Николай Задорнов - Амур-батюшка (Книга 2)
- Зачем! - испугался Гао. - Наша тебе братка!
- Ну, раз братка, то говори.
- Зачем ты его погони, как так можно? Надо его обратно пустить на Горюн-речка.
- Он же хотел ехать жаловаться в город. Почему не поехал?
Торговцы молчали.
- Я согласен. Как-то надо ему помочь, - сказал Бердышов.
Все оживились.
- Там, где можно, всегда надо избежать ссоры и договориться, толковали торговцы.
Добрые отношения их председателя и Бердышова вдруг по-новому представились всем. Они поняли, как справедлив их старшина.
- Но обратно на Горюн его нельзя пустить. Он туда больше не пойдет.
- Тогда надо платить! - воскликнул Гао.
- Сколько? - спросил Бердышов.
Отражая пламя красной свечи, заблестели и выступили из темноты широкий лоб и щеки Синдана. Торговцы подступили ближе. Начался общий разговор.
Иван предлагал за Горюн триста рублей.
- Мало! Мало! - закричали торговцы.
- Речка не его! Ему Горюна больше не видать. А я даю деньги за то, что товары его мы по Горюну катали. А больше я ни за что платить не могу. Должников покупать-продавать нельзя. Крепостное право давно уже отменили. Мне Синдана жалко, и я могу ему помочь. Вот гляди на него, он у тебя тут отощал. А у меня бы жил - растолстел. Он и теперь, наверное, надоел тебе, а скоро всем вам опротивеет. Станет шляться из фанзы в фанзу, злиться, завистничать. Так что я для общего нашего дела могу дать ему триста рублей. А Горюн-речка - ничья. Заходи на нее кто хочет и торгуй.
Все поняли, что Гао умен, но и этот Тигр, кажется, не глупее. Бердышов был прав. Все озирались на Синдана.
- Он уже битый! - продолжал Иван. - И стал не такой, как был раньше, когда палки вырезал. Вон уж из него вата лезет, - схватил он торговца за продранный рукав. - Эй, Синдан, я тебе советую: подобру-поздорову вали отсюда, пока за тебя свои же не взялись. Ты, Ванька, - сказал он хозяину, - поди, и сам думаешь, как бы его отсюда сплавить поскорей.
- Как можно! - встрепенулся Гао.
Иван задел самую сокровенную струну его. Гао решил переменить разговор.
- Тебе кости люби играй... Вот кости, - предложил он Бердышову.
Синдан был глубоко опечален и молчал.
- Паря, попал ты к волкам в переплет, - оказал ему Бердышов.
Иван стал играть с Гао. Он кинул кости. Китайцы обступили столик. Всем хотелось видеть, как будет играть русский.
- Один раз уж я продулся. Помнишь, без шубы когда таскался? А ты хочешь вытряхнуть меня, чтобы я опять разорился, - сказал Иван. - Давай по маленькой. А то нечем будет платить Синдану.
Иван дважды выиграл, но на третий раз, учетверив ставку, все спустил. Он притворно сокрушался. Хозяева радовались его проигрышу.
Иван еще и еще увеличивал ставки и все чаще проигрывал.
- Ну, хватит, - вдруг заявил он. - А то меня оберешь. Меня один раз китайцы в Хабаровске обчистили. Нойоновы же деньги им спустил, усмехнулся Бердышов и замотал головой.
Все вздрогнули от такой шутки.
- На тебе проигрыш, и я больше с тобой не играю! - Иван кинул деньги и, отойдя, стал набивать трубку.
Торговцы, распаленные зрелищем игры, схватились за кости.
За столик сели Ян Суй и толстяк Гао Да-лян. Вскоре началась общая игра.
Иван лежал на кане и курил. Под шум игры он уснул.
Проснулся он под вечер и по возгласам понял, что идет большая игра. Иван вспомнил, зачем ездил в Тамбовку. "Что я затеял?" - подумал он. На душе было невесело. Вспомнилась вся жизнь, безрадостная, не такая, какой хотелось бы. Он прожил жизнь среди разных народов, а своего не знал. Стремление к Дуне сливалось в нем с жадным интересом к старой родине, откуда вышли предки. Сейчас он чувствовал дружеское расположение к китайцам. Они были такие же скитальцы, бродяги, как и он. Сейчас ему было с ними спокойней, чем с русскими, которые, кажется, о многом догадывались и все были против него. Ему не хотелось подыматься. Он решил еще поспать и повернулся на другой бок.
Через некоторое время кто-то тронул его за плечо. Иван открыл глаза. Над ним склонился Синдан.
- Что тебе?
Маньчжур что-то слабо пролепетал.
- Говори громче.
- Деньги дай... - пробормотал Синдан.
Иван присел и оглядел фанзу. При свете красных свечей полуголые игроки неистово резались в кости.
- Ну что ж, попробуй счастья.
- Горюн продаю... - Глаза Синдана смотрели остро, с тревогой.
Бердышов шутливо сказал:
- Может, с моих денег вернешь все богатство. Тогда мы с тобой встретимся, поцарапаемся еще раз.
Синдан осклабился.
