Фаина Гримберг - Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов
Здесь необходим короткий «экскурс» назад. Самыми первыми представителями знати при Рюриковичах были, конечно, такие же скандинавы, как и они сами. Но уже при Святославе намечается процесс славянизации как самих Рюриковичей, так и их «знати». При Владимире Святославиче этот процесс преобразился в «официальный княжеский курс»… Довольно широкий «брачный ареал» Рюриковичей (известны их династические союзы с англосаксами, скандинавами, Францией, Византией, многочисленные браки с представителями половецкой знати) не менял «славянской сути», судя по всему… Однако «монголизация в исламизированном варианте» наложила сильный отпечаток на жизненный уклад русской аристократии (затворничество женщин, ордынские варианты одежды и украшений и т. д.). Одновременно прогрессирует и византинизация знати, вызванная упадком Византии. В 1453 году пал Константинополь, на Балканском полуострове окончательно укрепилось государство османов. Русское духовенство осознает себя фактически единственным «репрезентатором» православия и, соответственно, Рюриковичей — единственными и естественными наследниками приличествующего «хранителям истинной веры» державного уклада — Византийской (Ромейской) империи. Отсюда ставшее классическим утверждение Пересветова о «третьем Риме»; отсюда и «Домострой», долженствовавший «научать» жизни «на правильный, ромейский лад»…
Однако было ясно, что в новом государственном образовании, в «Московии», доминировать будет в сфере собственно государственного устройства именно «ордынская модель». Суть этой модели точно выразил в своем «Сборнике летописей» ордынский летописец Рашид-ад-Дин (1247–1318): «В общем, если произвести относительное сравнение, то окажется, что только одна десятая часть владений находится в цветущем состоянии, а все остальное пребывает в запустении… Чтобы привести в цветущий вид базар, или застроить и заселить город, или провести оросительный канал, множество областей разорялось еще более, затрачивались несметные средства, множество подданных сгонялось из других областей на трудовую повинность…» Что-то уж очень знакомая картина!.. Монгольская модель четко вычленила «центр», долженствующий «процветать» и кое-как перебивающиеся «провинции». На Руси торжество подобной модели означало возвышение Московского княжества — гнезда угро-финских топонимов, региона «не собственно русского». Московское княжение становится «великим столом». Почему произошло это возвышение? Вероятно, определенную роль для ордынцев играло то, что Владимир и Москва находились в управлении потомков Александра; в отличие от Тверского княжества, где правили потомки его брата Ярослава-Афанасия, все же «запятнавшего» себя в глазах Орды определенным непокорством. И, конечно, Москва переняла у Владимира эстафету подчинения ордынской (а, значит, и московской) власти Новгорода и Пскова; карательные функции Владимира, управляемого Александром, в отношении Русского Севера были для Орды очерчены четко… «Возвышение Москвы» сделалось возможным только за счет военных расправ над Тверским княжеством и Русским Севером, которым в новом государственном образовании отводилась роль тех самых «провинций» (эта роль исполнялась в отношении Москвы, в сущности, всеми городами России и, в частности. Русским Севером)…
Из «собственно Европы» (Киев, Новгород) «центр» Руси передвинулся в самое сердце «гнезда угро-финских топонимов», что вместе с византинизацией и монголизацией симптоматично символизировало изолятность нового государства… Не случайно Петр I осознает, что столица «новейшей европейской» (снова европейской) России должна находиться в Европе! Санкт-Петербург («Град Святого Петра») тоже должен был стать «Римом», но не византийским Римом-Константинополем, а Римом европейским — соперником западноевропейских столиц… И, конечно, симптоматичен был перенос столицы СССР в Москву. «Новая держава» (опять!) должна была быть «замкнуто-азиатской». «Монгольская модель» праздновала свое торжество…
Здесь необходимо сказать, что для «замкнутой Московии» стали «Европой» прежде всего Польское королевство и Литовское княжество. Выходцы из Литвы явились родоначальниками одного из своеобразнейших русских аристократических родов, соперников Рюриковичей — Гедиминовичей, которые почитали себя вторыми по знатности после Рюриковичей, и даже (при первых Романовых) пытались (Хованские) захватить престол…
