Людвиг Стомма - Недооцененные события истории. Книга исторических заблуждений
Еще будучи только 43 лет, в 1573 году Иоанн говорил литовскому послу Гарабурде, что он уже стар. Действительно, такая страшная жизнь, какую вел Иоанн, такая страшная болезнь, которою страдал он, должны были состарить его преждевременно. Несчастная война с Баторием, потеря Ливонии, унижение, претерпенное Иоанном, должны были также разрушительно подействовать на его здоровье. Наконец, сюда присоединялось невоздержание всякого рода, против чего не могло устоять и самое крепкое телосложение. Мы видели, что по смерти Анастасии Иоанн сватался к сестре польского короля, но сватовство это не имело успеха; Иоанн обратился в сторону противоположную, на Восток, и в 1561 году женился на дочери черкесского князя Темрюка, которой при крещении в Москве дали имя Марии. Выгода жениться не на русской особенно при тогдашних обстоятельствах, и красота черкешенки могли прельстить Иоанна; но легко понять, что он мог выиграть в нравственном отношении от союза с дикаркою. Мария умерла в 1569 году. В 1571 году Иоанн решился вступить в третий брак и выбрал в невесты Марфу Собакину, дочь купца новгородского; но молодая царица не жила и месяца. Иоанн не любил сдерживаться никакими препятствиями и в начале 1572 года вопреки уставу церковному женился в четвертый раз, на Анне Колтовской: он призвал архиереев, архимандритов, игуменов на свой царский духовный совет и молил о прощении и разрешении четвертого брака, потому что дерзнул на него по следующим причинам: женился он первым браком на Анастасии, дочери Романа Юрьевича, и жил с нею тринадцать лет с половиною, но вражиим наветом и злых людей чародейством и отравами царицу Анастасию извели. Совокупился вторым браком, взял за себя из черкес пятигорских девицу и жил с нею восемь лет, но и та вражиим коварством отравлена была. Подождав немало времени, захотел вступить в третий брак, с одной стороны, для нужды телесной, с другой — для детей, совершенного возраста не достигших, поэтому идти в монахи не мог, а без супружества в мире жить соблазнительно; избрал себе невесту, Марфу, дочь Василия Собакина, но враг воздвиг ближних многих людей враждовать на царицу Марфу; и они отравили ее, еще когда она была в девицах; царь положил упование на все щедрое существо божие и взял за себя царицу Марфу в надежде, что она исцелеет; но была она за ним только две недели и преставилась еще до разрешения девства. Царь много скорбел и хотел облечься в иноческий образ; но, видя христианство распленяемо и погубляемо, детей несовершеннолетних, дерзнул вступить в четвертый брак. Царские богомольцы, архиепископы и епископы, видя такое царево смирение и моление, много слез испустили и на милосердие преклонились. Собравшись в соборной церкви Успения, они положили: простить и разрешить царя ради теплого умиления и покаяния и положить ему заповедь не входить в церковь до Пасхи; на Пасху в церковь войти, меньшую дору и пасху вкусить, потом стоять год с припадающими; по прошествии года ходить к меньшой и к большой доре; потом год стоять с верными и, как год пройдет, на Пасху причаститься святых тайн; с следующего же, 1573 года разрешили царю по праздникам владычным и богородичным вкушать богородичный хлеб, святую воду и чудотворцевы меды; милостыню государь будет подавать, сколько захочет. Если государь пойдет против своих неверных недругов за святые божии церкви и за православную веру, то ему епитимию разрешить: архиереи и весь освященный собор возьмут ее тогда на себя. Прочие же, от царского синклита до простых людей, да не дерзнут на четвертый брак; если же кто по гордости и неразумию вступит в него, тот будет проклят. Но Иоанн жил в четвертом браке не более трех лет: Колтовская заключилась в монастыре. Не имеем права двух наложниц царя, Анну Васильчикову и Василису Мелетьеву, называть царицами, ибо он не венчался с ними, и в современных памятниках они царицами не называются. В пятый и последний раз Иоанн венчался в 1580 году с Мариею Федоровною Нагою, от которой имел сына Димитрия; но мы видели, что он считал делом легким расторгнуть этот брак и сватался к англичанке. Во время пребывания Поссевина в Москве Иоанн исповедовался, но не приобщался вследствие того, что был женат на пятой жене.
