Мария Згурская - Дворцовые перевороты
К тому же в придворных кругах распространился ложный слух, будто бы Арабелла обещала отдать свою руку одному из претендентов, который и заявит от ее имени свои права на английский престол. Вследствие этого Яков на рождество 1609 года заключил ее в темницу и вызвал на допрос в Государственный совет. Затем недоразумение разрешилось, и король в начале 1610 года позволил ей выйти замуж – с условием, что ее выбор падет на любого верного подданного его королевства, отпустил ее на свободу.
Если бы Арабелла желала тихого семейного счастья, это обещание давало ей все шансы на осуществление своей мечты. Однако стремления Арабеллы простирались гораздо дальше. Только один мужчина в Англии оставался для нее по-прежнему недоступен, и она выбрала именно его.
Формально Яков не оговорил невозможность брака Арабеллы с Уильямом Сеймуром, младшим братом Эдварда, за которого она пыталась выйти замуж в 1602 году. Но для всех было очевидно, что король не одобрит подобный союз. Тем не менее в феврале он дал свое согласие.
Казалось, обещание, данное королем Арабелле, формально позволяло будущим супругам спокойно смотреть вперед. Но выбор Арабеллы оказался роковым. Лорд Бьючемп, сын графа Гертфорда и Екатерины Грей, в самом деле являлся претендентом на английскую корону со стороны ветви Саффолков. И хотя старший сын лорда был тогда еще жив, и Уильям Сеймур не мог считаться в данную минуту претендентом, старший сын мог умереть бездетным, что и случилось в действительности. Что же касается прав Саффолков на английский престол, то они были признаны законными в одном из парламентских актов, а парламент, избравший Якова, не был компетентен изменить порядок престолонаследия.
Ввиду такого стечения обстоятельств Яков предложил молодым людям предстать перед Государственным советом и ответить на вопросы. Сеймур должен был отказаться от женитьбы на Арабелле. Три месяца он ее не видел. А в июне 1610 года Арабелла и Уильям все-таки сочетались тайным браком. Когда Яков узнал об этом, он впал в дикий гнев. Дальнейшая судьба леди Стюарт была печальна. Ее заключили под домашний арест в Ламбете, Сеймур был брошен в Тауэр.
Тщетно Арабелла пыталась тронуть сердце короля. Но молодая парочка пользовалась в Лондоне симпатиями, и тюремное начальство разрешило им тайные свидания. Когда король узнал об этом из их перехваченной переписки, Арабеллу перевезли для большей безопасности в Дургем и отдали под надзор тамошнего епископа. Когда же Арабелла отказалась покинуть свою комнату – ее вынесли насильно. Дорогою она заболела так серьезно, что ей позволили отдохнуть в каком-то городке. Здесь ей удалось бежать в мужском костюме. «Она надела панталоны французского покроя, мужскую куртку, сапоги красно-коричневого цвета, мужской парик с длинными локонами, накинула на плечи черный плащ и опоясалась саблей. В таком костюме она убежала в Блэквелл, где ее ожидал французский корабль», – приводит свидетельства по документам тех дней Георг Брандес.
В то же самое время лорд Сеймур бежал из Тауэра. Случай помешал им встретиться. Спутники Арабеллы потребовали, чтобы она отплыла как можно скорее, хотя молодая женщина горячо протестовала. На следующий день в Блэквелл прибыл Сеймур. Когда он узнал, что корабль уже ушел, он упросил одного рыбака перевезти его в Остенде. Не доезжая нескольких миль до Кале, Арабелла уговорила капитана корабля переждать какое-то время, чтобы дать Сеймуру возможность догнать ее или чтобы получить от него какие-нибудь известия. Здесь ее настиг английский крейсер, отправленный вслед за беглецами из Дувра.
После неудачной попытки Арабеллы бежать на континент она тоже очутилась в Тауэре. Женщина умоляла о пощаде, но Яков грубо ответил, что «она вкусила от запретного плода, пусть же теперь пострадает за свое непослушание». После четырех лет в Тауэре леди Арабелла Стюарт скончалась от нервного и физического истощения 25 сентября 1615 года. Лишь после ее смерти ее муж получил позволение вернуться в Англию.
Король не простил свою кузину, хотя этого ожидали все. Леди Арабелла переоценила свои силы: рассчитывая на личную привязанность короля и многочисленные связи при дворе, она, возможно, ожидала изгнания, но не тюремного заключения в разлуке с мужем. Однако страх перед потерей трона и гражданской войной пересилил в Якове братскую любовь.
Пороховой заговор. Реконструкция преступления
В одном ряду с заговором, организацию которого приписывали Рейли, стоит Пороховой заговор, эти попытки переворота разделяет меньше года. Чем руководствовались заговорщики? Как возник и какие цели преследовал этот заговор, столь знаменитый в истории Англии?
