Ди Браун - Схороните мое сердце у Вундед-Ни
Парра-Ва-Семен (Десять Медведей), из ямпарика-команчей
После битвы на реке Уошито в декабре 1868 г. генерал Шеридан приказал всем шайенам, арапахам, кайовам и команчам явиться в форт Кобб и сдаться; в противном случае им грозит истребление, так как его "синие мундиры" будут их преследовать и убивать (см. главу VII). Короткая Рубаха, ставший вождем шайенов после смерти Черного Котла, привел их в форт. Желтый Медведь привел арапахов. Несколько предводителей из команчей - в частности, Тосави, которому Шеридан сказал, что хороший индеец - только мертвый индеец, также привели своих людей сдаваться. Однако гордые и свободные индейцы кайова не выказали никакого желания иметь дело с Шериданом, и он приказал Крепкому Заду Кастеру либо заставить их сдаться, либо уничтожить их.
Индейцы кайова никак не могли понять, зачем им надо идти в форт Кобб сдавать оружие и жить на подачки белых людей. По договору, подписанному вождями в Медисин-Лодж в 1867 г., индейцы кайова получили территорию, где они могли жить, и право охотиться на любой земле к югу от реки Арканзас, "пока бизоны будут водиться там в количестве, достаточном для охоты". Между рекой Арканзас и западными притоками Ред-Ривер равнины были черными от тысяч бизонов, вытесненных сюда с севера вследствие распространения цивилизации белого человека. У индейцев кайова было много быстроногих коней, а когда не хватало охотничьего снаряжения, они и с помощью стрел могли убить достаточное количество животных, чтобы обеспечить себе пропитание, одежду и кров.
И тем не менее длинная колонна верховых солдат в синих мундирах приблизилась к зимнему лагерю кайовов на реке Рейни-Маунтин-Крик. Не желая сражаться, Сатанта и Одинокий Волк в сопровождении эскорта воинов выехали на переговоры с Кастером. Сатанта был большим и сильным мужчиной с черными как смоль волосами, ниспадавшими на его огромные плечи. У него были мощные мускулистые руки и ноги, и на его открытом лице выражалась полная уверенность в своей силе. Его лицо и тело были покрыты блестящей красной краской, а к его копью были прикреплены красные вымпелы. Он любил отчаянную скачку и отчаянный бой. Он любил поесть и выпить со вкусом и посмеяться от души. Ему доставлял наслаждение даже вид его врагов. Подъезжая к великому Кастеру, он сиял от удовольствия. Он протянул Кастеру руку, но Тот погнушался коснуться ее.
Сатанта достаточно часто бывал в фортах Канзаса и знал о предрассудках белых людей, потому он сдержал свой гнев. Он не хотел, чтобы его народ был уничтожен, подобно народу Черного Котла. Переговоры начались сдержанно. Два переводчика едва поспевали за обменом репликами. Поняв, что переводчики знают меньше слов на языке кайовов, чем сам он английских, Сатанта подозвал одного из своих воинов по имени Шагающая Птица, который знал много английских слов, научившись им у белых погонщиков скота. Шагающая Птица надменно обратился к Кастеру, но солдатский вождь отрицательно покачал головой - он не понимал выговора этого кайова. Шагающая Птица хотел, чтобы его поняли, он подошел к Кастеру и, поглаживая его руку, подобно тому как солдаты при нем поглаживали своих жеребцов, стал приговаривать:
"Ну, ну, старая кляча, сухин сын, сухин сын".
Никто не рассмеялся. В конце концов переводчикам удалось объяснить Сатанте и Одинокому Волку, что те должны привести своих индейцев кайова в форт Кобб или солдаты Кастера уничтожат их. Затем, в нарушение правила мирных переговоров, Кастер неожиданно приказал арестовать вождей и их эскорт, объявив, что они будут доставлены в форт Кобб, где будут содержаться в заключении до тех пор, пока их народ не присоединится к ним. Сатанта спокойно принял к сведению объявление об аресте, сказав только, что ему необходимо послать вестника, чтобы вызвать в форт свой народ. Он отправил своего сына в селение индейцев кайова, но вместо того, чтобы приказать своему народу идти за ним следом в форт Кобб, он велел им уходить на запад, в страну бизонов.
Каждую ночь, пока колонна солдат Кастера двигалась обратно в форт Кобб, кому-нибудь из арестованных кайовов удавалось бежать. Однако Сатанта и Одинокий Волк слишком тщательно охранялись и не могли спастись бегством. К тому времени, как "синие Мундиры" достигли форта, все их пленники, кроме этих двух вождей, бежали. Разгневанный этим, генерал Шеридан объявил, что Сатанта и Одинокий Волк будут повешены, если их народ не явится в форт Кобб и не сдастся.
Вот так обманом и вероломством народ кайова вынудили отказаться от его свободы. Только один из младших вождей по имени Женское Сердце бежал со своими людьми в Стейкид-Плейнс, где примкнул к дружественным команчи-квахади.
