Гордон Уильямсон - СС-инструмент террора
Наилучшие позиции для атаки занимал 1-й танковый корпус СС, подразделения которого прибыли туда вовремя, а вот 2-й танковый корпус СС все еще тащился по грязи. Не удивительно, что немцы уже в самом начале своего наступления понесли тяжелые потери. Несмотря на это, эсэсовцы бросились вперед с присущей им отвагой и решительностью и вынудили противника отступить, причем на фронте 1-го танкового корпуса на расстояние до 40 км. 2-й танковый корпус СС смог вклиниться во вражескую оборону лишь на 8 километров, да и то в лучшем случае. Советское командование имело возможность относительно быстро восполнять свои потери, в то время как немцы получали плохо подготовленные подкрепления из тех, кто раньше служил в авиации и на флоте. Эти люди зачастую были почти не обучены и плохо вооружены и не понимали, ради чего они должны жертвовать собой в конце проигранной войны. Немецкое наступление начало выдыхаться. В этот момент воздушная разведка немцев зафиксировала концентрацию большого числа советских соединений, свидетельствовавшую о планируемом советским командованием контрударе.
Советское наступление началось 16 марта на широком участке фронта западнее Будапешта. Удар русских, подобный молоту, привел к тому, что наступление немцев тут же захлебнулось. Дитрих лихорадочно перегруппировывал свои части, чтобы усилить наиболее угрожаемые направления, но советское командование почти сразу же меняло направление ударов, нанося их в тех местах, откуда были взяты подкрепления. Шестая танковая армия СС оказалась в очень опасном положении. Советские войска могли в любой момент прорвать линию фронта, который с огромным трудом удерживал 4-й танковый корпус СС, и окружить ее. Дивизия «Рейх» прилагала невероятные усилия для сохранения коридора, по которому могли отступить другие части, однако после капитуляции венгерской армии фланги 2-го танкового корпуса СС оказапись совершенно оголенными. Операция «Пробуждение весны» потерпела полный крах. У немцев не осталось иного выбора, как отступить. В противном случае они потеряли бы лучшие свои части из всех, что имели на Восточном фронте. К 25 марта русские проделали в немецкой обороне брешь шириной в 100 километров. В сражении у озера Балатон помимо четырех элитных танковых дивизий 6-й танковой армии СС и двух танковых дивизий 4-го танкового корпуса СС была также задействована 16-я танковая гренадерская дивизия СС «Рейхсфюрер СС». Дивизии «Хорст Вессель» удалось избежать окружения под Будапештом и уйти в Словакию, однако за 10 дней отступления она была полностью уничтожена.
Гитлер пришел в ярость от того, что его лучшие полевые дивизии СС не смогли удержать свои позиции и отступили. Он назвал это «предательством» и приказал генералу Гейнцу Гудериану отбыть на фронт и произвести экзекуцию, которая заключалась в лишении личного состава этих дивизий права носить нарукавные повязки. Гудериан отказался выполнить это поручение, мотивировав свой отказ тем, что подобные наказания являются целиком прерогативой самого рейхсфюрера СС. Гиммлер не решился лично доводить такой приказ до сведения командиров и передал его в письменной форме.
Дитрих, донельзя возмущенный оскорблением, нанесенным его солдатам, которые проявили героизм и самопожертвование, созвал совещание командиров дивизий, на котором проинформировал их о приказе Гитлера, а затем тут же приказал не исполнять его. Ни один солдат этих отборных частей не должен был снять нарукавную повязку, которая являлась предметом гордости всех эсэсовцев. До нас дошли апокрифичные* истории о ночных горшках, полных наград и нарукавных повязок, отосланных Гитлеру, чтобы с лихвой отплатить за оскорбление. Так это было или нет- не имеет большого значения. Важен сам факт потери Гитлером последних крупинок авторитета, которым он все еще пользовался среди рядовых эсэсовцев-фронтовиков. С этого времени многие из них сохраняли преданность лишь самой организации СС, своим командирам. Честь своих дивизий и полков — вот и все, что их отныне заботило. И все же они продолжали и дальше сражаться за фюрера.
Сорвав немецкое наступление в районе озера Балатон, русские продолжили свое наступление западнее Будапешта в двух направлениях — на Папу и Дьер. Ко 2 апреля Красная Армия вышла к озеру Нейзидлер на границе Венгрии с Австрией, а два дня спустя последний немецкий солдат покинул территорию Венгрии. Затем советская 46-я армия была переброшена на речных судах по Дунаю в Австрию, чтобы атаковать Вену с севера, а 4-я гвардейская армия наступала на этот город с юго-востока. Большая часть полевых дивизий СС, сражавшихся в Венгрии, была отведена в Австрию для обороны Вены. «Гогенштауфен» понесла в Венгрии тяжелые потери, и из ее остатков были сформированы небольшие боевые группы, которые, сражаясь в арьергарде, прикрывали отход немецких войск на Вену. В обороне австрийской столицы также приняли участие дивизия «Мертвая голова», а дивизия «Гитлерюгенд» заняла хорошо укрепленные оборонительные позиции в горах в районе Венского леса, юго-западнее Вены. Однако через несколько дней под неослабевающим натиском советских войск она вынуждена была оставить и их.
