Отца Йозефа Юстуса звали Юлий Цезарь, что породило подозрение у ряда историков в том, что это название было связано с именем отца автора. Более радикальная позиция такова: сам знаменитый юлианский календарь восходит не к Каю Юлию Цезарю, как принято считать, а к Юлию Цезарю Скалигеру. Ю. Ц. Скалигер был одним из ведущих умов своего времени, знаменитым филологом и лингвистом, учителем как своего не менее знаменитого сына, так и автора знаменитых пророчеств Нострадамуса. Длительность юлианского цикла измеряется в днях, а не в годах: она равна числу дней в следующих друг за другом 28 x 19 x 15 = 7980 годах.
69
Селешников в «Истории календаря и хронологии», 1977, утверждает, что этот цикл, который он, повторяя принятое в западных языках наименование, называет индиктионом (провозглашение, объявление, специальное обложение), использовался в Римской империи: каждые 15 лет там, мол, взымалась чрезвычайная (какая?) подать. Если учесть, что под Римской империей скорее всего фигурирует ранняя Священная Римская империя, то тезис о позднем введении этого понятия подтверждается.
70
Единственным разумным обоснованием индиктиона следует считать то обстоятельство, что средняя продолжительность правления в длительных династиях близка к 15 годам. Индиктион мог представляться более удобным (для счета, например), чем 19-летний лунный цикл Метона (каждые 19 лет фазы Луны приходятся на одинаковые числа месяцев) для ведения хронологических записей.
71
Естественно, на немецком своей эпохи. В недавнем переиздании книги ее пришлось снабдить длительным введением и обширным комментарием, так как язык «Всемирной хроники» нелегок для понимания. Кстати, в датировке 1493 годом можно усомниться. Она была внесена от руки на один из сохранившихся экземпляров книги в XVII веке и основана на анализе сопровождавших появление книги документов. Однако традиционную датировку этих документов никто критически не проверял.
72
Жак Ле Гофф (родился в 1924 году в Тулоне) – один из ведущих представителей третьего поколения французской «Школы Анналов», совершившей в XX веке малую революцию в исторической «науке». Вместо «исторических событий», отдельных личностей и внешней политической канвы Школа поставила в центр своих исследований понимание исторических процессов, подробное исследование быта и хозяйства в разные эпохи, образа мыслей и т. н. ментальности. На большую революцию, охватывающую еще и новый подход к хронологическим представлениям, представители Школы не решились. Ле Гофф был членом редколлегии «Анналов» и президентом Школы высших исследований после Люсьена Февра и Фернана Броделя, виднейших представителей двух первых поколений Школы.
