Прокопий Короленко - Черноморские казаки (сборник)
Вот что писал Чепега Федору Яковлевичу Бурсаку, 20 июля, из Царского Села:
«6-го числа июля я был представлен Ее Императорскому Величеству и допущен к ручке, а 9-го числа Его Высочеству Великому Князю Павлу Петровичу, супруге его Марии Федоровне и всей царской фамилии, и, того числа, обедал у царского стола, где и Государыня изволила кушать. За обедом сперва граф Платон Александрович, а после Ее Величество присылали мне в бутылке с рюмкою вина; потом Всемилостивейшая Государыня, оказывая мне высокую Монаршую милость, соизволила пожаловать, при окончании стола, на тарелке винограда и персиков.
По соизволению Монархини, я осматривал в Царском Селе и в Петербурге: все царские покои во внутренности, кунст-камеру, арсенал и прочие достопамятности. Показывающие мне оные говорили: “очень редко кому так позволяется всего во внутренности смотреть”, и что “мне, показыванием всего, великую честь Государыня делает”.
В Польшу отсель полагаю отправиться с 28-го числа сего месяца [199].
Императрица Екатерина, отпуская кошевого атамана Чепегу на войну с поляками, благословила его хлебом и солью и пожаловала саблю, алмазами украшенную, сказав: «Бей, сынок, врагов отечества» [200].
Еще перед отъездом из Екатеринодара Чепега получил предписание графа Суворова (6 июня, № 262) следовать черноморским полкам из Кременчуга на Ольвиополь, а оттуда на Балту, в Брацлавскую губернию, до Днестра; по прибытии же туда расположиться одному полку в Могилеве, вниз по Днестру, до Ягорлыка. На марше полковник Высочин получил новое повеление от Суворова о том, что, по Высочайшему повелению, черноморские полки должны следовать к Литовскому Бресту и там от генерал-аншефа Репнина ожидать дальнейших распоряжений.
10 августа Репнин предписал Высочину поспешать к Пинску, соединиться там с войсками бригадира Дивова и исполнять его приказания. Высочин, достигнув 25 августа местечка Столина, дал полкам отдохнуть, в ожидании дальнейших приказаний.
Чепега прибыл к войскам 2 июля, явился к графу Суворову в местечке Варковичах и, получив приказания, отправился в Пинск. Отсюда 25 августа он предписал Высочину оставить в Столине двести казаков для прикрытия провиантских магазинов, а с остальными следовать к Пинску. Вслед за тем, бригадир Дивов приказал Высочину откомандировать еще триста казаков для поиска остатков неприятеля из разбитого корпуса Грабовского.
7 сентября Репнин предписал Чепеге соединиться с Украинским легкоконным полком и следовать в Слоним, в корпус генерал-поручика Дерфельдена, от которого, 16-го числа, получено приказание направиться в селение Езероницу. Приказание это не поспело вовремя: Чепега был уже близ Слонима. Тогда Дерфельден дал повеление прибыть в м. Зельвии на соединение с корпусом. Здесь Высочин получил от корпусного своего командира предписание поступить под команду генерал-майора графа Зубова и расположить в авангарде на правой и левой стороне по сто казаков, отделяя от них сторожевые патрули и уведомлять заблаговременно о всех неприятельских движениях. Остальные черноморцы тем же порядком занимали места в арьергарде.
Состоя в корпусе Дерфельдена, черноморцы участвовали в сражениях с поляками сентября 12-го при м. Берестовицах, 19-го и 20-го при м. Колотовщязне; 21-го при м. Цопиках, 22-го при м. Соколках; в октябре 7-го числа при м. Броках, 14-го при м. Поповке, 18-го при м. Остроленке, а 24-го в штурме при взятии Пражкой батареи. В промежутки черноморские казаки употреблялись в разъезды для открытия неприятеля и всегда отличались особенною храбростью и мужеством, нередко захватывая в плен поляков целыми партиями.
Боевая служба черноморцев в польскую войну удостоилась Высочайших наград и похвалы частных начальников; кошевой Чепега, произведенный в генералы, за особенное отличие при штурме Праги награжден орденом Cв. Равноапостольного князя Владимира 2-й степени большого креста. Достойные его сподвижники черноморцы, не получившие во время военных действий особых наград, удостоились, по благоволению Государыни, общей награды: офицеры получили золотые знаки, а нижние чины серебряные медали, с надписью: «за труд и храбрость» [201].
