Владимир Побочный - Ржевско-Вяземские бои (01.03.-20.04.1942 г.). Часть 2
Атака танков Т-34 при содействии самолетов Ил-2
Из архивных документов и материалов текущего периода
Приказ о назначении генерал-майора авиации А. Е. Голованова командующим авиацией дальнего действия№ 0224 29 марта 1942 г.
Назначить генерал-майора авиации Голованова А. Е. с 24 февраля 1942 г. командующим авиацией дальнего действия Ставки Верховного Главнокомандования.
И. СталинБ. Шапошников(ф. 4, оп. 11, д. 69, л. 596)Обстановка в тылу. Центральная пресса опубликовывает сообщение о почине комсомольцев михневского колхоза «Новый путь» Бронницкого района Московской области. Они решили засеять каждый на своем приусадебном участке по три гряды (0,03 га) овощей, а пустующие приусадебные участки – картофелем. Урожай передать в подарок бойцам Красной Армии. Начинание комсомольцев михневского колхоза подхвачено в других колхозах района и одобрено бюро МК ВЛКСМ (из газеты «Московский большевик», 1942, 29 марта).
Большой размах получают зародившиеся почти одновременно на предприятиях Москвы, Горького, Свердлова, Севастополя и др. городов страны движения тысячников. Шире используется многостаночное обслуживание и совмещение профессий, что позволяет значительно увеличить объем выпуска военной продукции.
Москва. Конвейер сборки самолетов-истребителей «ЯК»
Севастополь. Электросварщица – стахановка Гречихина, награжденная орденом «Красная Звезда». 1942 г.
Обстановка в Ленинграде и Ленинградской области на 29 марта 1942 г.В Ленинград прибыла делегация, сопровождающая партизанский обоз с продуктами, собранными за линией фронта. Знал ли командующий тыловым районом группы армий «Север» генерал-лейтенант Рокк, что обоз, в котором было более 200 подвод, и делегация колхозников оккупированных гитлеровцами районов пробились в осажденный Ленинград, или это оказалось простым совпадением, но именно 29 марта 1942 года он издал приказ о борьбе с партизанами. В этом приказе предлагалось «до наступления периода распутицы развернуть против партизан энергичную борьбу». Далее генерал-лейтенант Рокк предписывал: «Населенные пункты должны быть оцеплены, и все жители, которые не смогут предъявить удостоверения личности, должны быть расстреляны…»
Радость встречи с гостями, которые с риском для жизни добрались через линию фронта в Ленинград да еще привезли подарки, была омрачена тягостным происшествием. В 6 часов 15 минут враг обстрелял станцию Ржевка, где в это время находился эшелон с боеприпасами. Последовали сильнейшие взрывы. В радиусе нескольких километров вылетели оконные стекла. Возникло много пожаров. Спасая боеприпасы, люди откатывали вагоны, деревянная обшивка которых уже горела. Чтобы укротить разбушевавшийся огонь, потребовалось 10 часов самоотверженной борьбы (к. 26).
Из дневника начальника Генерального штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерала Гальдера Франца: «На южном и центральном участках Восточного фронта существенных изменений не произошло. Лишь в полосе 4-й армии противник усилил свой натиск против 19-й танковой дивизии. Группа армий «Север». На волховском участке снова образовалась брешь. Обстановка южнее Погостья совсем не радует. Противник готовит новые атаки на «бутылочное горло». Общая обстановка свидетельствует о том, что противник делает отчаянные попытки добиться успеха ещё до начала оттепели. Основные усилия – на северном участке фронта» (к. 40).
Застольные разговоры Адольфа Гитлера. 29 марта 1942 г., воскресенье (Г. Пиккер)Главная ставка фюрера «Волчье логово», Восточная Пруссия.
День.
Гитлер начинает день с прочтения сводок о воздушных налетах за прошедшую ночь, которые ему независимо друг от друга представляют вермахт, полиция и партия.
В ночь на 29 марта англичане подвергли бомбардировке Любек и разрушили 4 церкви, оружейный зал ратуши, старые патрицианские дома, 80 % старого города, 2 или 3 музея, в которых хранилась большая часть культурных ценностей Любека, в том числе уникальные рукописи. 50 улиц разрушено или сожжено. Фюрер был просто потрясен этим сообщением, учитывая к тому же, что на город было сброшено 6000 зажигательных и 225 фугасных бомб, а также 2 воздушные мины и людские потери составили свыше 200 убитых и почти столько же тяжелораненых. Сил зенитной артиллерии, очевидно, не хватило для отражения такого налета.
