Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1
Продолжая по-прежнему беспощадную борьбу со всеми группами, каким бы знаменем они ни прикрывались, которые прямо или косвенно поддерживают внутреннюю или внешнюю контрреволюцию, — говорилось далее в постановлении, — Центральный Исполнительный Комитет считает своим долгом предоставить партиям мелкобуржуазной демократии возможность на деле в открытой работе доказать свою готовность поддержать пролетариат и крестьянство в борьбе с внешней и внутренней буржуазной контрреволюцией».
Таким образом, эсеры и меньшевики, заявившие об отказе от вооруженной борьбы с Советской властью, были легализованы. Отпала необходимость применять острые формы пресечения их антисоветской деятельности. Становился целесообразен пересмотр общей карательной линии по отношению к контрреволюции.
VIII съезд РКП (б) утвердил новую стратегическую установку партии — на прочный союз рабочего класса с мелкобуржуазной, середняцкой массой крестьянства при опоре на бедноту. Это означало, что мелкобуржуазные партии окончательно лишились своей основной социальной базы в стране.
3. Совершенствование структуры и методов работы органов борьбы с контрреволюцией
Энергичная работа чрезвычайных комиссий по охране революционных завоеваний высоко подняла их авторитет и значение. Они создавались во всех уездах, районах, городах, на транспорте и в Красной Армии. Кое-где на периферии, однако, чрезвычайные комиссии ускользали из-под контроля НКЮ, НКВД и местных советских и партийных организаций, а иногда продолжали действовать методами красного террора, хотя они и не вызывались необходимостью. В связи с этим на местах возникали трения между чрезвычайными комиссиями и местными советскими и партийными организациями.
Между тем социально-политическая обстановка в стране существенно изменилась. Органы Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией ликвидировали ряд заговоров. Если раньше враждебные элементы вели активное наступление и органы ВЧК раскрывали один за другим крупные антисоветские заговоры, то с осени 1918 г. и вплоть до весны 1919 г., по крайней мере в центральной части страны, ни одного крупного заговора не было раскрыто. Это было относительное, временное затишье, вызванное происходившей в антисоветском лагере перегруппировкой сил.
Осенью 1918 г. работники советской юстиции, многие партийные и советские органы поставили вопрос об ограничении компетенции чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, усилении партийного контроля за их деятельностью и подчинении их местным исполкомам Советов. Одновременно речь шла о повышении роли обычных судебных органов в борьбе с контрреволюцией и уголовной преступностью и о смягчении жесткой карательной линии, проводившейся после введения красного террора.
В печати началась дискуссия по вопросу о правах чрезвычайных комиссий, о том, кому они должны подчиняться и как нужно контролировать их деятельность. Дискуссия продолжалась с перерывами с октября 1918 до февраля 1919 г. В ходе этой дискуссии, в пылу полемики было высказано немало ошибочных суждений.
Некоторые чекисты высказывали мнение о нецелесообразности строгой правовой регламентации деятельности ЧК. В изданном 1 ноября 1918 г. в Казани журнале «Красный террор» — органе чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией на Восточном фронте — М. Я. Лацис давал такие указания местным органам ЧК: «Не ищите в деле обвинительных улик; восстал ли он против Совета с оружием или на словах. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны разрешить судьбу обвиняемого». Эти высказывания вызвали резкую критику со стороны Емельяна Ярославского. М. Я. Лацис в ответ на основательную критику все же утверждал: «В момент самой отчаянной классовой борьбы нельзя доискиваться вещественных доказательств. Когда класс целиком восстал против класса, тогда самыми ценными сведениями для следствия являются как раз данные о принадлежности (теперешней) к классу, о происхождении (ибо теперь бывший помещик может работать и в черном теле), об образовании и профессии».
В. И. Ленин критически отозвался об этих ошибочных указаниях М. Я. Лациса. Он писал: «…вовсе не обязательно договариваться до таких нелепостей, которую написал в своем казанском журнале «Красный террор» товарищ Лацис, один из лучших, испытанных коммунистов, который хотел сказать, что красный террор есть насильственное подавление эксплуататоров, пытающихся восстановить их господство, а вместо того написал на стр. 2 в № 1 своего журнала: «не ищите (!!?) в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом»…».
