Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева
Несс работал в Управлении по борьбе с нарушениями «сухого закона», был честным и добросовестным полицейским. В один прекрасный день генеральному прокурору штата понадобились честные люди для борьбы с мафией. Пришло время Несса, он был идеальным кандидатом для реализации важной операции – поимки главного бандита Америки Аль Капоне. Несс собрал отряд таких же, как он, крутых и честных парней. Это был «Отряд неприкасаемых», честь и совесть страны, ее будущее. Девять человек, готовых вести борьбу не на жизнь, а на смерть. До последнего. За правду, за идею, за справедливость.
Несс должен был перекрыть поток денег Аль Капоне, которые шли от пивоварен и запретного виски. Он реквизировал у мафии 750 000 литров контрафактного пива и уничтожил на глазах представителей прессы.
«Сцена радости и печали одновременно» – так назвали эту акцию дураки-газетчики, на глазах которых лично Несс рубил бочки с запрещенным спиртным. «Вы видите уничтожение 80 000 долларов! У многих от этого пересыхает в глотке!». Это из кинорепортажа об уничтожении партии виски. Увы, пресса долгое время была не за Несса, а за Аль Капоне, который поил Америку. Но Несс дал стране новый тип героя, неподкупного и принципиального. И за ним пошли лучшие. Они и спасли свою страну от позора. А Горбачев не то, что не спас страну от позора, он опозорил ее в глазах мировой общественности навсегда.
Я снова и снова задаю один и тот же вопрос: почему Горбачев все делал за спиной собственного народа? Втихомолку? Вне света «прожекторов перестройки»? Не созывал народное вече? Не бил в колокола, объявляя всенародный референдум? Нет, он делал только то, что умел, в чем поднаторел, сидя в кресле высокого партийного чиновника, и чему его учила жизнь махрового высокопоставленного партноменклатурщика, умеющего хороню плести интриги и молоть языком.
Адвокат. Ваша честь, протестую!
Судья. Протест принят. Сторона обвинения, просьба следить за своей речью и за эпитетами, которыми вы награждаете Горбачева.
Прокурор. Ваша честь, а разве Горбачев, придя в Кремль, не вел привычную ему подковерную игру, интригуя, выслушивая и реализуя идеи лизоблюдов и просто дураков. В книге Валерия Болдина «Крушение пьедестала», а этот человек был много лет рядом с Горбачевым, написано, как родилась идея «сухого закона», кто ее выдвигал, и как ее реализовывали.
Цитирую: «…Поначалу предполагалось нечто умеренное: к 88-му году прекратить производство «плодово-ягодной» отравы, постепенно сократить производство ликероводочных изделий и виноградных вин. О пиве вообще не было речи. Но когда дело дошло до обсуждения на Политбюро, Горбачев, члены Политбюро, взвинчивая один другого пламенными речами, решили, что можно не только принять в принципе намеченные меры, но постараться сделать большее…».
С этого момента и началось в стране издевательство над здравым смыслом и над людьми – в первую голову нормальными, ибо алкоголику стояние в винной очереди не помеха, он только обретает цель в жизни, преодолевая такое препятствие. Вскоре дошло до вырубки виноградников, уничтожения уже закупленных импортных линий по производству пива, резкого сокращения сети винных магазинов по всей стране от Бреста до Сахалина.
По телевизору выступали товарищи запойного вида, рассказывали о вреде пьянства. «Сухие алкоголики» (люди, бросившие пить и теперь борющиеся с пьянством, преследуя пьющих) объединялись в общества трезвости. Судя по всему, именно такого покроя человеком был председатель Комитета партийного контроля товарищ Соломенцев, который, может быть, больше всех сделал для превращения здравой идеи поменьше пить в антиалкогольный маразм. Еще один член Политбюро Николай Рыжков свидетельствует, что при попытке выразить мнение, что пьянство – это многофакторная социальная проблема, которую невозможно решить путем запретов, сей Сократ изрек: «Пока водка будет стоять на прилавках магазинов, ее будут пить!».
Ну да ладно бы там водка, коньяк, вино… Рыжков утверждает, что по поручению не то Горбачева, не то Лигачева Гейдар Алиев совещался со специалистами на предмет «является ли кефир алкогольным напитком или нет?». Понимал всю глупость, был против, но – имел поручение…
Целесообразность – экономическая, социальная и даже политическая – приносилась в жертву идеологической кампании.
Сам Михаил Сергеевич трактует генеалогию своей высоконравственной идеи борьбы с пьянством следующим образом: «По существу инициатива принадлежала общественности. Шло мощное давление на партийные и государственные органы, куда поступало несметное количество писем, главным образом от жен и матерей. Приводились ужасающие примеры семейных трагедий, производственного травматизма, преступности на почве пьянства. Чрезвычайно остро ставили этот вопрос литераторы и медики…».