Фостер Уильям. Негритянский народ в истории Америки
(отрывок)
С самого начала XVII в. перед американскими колонистами, поселившимися на Северо-Атлантическом побережье, после того как они преодолели первые трудности поселения на новой земле, стали задачи: удержать за собой обширные участки целины, найти те виды сельскохозяйственных культур, которые можно было бы здесь выращивать с целью их сбыта в Европе, и обеспечить свои поля необходимой рабочей силой. Земледельцы и купцы, которые занимали господствующее положение в колониях, взялись за разрешение этих задач с энергией и беспощадностью, характерной для американской цивилизации позднейшего периода, и, сами того не сознавая, закладывали ее фундамент.
Земельная проблема была разрешена колонистами путем изгнания индейцев из их селений и охотничьих угодий. Колонисты ухитрялись также получать землю в дар от английского правительства, отнимали ее друг у друга и захватывали или «покупали» соседние колониальные территории, принадлежавшие Испании, Голландии, Франции, Англии. Грабительский захват земли, начатый первыми колонистами, продолжался затем в течение двух с половиной столетий, пока их потомками не был захвачен весь обширный континент от Атлантического до Тихого океана.
Подыскание наиболее выгодной сельскохозяйственной культуры для внедрения представляло для ранних поселенцев целую проблему. Прежде всего для реального успеха было необходимо выращивать также культуры, которые не конкурировали бы с сельскохозяйственной продукцией Англии. Правящие классы этой страны, экономика которой базировалась на земледелии, недоброжелательно относились к импорту тех видов сельскохозяйственных продуктов, которые производились на ее полях.
Поселенцы северной и средней части английских колоний, где климат примерно сходен с климатом Англии, оказались не в состоянии решить эту проблему. Но поселенцы колоний Юга — Виргинии, Северной и Южной Каролины и Джорджии, где климат значительно теплее, решили ее. Они занялись производством табака, риса и индиго, служивших главными предметами экспорта продуктов и не конкурировавших с сельскохозяйственной продукцией Европы. На этом производстве была основана в Америке рабовладельческая плантационная система. После революции 1776 года культурами решающего значения стали хлопок и сахар.
Производство табака — местного индейского продукта — было впервые предпринято в Джеймстауне в 1612 году, спустя пять лет после основания этой колонии «Лондонской компанией джентльменов — искателей приключений». Инициатором выращивания табака был Джон Рольф, муж Покахонтас, дочери одного индейского вождя.
Производство табака с самого начала было успешным. За исключением повторявшихся время от времени периодов перепроизводства, табак обычно находил легкий сбыт в Англии и в других странах Европы. Табачные плантации в колониях быстро расширялись. «Улицы и рыночные площади Джеймстауна были засажены табаком». Табак был «королем» плантационной экономики. К 1664 году Виргиния и Мэриленд уже производили ежегодно 25 миллионов фунтов табака, а к 1770 году ежегодный экспорт табака из одной лишь Виргинии достиг 100 миллионов фунтов. Табак оставался главной экспортной сельскохозяйственной культурой на Юге в течение почти двух столетий.
Рис был впервые привезен в Америку в 1694 году с Мадагаскара. Вскоре он уже широко культивировался в низинных районах «Рисового побережья» Северной и Южной Каролины, Джорджии и Северной Флориды.
Растение идигоноска было впервые завезено в Америку из Вест-Индии в 1734 году и скоро тоже стало доходной культурой. Хлопок стали выращивать в Джеймстауне еще в 1621 году. Однако вследствие трудностей очистки хлопкового волокна от семян эту культуру более столетия считали всего лишь садовым растением. Райт пишет, что «этот важный экспортный продукт не вывозился в сколько-нибудь значительных размерах вплоть до Конституционного конвента, то есть до 1787 года, когда из Чарльстона (Южная Каролина) было отправлено в Англию 300 фунтов хлопка». Лишь после изобретения в 1793 году хлопкоочистительной машины началось бурное развитие хлопководства, и хлопок, в свою очередь, стал «королем» плантационной экономики. Что касается производства сахара, то, по свидетельству Хока, хотя сахарный тростник и выращивался в Луизиане уже с 1751 года иезуитскими священниками с острова Гаити, однако коммерческое значение он стал приобретать только с 1795 года, когда был найден способ получения сахара путем кристаллизации тростникового сока.
