Михаил Зефиров - Тени над Заполярьем: Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев
С британской же стороны все это выглядит совсем по-иному. Так, помощников было не трое, а целых 19 человек. И ушло на переброску угля не два часа, а двое суток, и отрыли не три метра, а все семь! Так что даже в такой мелочи взгляды сторон на историю Второй мировой войны сильно расходятся.
После этого Никифор Панин приступил к ее обезвреживанию. Дальнейшее описал Дэвид Крейг: «Этот „спец“ орудовал очень смело. Когда заклинило кольцо детонатора, он маленьким молоточком стучал по кольцу, чтобы привести его в движение. От подобного безрассудства у англичан вставали дыбом волосы, но все обошлось». После этого бомба была извлечена из бункера и выброшена за борт.
Но не успели пиротехники перевести дух, как начался новый налет. Панин и Трофимов укрылись под железнодорожными вагонами, стоявшими на причале. На этот раз бомбы взорвались прямо на причальной стенке, и они оба получили тяжелые ранения.[86]
В последующие дни штаб авиационного командования «Норд-Ост» из-за нехватки сил решил сосредоточиться в основном на разрушении уцелевшего жилого фонда Мурманска. Новый сезон налетов был открыт 20 апреля бомбардировкой центра города. Следующий удар по Мурманску был нанесен 27 апреля. Через два дня бомбы упали на многострадальную судоверфь. Несмотря на непрерывные восстановительные работы, там не осталось ни одного целого здания, ни один из «цехов» не имел ни крыши, ни окон, ни дверей. В эти же сутки шестерка «Мессершмиттов» сбросила 250‑кг бомбы на железнодорожную станцию Кола.
30 апреля «Юнкерсы» впервые использовали в ходе налетов на Мурманск тяжелые зажигательные бомбы Brand C50А и Brand С50В. Первые были начинены смесью бензина, каучука и фосфора, а вторые – только белым фосфором. Шесть таких «зажигалок» упали на проспект Сталина, три попали в дом № 42, одна – в дом № 40 и две – в дом № 38. Бомбы пробили крышу, несколько перекрытий и разорвались уже внутри зданий.
Их содержимое, разлетевшееся во все стороны, мгновенно воспламенилось. Команды МПВО из местных жителей пытались тушить огонь водой и запасенным песком. Но это оказалось бесполезно, и пламя охватило все три здания. Подоспевшие пожарные не смогли переломить ситуацию, и огонь перекинулся на соседние дома. В итоге сгорел целый квартал, новые сотни мурманчан лишились жилья.
В течение 5 мая немецкие самолеты мелкими группами атаковали суда в Кольском заливе, но успеха так и не добились. 7 мая два Ju-88 сбросили бомбы на улицу Микояна[87] в центре Мурманска. Прямым попаданием был разрушен армейский пересыльный пункт. Погибли сразу 30 человек, еще 27 получили ранения. При этом 452‑я зенитно-пулеметная рота заявила об одном сбитом Bf-110.
Днем 8 мая пять Ju-88 сбросили еще пятнадцать фугасных и зажигательных бомб на центр Мурманска. Там возник большой пожар, унесший жизни 50 человек. Восемь Р-39 из 2-го Гв. ИАП попытались перехватить бомбардировщики. Затем флотские летчики заявили об одном сбитом «Юнкерсе». Однако это был не бомбардировщик, а разведчик Ju-88D-1 W.Nr.430347 «4N+GH» из 1-й эскадрильи Aufkl.Gr.22. Он упал поблизости от Мурманска, и весь его экипаж – пилот обер-лейтенант Гюнтер Буршберг (Günter Burschberg), штурман обер-лейтенант Рейнхольд Пютц (Reinhold Pütz), бортрадист обер-ефрейтор Вильгельм Браун (Wilhelm Braun) и бортстрелок обер-фельдфебель Гюнтер Крюгер (Günter Krüger) – погиб.
Всего в этот день истребители ВВС СФ выполнили 62 самолетовылета, а зенитные батареи Мурманского дивизионного района ПВО выпустили 395 снарядов всех калибров.
9 мая «Юнкерсы» снова бомбили жилые кварталы. На улице Карла Маркса прямым попаданием двух фугасных бомб был разрушен барак военных. И снова это повлекло за собой огромное число жертв – 70 убитых. Только за два дня бомбардировок в городе погибли 150 человек. Это говорило, с одной стороны, о плохой работе службы МПВО, не обеспечивавшей своевременного укрытия людей, а с другой – и о безответственности самих пострадавших.
Во время этого же налета тяжелая 50-килограммовая зажигатель-ная бомба упала на Кильдинский переулок, но не взорвалась. Из расколовшейся бомбы вытекала маслянистая жидкость, в результате чего руководство МПВО объявило химическую тревогу, решив, что сбылись самые худшие опасения командования и противник все-таки применил отравляющие вещества.