Первоначально заговорщики из «группы Кейтсби» не имели четкого плана действий. Они регулярно собирались вместе, но дальше разговоров дело не шло. И тут Кейтсби неожиданно форсирует события: он предлагает четкий способ «единым ударом без всякой иноземной помощи вновь внедрить католическую религию». Любопытно, кто нашептал на ухо Кейтсби идею о практическом способе реализации идеи? Сохранилось письмо Кейтсби, из которого явствует, что его познакомили с одной особой, «яро сочувствующей нашим идеям», – некой вдовой, леди Анной Сидни, которая по всем признакам и является леди Милд-мэйн. И сразу после этого знакомства Кейтсби выдвигает детальный план. Постепенно таинственная «вдова» входит в круг заговорщиков, но держится на заднем плане и редко посещает их встречи.
Достоверно не известно, кто первый из заговорщиков предложил взорвать здание Вестминстера, когда король будет открывать сессию парламента. Возможно, что идея действительно была навеяна памятью о взрыве дома Кирк о’Филд а в Эдинбурге, лет за сорок до этого, в ночь с воскресенья на понедельник 10 февраля 1567 года, в результате которого погиб лорд Дарнли – отец Якова I. Впрочем, этот случай не был единственным – делались попытки взорвать государственные здания в Гааге, в Антверпене. Подобный же проект собирался осуществить некий Майкл Моуди в царствование Елизаветы I. Конечно, этот пример не мог не стоять перед глазами будущих заговорщиков, для которых драматическая история Марии Стюарт была одним из самых памятных событий недавнего и незабываемого прошлого. Словом, примеров было вполне достаточно.
При этом важно добавить, события взрыва Кирк о’Филда в Эдинбурге, конечно, были отлично знакомы тем, кто держал в руках нити управления властью, и прежде всего Роберту Сесилу, отлично и в деталях знакомому с историей Марии Стюарт и по государственным бумагам, и по семейным архивам, и по своим собственным воспоминаниям. А лорд Сесил, как показывают дальнейшие события, возможно, и был тем человеком, который управлял марионетками-заговорщиками с ловкостью опытного кукловода. Делал он это с помощью прекрасной шпионки, всегда остававшейся в тени. Она действительно вела себя как профессиональный шпион, никогда не оставляя следов, после нее не нашли никаких личных бумаг, те несколько писем, что попали в руки историков, сохранились совершенно случайно.
В апреле 1604 года пятеро заговорщиков, собравшись в доме Кейтсби на Стренде, неподалеку от набережной Темзы, поклялись хранить тайну, не выдавать товарищей и не отступать от своего намерения. Е. Черняк в «Тайнах Англии» пишет, что, памятуя об успешном взрыве в Кирк о’Филде, который убрал со сцены лорда Дарнли, заговорщики решили, что лучшее – враг хорошего, и если такой способ подошел Марии Стюарт, им тоже он подходит. Кейтсби считал, что лучше всего взорвать здание парламента во время его посещения королем 5 ноября 1605 года, убив тем самым монарха, наследника престола и целый ряд членов парламента. Почему именно в парламенте? «В этом месте, – заявил Кейтсби, – они причинили нам все зло, и, быть может, Господь обрек это место служить для них карой». В ответ на сомнения, высказанные сотоварищами, он лишь заметил: «Характер болезни требует столь сильнодействующего лекарства». С технической точки зрения, такой способ устранения Якова был вполне приемлем. Все заговорщики имели опыт военной службы (один из них, Джон Райт, даже считался лучшим бойцом на саблях своего времени). Порох в то время был дешев, закладка мин считалась обычной военной практикой, и многие, даже вполне гражданские люди, были довольно близко знакомы с саперным ремеслом. Правда, здание палаты лордов было больше Кирк о’Филда. Но что с того? Босуэл употребил в дело двенадцать мешков с порохом, отчего же им не заложить сто?
Чтобы преодолеть колебания друзей, Кейтсби предложил в последний раз проверить, можно ли рассчитывать на испанскую помощь. Заговорщики пытались извлечь уроки из прошлого. У Англии с Испанией был длительный конфликт. Когда Яков I начал преследовать католиков, Рим отказался от идеи католического восстания, но Мадрид продолжал горячо ее отстаивать. Однако у Филиппа III не было ни флота, ни достаточной армии, чтобы поддержать заговорщиков. Официальная Испания теперь явно делала ставку на примирение с Яковом. Поэтому заговорщики старались уговорить леди Милдмэйн, зная ее способности и талант манипулировать мужчинами, поехать во Фландрию, откуда коннетабль Кастилии готовился отбыть в Лондон для заключения мирного договора между Англией и Испанией. Но она отказалась. Ее отказ был обусловлен тем, что на эту поездку не дали «добро» ни иезуиты (а она уже посетила отца Гарнета в его резиденции, и даже, видимо, неоднократно, и нашла с ним полное взаимопонимание), ни ее негласный шеф Роберт Сесил – это не входило в его планы.