- Ты так улыбаешься, что страх смотреть. - Иван отсчитал деньги. - На тебе еще сто рублей лишних на игру. Паря, мне любопытно посмотреть, че получится.
- Сесиба!* - задрожал Синдан, хватая деньги.
_______________
* Спасибо.
Он поклонился Ивану и, повернувшись к нему сутулой тяжелой спиной, пошел в глубь фанзы.
Синдан дерзко крикнул игрокам что-то, выпрямляясь во весь рост.
"Коршун", - подумал Иван.
Его тоже потянуло к столу, он вскочил.
- Мои деньги счастливые. Сейчас всех обыграешь, - подбодрил он Синдана.
Гао-младший зажег свечи. У очага три гольдки помогали Гао-толстяку готовить ужин.
На лакированном столике шла большая игра. Торговцы пьянели от ханшина и азарта.
Ян Суй теперь уже не думал помогать Синдану. Он ненавидел этого тучного богатыря с квадратной лысиной.
Синдан вкладывал в игру всю свою неутоленную жестокость, силу и энергию, скопленные за долгие дни безделья. Если он проигрывал, то смело удваивал ставки и возвращал проигрыш.
Ян Суй вскоре проигрался. Тогда подбежал Ченза, старший в доме Янов.
- Я играю...
У Чензы были деньги, товары, лавка.
Груда лоскутков цветной бумаги высилась около Синдана. Это были выигрыши. К ужасу братьев, Ченза проиграл весь свой капитал. Он готов был убить Синдана. Рыдая, отошел Ченза от столика.
Иван зорко следил за китайцами. Он игрывал и в кости и в карты. Страсть к игре тянула и его в общий круг. У лакированного столика собрались опытные, бывалые игроки, видавшие и не такие проигрыши. Шла настоящая игра, игра осеннего ледохода. За такой игрой делали состояния и спускали богатства, накопленные годами, становились счастливыми или кончали жизнь самоубийством. Никто не жалел Чензу: на то была игра.
- Ну, я пошел, - вдруг сказал Иван.
- Куда? Сиди, сиди! - закричали игравшие.
- Пойду проведаю Григория и сейчас же вернусь, тоже буду играть.
"Не везет с девками, так я с досады хоть их обчищу!"
Иван ушел. У него не было денег, он все отдал Синдану, а занимать у своих соперников не хотел.
- Ставлю речку Хунгари! - кричал Ченза.
- Ставь свою половину! - воскликнул Ян Суй. - Половина речки моя.
- Ставлю свою половину речки Хунгари!
Синдан выиграл половину речки.
- Лавку, речку, что еще? - спросил он.
Подошел Ян Суй и сделал последнюю ставку. Вся речка Хунгари перешла Синдану.
- Теперь я! - воскликнул Гао-председатель.
Он сразу выиграл сто рублей.
Тело Синдана била лихорадка.
- Двести!
Гао проиграл двести рублей.
Глаза Синдана засверкали: "Вот когда я отомщу ему".
- Триста! - крикнул Гао.
- Триста есть! - заорали игроки.
Синдан опять выиграл.
- Сейчас узнаем свою судьбу! - воскликнул Гао. - Пятьсот! - Гао проиграл.
- Тысячу!
- Где у тебя тысяча?
- А это что? - властно крикнул Синдан, показывая на расписки. - Я снова хозяин! Моя речка Хунгари!
Ченза лежал на кане, судорожно обхватив руками колени. Братья его теснились у стола.
- Тысячу проиграл! - в восторге вопили торговцы.
Руки Гао дрожали. Он не хотел выказывать волнения.
- Играй на лавку!
Кинули кости.
Председатель проиграл. Лавка, амбары, собаки, долги, гольдки-любовницы, их битые мужья - все переходило к Синдану.
- О-е-ха! Судьба! Судьба! - кричали кругом.
Глаза Гао дерзко заиграли. Он не сдавался. Крики не смущали его.
- На жизнь! - тонко крикнул он.
- О-е-ха! - прошептал толстяк Гао.
Все замерли.
Синдан кинул кости. Слышно было, как они дробно стукнулись и покатились по лакированной доске.
Лавка вернулась к Гао. Синдан отпрянул.
- Играй, играй! - крикнул Гао.
- Вот тебе так! - Синдан кинул кости.
- Вот так!
- Лавка опять не твоя!
- Нет, опять моя лавка.
Синдан начинал злиться. Ему вдруг показалось, что, рискнув жизнью, Гао перебил его счастье, его удачу. Старшина словно хлестал его, делая выигрыш за выигрышем, и эти удары были злобны, верны.
Синдан все проиграл.
- Ты мясо мое хотел резать, давай на твое мясо.
- I Давай на мясо! - хрипло, с отчаянием вскрикнул Синдан.
Все закричали, когда Гао выкинул предельно большое количество очков. Как ястреб, накинулся он на соперника, схватил Синдана за косу и поволок его.
- На кан! Будем резать мясо на груди.
Синдан вдруг со страшной силой ударил Гао по лицу, но тут на него с яростью кинулись все присутствующие в фанзе. Они били его по глазам, по щиколоткам и между ног.