Но пора нам вернуться во вторую половину XIII века. В сущности, важной задачей Александра Ярославича (не того Невского из романов и кино, а реального Рюриковича) было создание, основание собственной династической ветви. Именно его «династии» должна была принадлежать власть; он и его потомки должны были быть на Руси вторыми (после «царей-татар»). Он и непокорным псковичам угрожает проклятиям (вероятно, имелось в виду некое реальное действие типа отлучения от церкви), если они не покорятся его «роду»… После смерти Александра осталось трое сыновей: Дмитрий, Андрей и Даниил. Сыновей Александра принято упрекать в том, что они якобы были недостойны своего «великого» отца, «замечательного дипломата» и т. д. Но если мы рассмотрим их действия, то увидим, что, напротив, они очень даже и достойны были именно своего отца; они, можно сказать, «свято исполняли его заветы». Единственно, в чем им «не повезло», они не были крупными личностями, интересными характерами. И уж, конечно, среди них не было «Гамлета», который осмелился бы вновь бросить вызов Орде… А так, что ж, они действовали совершенно в отцовском стиле. Андрей и Даниил Александровичи дружно боролись за получение ярлыка на великое княжение (владимирское). Боролись они дружно со своим старшим (вероятно, старшим) братом Дмитрием. Особенно отличался Андрей Александрович, то и дело приводивший из Орды войска для «укрощения» Дмитрия. Один из таких походов — «Дуденева рать» — ударил по Руси новым опустошением… В этой беспокойной троице Даниил Александрович глядится всего лишь скромным «союзником» своего брата Андрея. Кроме того, Даниил — первый московский Александрович и отец Ивана Калиты и… святой… О нем сохранилось мало сведений и неясно, каковы его духовные заслуги… Но грех обсуждать церковные установления…
Дмитрий Александрович не оставил потомства. Сын Андрея Александровича (если это не сын Андрея Ярославича) был оттеснен на Суздальское княжение. На сцену русской истории вступили потомки Даниила Александровича… И сразу столкнулись с потомками Ярослава-Афанасия, тверскими князьями. Началось соперничество Москвы и Твери; впрочем, первоначально это было просто борьбой за ярлык на великое княжение владимирское. Ведь после смерти Александра великим князем Владимирским стал его брат Ярослав-Афанасий, князь Тверской. Интересно, что нет сведений о том, чтобы осиротевшие сыновья Александра оспаривали у дяди права на великое княжение. Вероятно, Ярослав-Афанасий, о котором данных сохранилось немного, был все же личностью сильной и… умел подладиться к ордынской власти… Однако тотчас после его смерти в борьбу за «владимирский ярлык» вступили его сын Михаил Ярославич и сын Даниила Юрий. Перипетии этой борьбы, включавшие непременное «наведение» друг на друга «татар», уже и скучно перечислять. Любопытна только женитьба Юрия на сестре хана Узбека, Кончаке (в православном крещении Агафье), а также убийство сыном Михаила Дмитрием Юрия. Ордынская власть поспешила навести порядок по-своему: Дмитрий был казнен, но ярлык на великое княжение все же достался тверскому правителю Александру Михайловичу…
Младшему сыну Даниила, известному Ивану Калите, удалось получить желанный ярлык и стать великим князем Владимирским.
Он добился этого достаточно простым, «дедовским», можно сказать, способом: два раза подряд он «помогает» в сборе налогов («дани»), вновь и вновь «наводя» на русские земли войска Орды. В третий раз Ивану Даниловичу «повезло»; на «законных основаниях», в качестве руководителя большого карательного отряда, посланного «властью», он разоряет Тверь, где вспыхнуло восстание-выступление против представлявшего Орду Чолхана… С помощью все тех же ордынских войск Ивану Калите удалось присоединить к Московскому княжеству Ростов, Углич, Белоозеро… Но, как видим, в его действиях нет никакого своеобразия; действия эти — всего лишь «продолжение» политики, проводившейся его дедом Александром…
Двое сыновей Ивана Калиты, Симеон и Андрей, умерли от чумы. Ивану Ивановичу в борьбе за желанный ярлык пришлось столкнуться с Константином Васильевичем Суздальским. Орда предпочла Ивана, который, впрочем, правил всего пять лет (с 1354 по 1359). После его смерти остался маленький сын Дмитрий (будущий Дмитрий Донской). Ему вновь пришлось столкнуться с «суздальскими претендентами». Однако (мы уже об этом говорили) суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, боровшемуся со своим братом Борисом, показалось выгоднее приобрести в лице молодого Дмитрия союзника, одновременно он приобретал и другого воинственного союзника, двоюродного брата Дмитрия Ивановича, Владимира Андреевича Серпуховского. Дмитрий Константинович отдал молодому московскому князю в жены дочь Евдокию и уступил ярлык…