Дивизия «Рейх» оказала упорное сопротивление русским южнее Вены, но затем ей пришлось отступить в город и 13–14 апреля вести ожесточенные бои за мост Флорисдорф. Несмотря на все старания, она была постепенно вытеснена из Вены, а затем почти все ее уцелевшие подразделения были переброшены в район Дрездена, чтобы остановить наступление советских войск, неудержимым потоком вливавшихся на территорию самой Германии. Дивизия «Рейхсфюрер СС» отступила в Нижнюю Штирию на юге Австрии, где была рассеяна. Немцы повсюду отступали.
В последние дни войны в Восточной Европе почти все эсэсовцы, служившие в полевых войсках СС, осознали неизбежность поражения, и теперь их преследовала лишь одна мысль- сдаться в плен англо-американским войскам, главное — не попасть в лапы к русским. Никто из них не питал иллюзий относительно шансов на выживание в плену у Советов. Обе стороны отличались жестоким обращением с пленными, и русские, естественно, предъявили бы эсэсовцам счет за их зверства. Этот фактор и явился определяющим в действиях эсэсовских формирований в конце войны.
Подразделения дивизии «Рейхсфюрер СС» капитулировали южнее реки Дравы, а другие части продвинулись к Клагенфурту и сдались там западным союзникам. Дивизия «Гитлерюгенд» совершила 96-километровый бросок на запад и 8 мая сдалась американцам в Линце. Жалкие остатки «Гогенштауфена» также сдались американцам в Зейре в Австрии. Аналогичная судьба постигла и дивизию «Лейбштандарт». «Мертвая голова» отступила на северо-запад от Вены и капитулировала перед американцами 9 мая. Облегчение, которое испытали эсэсовцы этой дивизии, оказавшись в плену западных союзников, было недолгим. Вскоре их передали Советам, у которых с этой дивизией были свои счеты. Очень немногим военнослужащим из «Мертвой головы» удалось вернуться из советского плена.
В конце апреля большая часть подразделений дивизии «Рейх» дислоцировалась в районе восточнее Дрездена, однако одной ее части пришлось выполнять задание в южном секторе. Командиру полка обер-штурмбаннфюреру Отто Вейдингеру было приказано явиться в Прагу к командующему расположенными там эсэсовскими формированиями. Хотя в Чехословакии царило спокойствие, немецкое командование не самообольщалось по этому поводу. Предполагалось, что с подходом частей Красной Армии чехи поднимут восстание. Вейдингеру поручили прикрывать эвакуацию немецкого населения из Праги, которая должна была начаться в случае резкого ухудшения обстановки. Для этого ему следовало сосредоточить свой полк на западной окраине города.
К тому времени, когда Вейдингер вернулся в часть, чтобы организовать ее передислокацию в восточном направлении, в Праге действительно началось восстание. Несмотря на многочисленность немецкого гарнизона в чешской столице, поведение чехов стало вызывающим. Части Вермахта были полностью деморализованы и утратили всякую волю к сопротивлению, понимая, что от безоговорочной капитуляции их отделяют считанные дни. Однако чехи не предвидели появления в своем тылу вышколенной и дисциплинированной эсэсовской части. Эти эсэсовцы также прекрасно понимали, что конец очень близок, но сознание особой, корпоративной чести не позволяло им смириться с поражением и поддаться панике.
ПРАЖСКАЯ ЭВАКУАЦИЯ
По мере приближения боевой группы Вейдингера к Праге на ее пути стали все чаще встречаться баррикады, и наконец было получено известие о том, что она отрезана от основных сил полка. Группа Вей-дингера поступила в непосредственное подчинение фельдмаршала Шернера, фанатичного нациста, который приказал подавить восстание чехов.
6 мая полк «Фюрер» вошел в Прагу и сразу же натолкнулся на баррикаду, настолько огромную, что ее нельзя было ликвидировать при помощи взрывчатки. Эсэсовцам пришлось разбирать ее по частям всю ночь при свете фар под огнем снайперов. К утру путь был свободен, и Вейдингер, кавалер Рыцарского креста с мечами и дубовыми листьями, решил выполнять задание, невзирая на любые препятствия. «Фюрер» двинулся дальше и, встретив на подходе к мосту еще одну баррикаду, попал под огонь из легкого стрелкового оружия. Затем появился чешский офицер, который предложил немцам отступить. Взамен он обещал не предпринимать против них враждебных действий. Вей-дингер наотрез отказался, согласившись лишь на временное прекращение огня. Однако вскоре стало ясно, что чехи просто тянут время, и взбешенный Вейдингер приказал своим подчиненным перейти в атаку и овладеть мостом. Появился еще один чешский офицер, и Вейдингер дал ему понять, что эсэсовский полк проложит себе дорогу любой ценой, и если чехи вздумают и дальше чинить ему препятствия, то они дорого за это заплатят. Повстанцы решили не рисковать и пропустили эсэсовцев через мост.
