Кит Лоу - Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны
Ассимиляция не представлялась возможной, поскольку одноклассники зачастую напоминали о том, что они не поляки. Дети смеялись над их произношением, дразнили, иногда угрожали физической расправой. «Украинских» детей не приглашали в дома польских детей. Их отличие от одноклассников и изоляция от всех других детей ставили их в положение детей немцев в Скандинавии. Пока еще не появились исследования жизненных перспектив этих детей в сравнении с другими детьми, как это было в Норвегии, разумно предположить, что они, вероятно, испытывали столь же сильную тревогу, стресс и депрессию в последующие годы жизни. В настоящее время многие украинцы снова открыто говорят о себе как об отдельной группе в польском обществе, что было бы совершенно немыслимо в начале 1950-х гг.
Единственным желанием, объединившим этих людей и миллионы других людей, переселенных из своих родных мест после Второй мировой войны, – было желание вернуться «домой». Однако в этом единственном им было отказано. Те, кто пытался вернуться в свои деревни в Галиции, сталкивались с солдатами милиционной армии и оказывались под угрозой насилия или тюремного заключения. Иные не видели в этом смысла. В отсутствие общин, в которых они выросли, их деревни уже не являли собой прежнюю идиллию. Когда Ольга Жданович спустя много лет посетила Грязево, она там ничего не нашла. «Деревня была сожжена – ее больше не существовало».
Этническую чистку в Польше в 1947 г. нельзя рассматривать изолированно. Это результат гражданской войны и более чем семилетнего насилия по расовому признаку, начавшегося в 1939 г. Она зародилась во время холокоста польских евреев, особенно массовых убийств на Волыни и сотрудничества украинских националистов с нацистами при осуществлении этих и последующих зверств. После войны изгнание этнических меньшинств в Польше проводилось с явной помощью Советского Союза, но последующее переселение и ассимиляция украинцев и лемков проводились поляками по собственной инициативе. Операция «Висла», в сущности, последняя акция в войне национальностей, начатой Гитлером, продолженной Сталиным и завершенной польскими властями. К концу 1947 г. в Польше практически не осталось этнических меньшинств. По иронии судьбы и с учетом ответственности украинцев за первоначальный импульс Польша стала гораздо более этнически однородной, чем ее соседка. Лозунг «Украина для украинцев», выдвинутый ОУН, так и не воплотился в жизнь – особенно в восточных районах республики, где сохранилось польское и еврейское меньшинство даже в то время, когда Западная Украина обменивалась населением с Польшей. Лозунг «Польша для поляков», наоборот, к концу 1940-х гг. стал не просто стремлением, а свершившимся фактом.
Процесс, всего за несколько лет уничтоживший веками существовавшее культурное разнообразие, проходил в пять этапов. Первый этап – истребление евреев, которое осуществлялось нацистами, при пособничестве польского антисемитизма. Второй – травля возвращавшихся в Польшу евреев, которая, как явствует из предыдущей главы, заставила их бежать не только из Польши, но и из Европы вообще. Третий и четвертый этапы – изгнание украинцев и лемков в 1944–1946 гг. и их ассимиляция в ходе операции «Висла», проведенной в 1947 г.
Финальный акт этнической «зачистки» Польши – изгнание немцев, о чем речь пойдет в следующей главе.
Глава 19
ИЗГНАНИЕ НЕМЦЕВ
Однако не только восточная граница Польши передвинулась в 1945 г. Во время встречи в Тегеране «Большой тройки» ее лидеры также обсудили планы на западную границу Польши. Черчилль и Рузвельт стремились компенсировать полякам то, что передадут Сталину, подарив им вместо этого часть Германии и Восточной Пруссии. Черчилль высказал это предложение на вечерней встрече в первый день конференции. «Польша могла бы передвинуться на запад, – сказал он, – как солдаты, делающие два шага к сближению. Если Польша наступит на несколько пальцев на ноге Германии – ничего не поделаешь». Поясняя свою мысль, Черчилль положил в ряд на стол три спички и каждую подвинул влево. Иными словами, то, что Сталин забирал на востоке Польши, международное сообщество возвращало ей на западе.
Сталину понравилась эта идея не только потому, что она узаконивала захват им восточных приграничных территорий Польши, но и потому, что отодвигала демаркационную линию между Москвой и западными союзниками еще дальше на запад. Единственное государство, которое теряло значительные территории, – Германия, для которой это считалось подходящим наказанием.