После взятия Праги и покорения Варшавы черноморцы, в ноябре, перешли на зимние квартиры в Литве и расположились по селениям Брежского воеводства; штаб-квартира Чепеги была в местечке Шершове. Из зимних квартир в апреле 1795 года полки выступили в лагерь, откуда отправились, для содержания кордонов, вместе с Северским карабинерным, Украинским легкоконным и Фанагорийским гренадерским полками, между Бельским и Наревом. Затем уже в конце года они двинулись обратно в Черноморию и прибыли со своим кошевым атаманом в пределы войска в декабре месяце.
В архивном складе найдено нами весьма интересное черновое письмо Чепеги к одному его приятелю. В письме этом в коротких словах очерчена целая польская кампания.
Не успело Черноморское войско отдохнуть от польского похода, как в начале 1796 года получено было Высочайшее повеление о наряде двух пятисотенных полков для действий против персиян. Генерал-фельдцейхмейстер граф Зубов, сообщая об этом, требовал: «чтобы казаки были наряжены в поход самые отличные в пехотном строе, и с таким выбором, чтобы они могли служить с пользою на лодках и при надобности — на лошадях».
Сформированные два полка, под командою войсковых полковников Великого и Чернышева, поступили под начальство войскового судьи Головатого, назначенного в поход самим графом Зубовым [202].
26 февраля 1796 года полковник Головатый, отслужив напутственный молебен и приняв икону св. Николая Чудотворца, выступил в персидский поход, со своим тысячным отрядом, по направлению к Астрахани. Его сопровождали кошевой атаман и войсковое «товарищество».
Выпавший в Тавриде большой снег и сильные метели воспрепятствовали таврическому губернатору Жегулину проводить из Екатеринодара любимых им черноморцев. Вернувшись уже с дороги к Симферополь, Жегулин с курьером прислал черноморцам икону св. Спаса, 25 руб. на молебен и 200 руб. на 50 ведер «горилки». «Да сохранит Спас их (черноморцев) здравыми и невредимыми и обделает страшными врагам!» — писал Жегулин Чепеге, а водку просил выпить «по чарци»: за здоровье милостивого батька и за его.
Внимание главного начальника края было принято черноморцами с чувством искренней благодарности, которую Чепега, от лица войска, передал губернатору Жегулину. Письмо и подарки, не заставшие Головатого в Екатеринодаре, отправлены были вслед за ним с курьером и получены Антоном Андреевичем 11 марта в Прочно-Окопе.
Достигнув Астрахани, Головатый со своими черноморцами поступил на суда, под начальство генерал-майора Рахманова; 21 июня он прибыл к городу Баку, сданному русским войскам ханом Сонгулом где, в числе прочих обедал у хана со всеми своими офицерами. Пред обедом, как писал Головатый Чепеге, играла ханская музыка, составленная из балалайки, рожка, да двух небольших котликов, издававших звуки, похожие на литавры; потом персиянин плясал на голове, держа руками к глазам два кинжала и перекидываясь разными оборотами. За обедом хан был очень весел и велел стрелять из пушек. После обеда сами черноморские казаки составили оркестр из двух скрипок, баса и цымбал. С большим удовольствием слушал хан нашу казацкую музыку и благодарил Головатого за доставленное ему удовольствие.
Головатый, выгрузившись в Баку, стал лагерем близ крепости. Генерал Рахманов, по просьбе Головатого, приказал дать казакам палатки, для укрытия от сильной жары.
13 июня прибыл в Баку главнокомандующий, граф Валериан Зубов. Полковник Головатый встретил его при ставке, а черноморские полки, выстроенные под развернутыми знаменами, приветствовали главнокомандующего троекратною ружейною пальбою. Весьма довольный приветом черноморцев, граф Валериан Александрович благодарил их, изъявил удовольствие за успешный поход; расспрашивал Головатого о здоровы кошевого Чепеги, о делах на кубанской границе и в знак особенного расположения приказал выдать черноморцам тройную винную порцию. Этим не ограничилось внимание главнокомандующего: он записал себя в Черноморское войско войсковым товарищем, а сына своего, Платона, полковым есаулом. Затем и все чиновники штаба главнокомандующего записались в Черноморское войско войсковыми товарищами.
20 июля граф Валериан Зубов отправился к армии, а Головатый, на другой день, с передовой частью своих полков поплыл на транспортных судах и персидских киржимах мимо Сальян, у устья Куры, к острову Сару, лежащему насупротив Талышинских гор, в владениях Мустафы-хана. Он прибыл сюда 24-го числа; 28-го прибыли и другие казаки; недоставало только команды, отправленной Каспием с полковником Чернышевым.