Чтобы внимательно наблюдать за индейцами кайова и команчами, армейские власти построили новый солдатский городок в нескольких милях от пограничной реки Ред-Ривер, назвав его форт Силл. Генерал Бенджамин Грайерсон, герой Гражданской войны, командовал новыми войсками, состоявшими в основном из солдат-негров десятого кавалерийского полка. Индейцы называли их солдаты-бизоны из-за цвета их кожи и густоты волос. Вскоре с востока прибыл агент, который начал учить их, как жить обработкой земли вместо охоты на бизонов. Его имя было Ловри Татум, но индейцы называли его Лысый, поскольку на его голове вовсе не было волос.
Генерал Шеридан по прибытии в новый форт освободил из-под ареста Сатанту и Одинокого Волка и держал с ними совет, на котором он бранил вождей за их прежние поступки и советовал слушаться присланного агента.
"Что бы ты ни сказал мне, - ответил Сатанта, - я буду держаться твоих слов. Я возьму их в руки и прижму к сердцу. Я не изменю ни на йоту своего мнения - протянете ли вы мне руку или потянете меня на виселицу. Мое мнение останется все тем же. То, что вы сказали сегодня, открыло мне глаза, и мое сердце тоже открылось. Вся эта земля отдана вам, чтобы вы проложили на ней путь, по которому мы пойдем. Теперь я намерен вступить на тропу белого человека, сеять и выращивать зерно... Больше вы не услышите о том, что индейцы кайова убивают белых людей... Я не лгу вам. Я говорю правду".
Ко времени сева кукурузы две тысячи кайовов и две с половиной тысячи команчей были размещены в новой резервации. Команчи относились с некоторой иронией к тому, что правительство заставляет их отказаться от охоты на бизонов и заняться земледелием. Когда-то у команчей в Техасе было развито сельское хозяйство, но туда пришли белые люди, захватили их плодородные земли, вынудив индейцев охотиться на бизонов, чтобы выжить. Теперь этот добрый старик, Лысый Татум, пытался объяснить им, что они должны встать на путь белого человека и заняться земледелием, как будто индейцы ничего не знают о том, как выращивать кукурузу. Разве не индейцы научили белых людей сеять и выращивать кукурузу?
С кайовами дело обстояло совсем иначе Воины смотрели на это ковыряние в земле как на женское занятие, недостойное наездника и охотника. Кроме того, если им бывало необходимо зерно, они могли обменять пеммикан и одежду из кожи на зерно у индейцев племени вичита, как это повелось искони. Вичитам нравилось выращивать зерно, и они были слишком жирными и ленивыми, чтобы охотиться на бизонов. В середине лета кайовы стали жаловаться Лысому Татуму на то, что их ограничили земледелием. "Мне не нравится кукуруза, сказал ему Сатанта - У меня от нее болят зубы". Сатанте также надоело жилистое мясо лонгхорнов, и он просил Татума отпустить ему оружие и охотничье снаряжение, чтобы кайовы могли отправиться охотиться на бизонов.
Этой осенью кайовы и команчи собрали около четырех тысяч бушелей кукурузы. Зерна хватило ненадолго, после того как оно было распределено между пятью с половиной тысячами индейцев, которые к тому же кормили им несколько тысяч коней. К весне 1870 г. наступил голод, и Лысый Татум разрешил индейцам пойти охотиться на бизонов.
В Месяц Лета 1870 г. кайовы устроили Большую пляску Солнца у северного притока Ред-Ривер. Они пригласили в качестве гостей команчей и южных шайенов. Во время церемоний многие разочарованные воины говорили о том, что им следует остаться на равнинах и жить, не нуждаясь, охотой на бизонов, вместо того чтобы возвращаться в резервацию и получать там жалкие подачки.
Десять Медведей, из племени команчей, и Птица, Бьющая Ногой, из кайова, были против таких разговоров; они считали, что для племен будет лучше, если они по-прежнему будут держаться белого человека. Молодые команчи не осуждали Десять Медведей - в конце концов, он был слишком стар для охоты и боя. Но юноши кайова с презрением отнеслись к советам Птицы, Бьющей Ногой, ибо он был великим воином до того, как белые люди заперли его в резервации. Теперь он говорил, подобно женщине.
Как только пляска кончилась, много юношей поскакало в Техас охотиться на бизонов и совершать набеги на техасцев, захвативших их земли. Они были особенно сердиты на тех белых охотников, которые приходили сюда из Канзаса и убивали тысячи бизонов; эти охотники брали только шкуры, оставляя окровавленные туши животных гнить на равнинах. Кайовам и команчам казалось, что белым людям ненавистна вся природа. "Это старая страна, - бранил Сатанта Громового Старца Хенкока, встретившись с ним в форте Ларнед в 1867 г., - но вы вырубили леса, и теперь эта страна вовсе ничего не стоит". В Медисин-Лодж-Крик он вновь жаловался комиссии, заключавшей мир: "Давным-давно эта страна принадлежала нашим отцам, но вот я поднялся вверх по реке и увидел солдатские лагеря на ее берегах. Эти солдаты валят мой лес, они убивают моих бизонов, и, когда я вижу это, мое сердце готово разорваться; я скорблю".