Неправильные суждения о методах борьбы с контрреволюцией иногда высказывались и в печатном органе ВЧК «Еженедельник чрезвычайных комиссий». В № 3 этого журнала была помещена корреспонденция «Почему вы миндальничаете?», подписанная работниками Нолинского уездного «Чрезвычайного штаба по борьбе с контрреволюцией» Вятской губернии. Авторы критиковали ВЧК за то, что она освободила арестованного Локкарта. Они заявляли, что его надо было любым путем заставить рассказать о враждебной деятельности против Советской России. «Ведь этим вы могли бы с легкостью открыть целый ряд контрреволюционных организаций, может быть, даже уничтожить в дальнейшем возможность финансирования, что безусловно равносильно разгрому их. Скажите, — недоумевали авторы, — почему вы… позволили ему «покинуть» ВЧК?».
Заметка эта была решительно осуждена центральными партийными и советскими органами.
ЦК РКП (б) 25 октября 1918 г. постановил: «В № 3-м «Вестника чрезвычайных комиссий» была напечатана статья за подписью Нолинского исполнительного комитета и партийного комитета, восхваляющая пытки, при этом редакция в примечании не указала на свое отрицательное отношение к статье нолинцев.
Решено осудить нолинцев за их статью и редакцию за ее напечатание. «Вестник ЧК» должен прекратить свое существование.
Назначить политическую ревизию ВЧК комиссией от ЦК в составе Каменева, Сталина и Курского. Поручить комиссии обследовать деятельность чрезвычайных комиссий, не ослабляя их борьбы с контрреволюционерами».
Статья в «Еженедельнике чрезвычайных комиссий» была обсуждена и в центральных правительственных органах. 25 октября 1918 г. Президиум ВЦИК признал, что «высказанные в ней мысли о борьбе с контрреволюцией находятся в грубом противоречии с политикой и задачами Советской власти. Прибегая по необходимости к самым решительным мерам борьбы с контрреволюционным движением, помня, что борьба с контрреволюцией приняла формы открытой вооруженной борьбы, в которой пролетариат и беднейшее крестьянство не могут отказаться от мер террора, Советская власть отвергает в основе, как недостойные, вредные и противоречащие интересам борьбы за коммунизм меры, отстаиваемые в указанной статье. Президиум Центрального Исполнительного Комитета самым резким образом осуждает как авторов статьи, так и редакторов «Еженедельника Всероссийской Чрезвычайной Комиссии», поместивших эту статью и снабдивших ее примечанием».
Президиум ВЦИК постановил детально ознакомиться с деятельностью ВЧК и ее отделов и назначил с этой целью специальную комиссию. Одновременно для урегулирования деятельности центральной и местных чрезвычайных комиссий, а также их взаимоотношений с другими советскими учреждениями Президиум ВЦИК назначил комиссию по выработке «Положения о чрезвычайных комиссиях» под председательством Я. М. Свердлова. Вместе с тем Президиум указал «на необходимость продолжать беспощадную систему борьбы с контрреволюцией и контрреволюционерами».
Принимая решительные меры против нарушения революционной законности, ЦК РКП (б) и Советское правительство боролись и с попытками некоторых обывательских элементов использовать начавшуюся дискуссию для дискредитации органов борьбы с контрреволюцией. В. И. Ленин решительно осудил обывательские нападки на чрезвычайные комиссии. В речи на митинге сотрудников ВЧК 7 ноября 1918 г. он говорил: «Когда мы взяли управление страной, нам, естественно, пришлось сделать много ошибок и естественно, что ошибки чрезвычайных комиссий больше всего бросаются в глаза… У нас выхватывают отдельные ошибки ЧК, плачут и носятся с ними.
Мы же говорим: на ошибках мы учимся. Как во всех областях, так и в этой мы говорим, что самокритикой мы научимся. Дело, конечно, не в составе работников ЧК, а в характере деятельности их, где требуется решительность, быстрота, а главное — верность. Когда я гляжу на деятельность ЧК и сопоставляю ее с нападками, я говорю: это обывательские толки, ничего не стоящие».
А 19 декабря 1918 г. «ЦК партии постановил, что на страницах партийной и советской печати не может иметь место злостная критика советских учреждений, как это имело место в некоторых статьях о деятельности ВЧК, работы которой протекают в особо тяжелых условиях».