10 мая одиночный Ju-88, внезапно вывалившись из облаков с западной стороны Кольского залива, начал пикировать на главный корпус мурманской ТЭЦ. Зенитные батареи, расположенные на сопках, открыли огонь с опозданием, а воздушная тревога и вовсе не была объявлена. В итоге «Юнкерс» с высоты 300 метров беспрепятственно сбросил сигарообразный предмет, принятый наземными наблюдателями за торпеду. Однако пилот ошибся в расчетах и этот самый предмет, пролетев над станцией, плашмя ударился о край оврага и уткнулся в грунт.
Через некоторое время к этому месту прибыли саперы из службы МПВО. Когда был отрыт снег, взглядам бойцов предстала «адская машина», которую они идентифицировали как торпеду. Скорее всего это была авиационная мина ВМ1000 «Моника», которая действительно внешне напоминала торпеду из-за своей продолговатой формы и размеров. А за винт, который вроде бы обязательно должно было иметь сие оружие, видимо, приняли отказавший пропеллер взрывателя. Так или иначе, мину вывезли за город и подорвали.
20 мая Люфтваффе, уже испытавшее на Мурманске самые разные типы боеприпасов, применило контейнеры с осколочными бомбами SD2. Их сбросили на район Жилстроя, но значительная часть бомб не взорвалась. Первыми их нашли дети. Корпуса бомб были окрашены в желтый цвет с темно-синей полосой посередине и имели четыре крылышка взрывателя, делавших их похожими на пропеллер. Естественно, у ребят возникло желание покрутить его. Сначала он уходил внутрь, тогда стали крутить в другую сторону… Четыре мальчика погибли на месте, три других, стоявших подальше, получили тяжелейшие ранения. На другом конце поселка аналогичным образом погибла еще одна группа из пяти детей.
Штаб МПВО города, узнав об этом, немедленно приступил к поиску и обезвреживанию бомб. В итоге только в первый день были обнаружены около 400 SD2 и четыре кассеты от них. Затем в течение 21, 22 и 23 мая немецкие самолеты сбросили на Мурманск еще несколько тысяч таких осколочных бомб. При этом в ходе всех этих налетов немцы не потеряли ни одного бомбардировщика.
Следующие налеты на Мурманск и поселок Роста состоялись 8 июня. По данным службы МПВО, самолеты Bf-110 сбросили тогда 126 бомб всех калибров, а также большое количество пропагандистских листовок. В последних Мурманск назывался городом без домов, а его жителям издевательски предлагалось рыть для себя землянки поглубже. Тем самым немцы подытожили результаты своих двухлетних бомбежек города.
Вечером 15 июня 1943 г. Люфтваффе нанесло удар по мурманскому порту. Сначала его с горизонтального полета атаковали двухмоторные «Мессершмитты», потом бомбы с пикирования сбросили семь FW-190A из 14.(Jabo)/JG5. В результате были повреждены литейный цех и электростанция судоремонтного завода, разрушено полотно железной дороги и поврежден бензопровод.
Ju-88A-4 из 2-й эскадрильи KG30 пролетают над аэродромом Банак, июнь 1943 г.
Советский эсминец «Гремящий» на рейде Полярного, 1943 г.
Это был своего рода прощальный привет Люфтваффе мурманчанам, так как после этого регулярные налеты на город практически прекратились. Во-первых, у авиационного командования «Норд-Ост» стало так мало сил, что на все цели их уже просто не хватало. Во-вторых, после двухлетних бомбардировок 70 % города лежало в руинах и бомбить там особо уже было нечего.
Ну а как обстояли дела с союзными конвоями весной 1943 г.?
Проводка в феврале – марте конвоев JW-53 и RA-53 прошла успешно, при минимальных потерях. Однако союзники так и не смогли воспользоваться наметившимся переломом в боевых действиях в Заполярье прежде всего из-за кризиса, возникшего на их собственных коммуникациях в Атлантике. Прав был гросс-адмирал Дёниц, когда утверждал, что не важно, где именно будет потоплено вражеское судно, все равно в конечном счете это скажется на всех театрах боевых действий.
К тому же полярная ночь закончилась, что, по мнению англичан, тоже угрожало безопасности конвоев. Остававшиеся в Мурманске двадцать два союзных транспорта из-за опасности налетов были переведены оттуда в Архангельск. Таким образом, страх перед Люфтваффе все еще был очень силен, хотя тем атаковать союзные конвои весной и летом 1943 г. было, по сути, нечем. Но об этом «всемогущая» британская разведка попросту ничего не знала.
Кроме того, во фьордах Северной Норвегии по-прежнему стояли немецкие линкоры «Тирпиц» и «Шарнхорст», тоже представлявшие большую угрозу для конвоев. Так или иначе, но с марта 1943 г. в Баренцевом море и прилегающих водах опять наступило затишье.
Продлилось оно целых восемь месяцев, что по меркам военного времени было огромным сроком. Все это время из Мурманска в Архангельск ходили только мелкие прибрежные конвои. Была выстроена относительно четкая схема их прикрытия авиацией. От Кольского залива до Териберки над судами группами по четыре – шесть машин патрулировали истребители ВВС СФ, базировавшиеся на аэродромах в районе Мурманска. Далее же вахту принимали Пе‑3 из 95-го ИАП. Однако и это не гарантировало стопроцентной безопасности.