Опять-таки никто не поинтересовался «свободно выраженными пожеланиями заинтересованных народов», согласно Атлантической хартии. Опрос населения Восточной Германии, естественно, не проводился, пока шла война, однако ни одна из сверхдержав не сочла необходимым подождать окончания войны, прежде чем двигаться вперед. Министр иностранных дел Великобритании в оправдание этих планов заявил в парламенте: «В Атлантической хартии прописаны соответствующие разделы, которые определенно ссылаются в равной степени на победителя и побежденного… Но мы не можем допустить, чтобы Германия могла утверждать… что любой раздел хартии применим к ней». Споры о границах между Польшей и Германией продолжились в Ялте в начале 1945 г. и завершились – насколько они могли завершиться – в Потсдаме следующим летом.
В результате этих споров вся территория к востоку от Одера и Нейсе должна была стать польской, включая старинные немецкие земли – Померанию, Восточный Бранденбург, Нижнюю и Верхнюю Силезию, большую часть Восточной Пруссии (кроме части, которую Россия оставила себе) и порт Данциг. Эти районы на протяжении столетий считались исконной территорией Германии, населенной почти исключительно немцами – более 11 миллионов, согласно официальным цифрам.
Последствия этого имели большое значение для людей. С учетом истории немецких меньшинств в других странах и того, как Гитлер использовал их в качестве повода для разжигания войны, невозможно было себе представить, что 11 миллионам немцев будет разрешено продолжать жить на территории новой Польши. Черчилль при обсуждении этой темы в Ялте заметил: «Жаль плотно начинять польского гуся немецкой пищей, зная, что у него случится несварение желудка». Все участники конференции поняли, что этих немцев придется переселить.
Когда в Ялте встал вопрос о практических аспектах и гуманизме изгнания такого большого количества людей с земли их предков, Сталин мягко заметил, что большинство немцев в этих районах «уже убежали от Красной армии». Вообще говоря, он был прав – основная масса населения этих регионов ужебежала из страха перед местью Советов. Однако к концу войны там по-прежнему проживали 4,4 миллиона немцев, а сразу же после войны возвратились еще 1,25 миллиона – главным образом в Силезию и Восточную Пруссию – с верой в то, что смогут вернуться к прежней жизни. Согласно планам Советов, всеэти люди подлежали либо мобилизации на принудительные работы, чтобы выплатить военные репарации Германии, либо переселению.
Строго говоря, Советы и поляки не имели права начинать высылку немцев с этих территорий до окончательного согласования границ. Даже по временным границам не было достигнуто соглашения до Потсдамской конференции, которая состоялась летом 1945 г. Ожидалось, что окончательные границы будут проведены, как только все союзники подпишут мирное урегулирование с Германией. Но из-за разрыва отношений между Советским Союзом и Западом во время холодной войны и последующего расчленения Германии мирный договор не ратифицировали в течение еще сорока пяти лет.
А тем временем поляки и Советы приступили к осуществлению своей программы высылки, невзирая на международные соглашения. Это стало очевидно американскому послу Артуру Блисс Лейну, когда он посетил Вроцлав в начале осени 1945 г. Вроцлав, который за несколько месяцев до этого был немецким городом Бреслау, находился уже на продвинутой стадии ополячивания:
«Ежедневно немцев насильно депортируют на территорию Германии. Очевидно, поляки не считают свое пребывание во Вроцлаве временным, пока это решение еще не одобрено мирной конференцией. Все немецкие вывески сняты и заменены вывесками на польском языке. Во Вроцлав привозят поляков из других районов Польши, чтобы они заменили здесь репатриируемых немцев».
В действительности к этому времени высылки в регионе уже шли в течение не одного месяца. Почти сразу по окончании войны поляки начали выселять немцев из их домов и заявляли свои права на их собственность. Не только Красная армия безудержно насиловала и грабила немцев, поляки тоже не отставали. В таких городах, как Щецин (Штеттин), Гданьск (Данциг) и Вроцлав, немцев сгоняли в гетто – отчасти для того, чтобы поляки могли без суеты забрать себе их имущество, но также и для их собственной безопасности. Во многих районах немцев собирали и отправляли в лагеря либо для использования в качестве бесплатной рабочей силы, либо для передержки в ожидании официальной депортации. Некоторые поляки испытывали слишком сильное нетерпение, и, не дожидаясь официального разрешения, начали выгонять целые немецкие общины за границу. По официальным польским данным, только за последние две недели июня 1945 г. 274 206 немцев были незаконно депортированы через Одер в Германию.