Насчет писем женщин… Якобы из-за них, несчастных, и был принят «сухой закон». Но вот интересное мнение на этот счет. Книга Олега Давыдова «Михаил Горбачев. Тайные пружины власти». Глава «Писатели, женщины, медики»:
«…Жен и матерей понять можно, хотя те из них, что пишут письма в ЦК (или даже просто в парткомы нижнего звена) с жалобами на проблемы со своими мужьями и сыновьями – это особый контингент. Мало того, что ни совершают неадекватные поступки, строча эти письма, но ведь никто другой, а именно они сами выбрали себе таких мужей и воспитали таких сыновей.
Тут бы впору подумать о социально-психологических проблемах возникновения подобного рода семей. И, в частности, о роли женщин в мужском алкоголизме. А не бросаться по их сигналам уничтожать одну из существеннейших отраслей народного хозяйства. Ведь женщины, пишущие в парткомы, месткомы и прочие органы, стремятся вовлечь эти структуры в свои семейные игры. Хотят, чтобы в их разборках с мужьями участвовали некие внешние авторитетные субъекты…».
И опять я спрашиваю: кто дал Горбачеву право столь бездарно распоряжаться судьбами людей? И кто мешал ему – чтобы не делать опять ошибок – провести анализ итогов «сухого закона» царской поры, 1914 года, как это сделали американцы, изучая свою историю «прохибишн»? Материалов на эту тему в достатке. Папки, досье, газеты, отчеты, фильмы… Дай поручение, не ленись, натащат тебе референты груды, эвересты аргументов, Джомолунгмы фактов, и ты сможешь принять верное решения. Ничего сделано не было. Все шло по принципу «Авось и так сойдет»! Как говорится, лень-матушка вперед их родилась.
А вот я не поленился и выписал несколько цитат из газет 1916 года. Уже два года на территории Российской империи свирепствует «сухой закон», который не принес ничего хорошего ни стране, ни людям: «…Скорыми пассажирскими поездами из Тифлиса и Кутаиса организована перевозка спирта, коньяку и виноградной водки. Занимаются перевозкой изящные молодые люди и дамы, возящие драгоценную жидкость в чемоданах из кожи в спальных вагонах международного железнодорожного общества. Спиртовозы платят в Тифлисе за ведро ректификованного отличной очистки спирта 100–130 рублей, с накладными расходами спирт обходится в 150 рублей. Сбывают спирт только первоклассным петроградским ресторанам и шантанам по 400–600 рублей за ведро.
Продается же спирт потребителям, предварительно разлитый в бутылки из-под монопольной водки и запечатанный белым сургучом, по 25–60 рублей бутылка…». (Газета «Начало», 5 октября 1916 года. – Прим. А.И.)
И еще. «…Казенки закрыты. Монополь не орудует больше. Но потребность в опьянении осталась. И вот в деревнях повсеместно «гонят вино»… Почти каждый дом превратился в винокуренный завод». (Газета «Наше слово», 28 июля 1916 года. – Прим. А.Н.)
А вот еще из прессы того времени. Объявленный в 1914 году царским правительством запрет на производство и продажу спиртных напитков, «вплоть до окончания боевых действий», обернулся «золотой порой» для теневого алкогольного бизнеса. Только за первый год войны число тайных винокуренных заводов увеличилось в 11 раз, а количество пресеченных случаев контрабанды – в 3,7 раза. Оборотистые дельцы зачастили на оптовые склады со специальными разрешениями на отпуск спирта якобы для больниц и госпиталей, а на деле – для подпольной торговли по астрономическим ценам.
Если люди состоятельные могли себе позволить приобрести алкоголь в фешенебельных ресторанах, то народ малоимущий довольствовался всевозможными суррогатами – от политуры и денатурата до некоего пойла с невинным названием «киндербальзам».
А теперь минуточку внимания! Спрос на алкоголь породил бешеный скачок производства… чего бы вы думали? Удельных вина от Голицына? Шампанского «Старый Свет» или «Абрау-Дюрсо»? «Цимлянского» или «Донского шипучего вина»? Увы, увы… Бедные, несчастные дамы света и полусвета Москвы и Петрограда! Я прямо вижу их изумленные лица, их распахнутые глаза, когда им читают винную карту 1916 года ресторанов «Эрмитаж», «Яр», Крынкина, «Медведь» или «Англетер». Спрос на алкоголь породил бешеный скачок производства… лака и политуры: в Петрограде на 600 % – первое и на 1575 % – второе. В хлебосольной Москве – на 2260 и 1800 % соответственно. По данным отдельных больниц, до 80 % лиц, поступавших с интоксикацией суррогатами алкоголя, покидали лечебницы, извините за выражение, «вперед ногами»…