Вечер.
За ужином шеф заговорил о судебной практике. Он рассказал, что в свое время серьезнее, чем следовало бы, отнесся к образовавшемуся у него в горле свищу. Поскольку он даже предполагал, что это раковая опухоль, то сел за стол и написал на официальном бланке от руки свое завещание (2 мая 1938 года). Все, вероятно, понимают, какие он приложил усилия для этого, ибо он за долгие годы привык к тому, что его мысли под диктовку записывают машинистки или стенографист. Когда завещание уже было готово, ему стало известно о решении Берлинской судебной палаты, объявившей недействительным завещание пожилой женщины, так как в нем название места составления завещания было предварительно напечатано, а не написано от руки.
Он тогда схватился за голову и спросил себя, о каком правосудии вообще может идти речь, если даже его, рейхсканцлера, завещание не соответствует параграфам закона. И пришел к выводу, что такого рода правовые решения есть не что иное, как чистейшей воды крючкотворство, с которым нужно непременно покончить. Он поэтому вызвал к себе министра юстиции Гюртнера и обратил его внимание на такое ненормальное положение вещей. Необходимо срочно издать закон, чтобы подобные глупости не повторялись.
Далее он обратил внимание, что завещание – многие стремятся сделать его наследником своего имущества, но он это принципиально отвергает и переводит все в национал-социалистский благотворительный фонд – только тогда имеет юридическую силу, если подпись под ним заверена нотариусом. Подписи германского рейхсканцлера вкупе с имперской печатью, оказывается, нет веры, если отсутствует подпись нотариуса.
Ни один разумный человек этого не поймет! Ни один разумный человек не в состоянии понять правовых учений, которые напридумывали юристы – не в последнюю очередь под влиянием евреев. В конце концов, вся нынешняя правовая наука – это лишь систематизация знаний о том, как перекладывать ответственность на другого. Он поэтому сделает все, чтобы подвергнуть всевозможному презрению изучение права, то есть изучение всех этих правовых воззрений. Ибо изучение права таким вот образом не позволяет подготовить жизнестойких людей, пригодных для того, чтобы гарантировать поддержание в государстве естественного правопорядка. Так их только приучают к безответственности.
Он позаботится о том, чтобы удалить из управлений юстиции всех и вся, за исключением примерно 10 процентов настоящих судей. Будет покончено с судебными заседателями, так как суд с их участием есть самое настоящее надувательство. Он больше не допустит, чтобы судья уходил от ответственности за свои решения, отговариваясь тем, что заседатели в большинстве своем были против него. Он хочет иметь только судей, мыслящих масштабно, и, естественно, им будут хорошо платить. Ему нужны судьи, которые твердо убеждены в том, что право – это не отстаивание интересов личности от посягательств государства, но в первую очередь забота о том, чтобы Германия не погибла.
Гюртнеру не удалось сформировать такой тип судьи. Сам он с большим трудом отказался от юридического взгляда на вещи и далеко не сразу встал на разумные позиции, а лишь угрозы, с одной стороны, и презрение – с другой, вынудили его принимать решения, отвечающие практическим жизненным потребностям.
И речи быть не может о том, что он якобы назначил Гюртнера министром юстиции лишь потому, что тот прежде, будучи судьей, с пониманием отнесся к его делу. Он, шеф, всегда стремился в полной мере соблюдать объективность, даже объективность высшего порядка, а иначе он никогда бы не сделал министром юстиции Германии человека, который посадил его за решетку. Но когда он рассматривал кандидатуры на этот пост, принялся отделять зерна от плевел, то просто не нашел ничего лучше. Ибо Фрайслер по сути своей настоящий большевик, а другой (он имел в виду Шлегельбергера) выглядит так, что стоит на него один раз посмотреть, – и этого вполне достаточно.
С юристами он, шеф, в свое время сталкивался и сделал для себя надлежащие выводы. Когда он в 1920 году проводил один из своих первых больших митингов в Мюнхене, некий советник юстиции Вагнер попросил разрешения выступить на нем. Поскольку любого господина в стоячем воротничке он рассматривал тогда как связующее звено с интеллигенцией, появление этого человека привело его в полный восторг, ибо он рассчитывал через него привлечь на свою сторону юристов. Но с присущей ему осторожностью он сперва дал чиновнику выступить перед 20 членами партии в «Штернекерброй». И те изрядно повеселились, когда советник юстиции, у которого уже дрожали руки и тряслась голова, принялся пропагандировать им новое государственное устройство – в основе семья, над ней клан, над кланом род, а во главе его – мать всего рода.
