Роберт Святополк-Мирский - Дворянин великого князя
— Ничего, князь. Господь даст, увидимся в лучшие времена.
Он кивнул и сел на коня. Федор прикусил губу. Нет, будь как будет!
— Берегись в пути! — сказал он только.
— Бог сбережет! — ответил Глинский и двинулконя к воротам.
Федору показалось, что Ганс и Михаил поклонились ему холодно. Он рассердился на себя за мнительность и вернулся к скамье. Отец Леонтий хотел ему что-то сказать, но тут из терема, пошатываясь, вышел Олелькович и нетвердой походкой двинулся по аллейке. После яркого света он шел, как слепой, протянув перед собой руки.
Федор следил за его неуклюжими неповоротливыми движениями, и в нем нарастало холодное раздражение.
— А где твои люди, брат? +- спросил он, когда Олелькович поравнялся со скамьей, и голос его помимо воли прозвучал как-то глухо и грозно.
Михайло вздрогнул и застыл.
— Кто здесь? — хриплым испуганным шепотом спорсил он.
— Не узнаешь брата своего?
— А-а-а! Бельский! Черт бы тебя побрал! Что ты меня так путаешь из темноты?!
—. Разве в моем вопросе есть что-то страшное? — удивленно спросил Федор. — Мне сказали, что твоих людей нет среди пирующих, а я стараюсь заботиться, чтобы всем гостям было весело в моем доме.
Олелькович, покачиваясь, всматривался в темноту.
— А это еще кто с тобой?
— Это я, сын мой, — ласково ответил священник.
— Черт возьми! Э-э-э… я хотел сказать.., прости,святой отец, не узнал тебя.
Олелькович тяжело опустился на скамью.
— Я, кажется, сегодня перехватил. Нельзя так много пить, — назидательно произнес он, шумно сопя носом.—Так ты спрашиваешь, где мои люди? Видишь ли,., э-э-э… как тебя… э^э-э.„Федор! Дело в том, что моя… э-э-э… как ее… э-э-э… жена… да-да! Жена! Так вот… она, значит, это:., э-э-э… любит красивые кружева.
"— Вот как?
-^-Да-даГ Именно так! И я решил сделать ей подарок. Мне сказали, что в этом… э-э-э… как его… э-э-э… в Гомеле… есть мастерицы, которые делают очень редкие кружева. А раз я завтра уезжаю и Гомель мне не по пути, то я послал туда моих людей с деньгами, чтобы они купили эти самые… э-э-э… как их… кружева… вот.
И, очень довольный своим объяснением, он уставился в ту сторону, где, по его предположению, должен был находиться Федор.
— Пять человек за кружевами? — удивился
Вельский.
Олелькович начал сердиться.
— А что здесь особенного? Я дал им деньги!
А в лесу могут быть эти… как их… грабители! И потом — что это ты ко мне пристал, братец? Мои люди — куда хочу, туда посылаю!
Он разгневанно топнул ногой.
— Может, ты собираешься давать мне советы,как я должен поступать с собственными холопами?!
— Что ты, что ты, Михайлушка! Сохрани Бог! Я хочу дать тебе только один совет: быть осторожным. Становится свежо, а ты в одной рубахе!
— Да-да, здесь ты прав, черт тебя побери…э-э-э… прости, святой отец… это верно — мне следует бережнее относиться к своему здоровью…особенно теперь…
И продолжая что-то бормотать себе под нос, он встал, шагнул в сторону и пропал в темноте.
— Ты не туда пошел, — сказал ему Федор.
— Я сам знаю, куда мне идти, — огрызнулся из темноты Олелькович, и некоторое время оттуда доносились возня, треск веток и глухое бормотание. — Черт бы побрал всех опекунов и советчиков… Не дают даже выйти… по делу…
Наконец он вынырнул из темноты у самого терема, громко топая, поднялся на крыльцо и, показавшисьь на секунду в ярком квадрате распахнутой двери, исчез.
—'Удивительно, какие странные мысли приходят иногда человеку в голову, — смущенно произнес отец Леонтий.
—Ты о чем?
—Почудится же такое… Когда ты спросил у него: «Где твои люди, брат?», у тебя был такой тон голоса, что я вдруг почему-то подумал: наверно,именно так звучал голос Господа нашего, вопрошающий-«Каин, где твой брат Авель?»
Федор не мог уснуть.
Его мучили кошмарные видения.
Темнота комнаты рождала страшные и кровавые картины. Старый немец прикрывал своей грудью мальчика, и секира глубоко вонзалась в эту грудь, с хрустом ломая ребра… Отрубленная голова Глинского, не мигая, укоризненно смотрела на Федора-» ft paax стоял, не затихая, жалобный ис-пуганиый детский крик…
Прошел час.
Наверно, Глинский уже выбрался на большуюдорогу; Н^т, они.не будут ждать его там… конечно, где-нибудь дальше под Гомелем.
Федор вспомнил людей, сопровождавших Олель-ковича. Хмурые угрюмые парни, и у всех на поясе широкие, хорошо отточенные боевые топоры.
Кружева… кружева для жены Олельковича.,.Неужели первый же день кончится так? Неужелипервый шаг будет кровавым? Но каков брат?!Братец Михайпушха…
Ярость охватила Федора.
Он вскочил с лавки, выбежал в темный коридор и бросился вниз по лестнице. Он с детства знал каждый переход в этом тереме, каждую половицу, каждую ступеньку. Темнота не мешала ему.
Федор широко распахнул дверь и ворвался в комнату своего канцлера.
— Юрок! Проснись! Вставай быстро! - лихорадочно позвал он.
— Я не сплю.
Юрок одетый стоял у окна.
— Беги быстро к Макару, — яростно говорил Федор. — Пусть он поднимет два десятка своих людей и мчится в сторону Гомеля. Пусть он догонит Глинского. Пусть проводит его до города. Но не говорит, с какой целью я его послал — они просто попутчики. А если уже поздно… или вдруг люди Олельковича все же нападут — мой наказ Макару: никого не оставлять в живых, а тела закопать « глухом лесу, чтобы их никто никогда не нашел! Беги!
— Все приготовлено, князь. Макар и его люди давно ждут в лесу, не слезая с коней.
— Ты неоценим, Юрок,— прошептал Федор с изумленным восхищением. — Ты заслуживаешь лучшей судьбы.
— Ты тоже, князь! ~ ответил Юрок и выскользнул из комнаты.
Федор бегом вернулся к себе и распахнул окно.
У ворот бесшумно мелькнула тень и скрылась в лесу.
Федор напряженно вслушивался, но сердце в груди колотилось так, что ничего, кроме этого грохота, он не мог расслышать.
«Не успеют! — с тоской думал он. — Не успеют…» И в возбужденном громком стуке сердца ему слышался монотонный голос, который все повторял и повторял:
Каин, где твой брат Авель?
Глава девятая
СТАРОДУБСКАЯ ДОРОГА
…..— Ничего не понимаю! — воскликнул Картымазов и, заложив руки за спину, стал ходить из угла в угол. — Нет, я ничего нечпо-нимаю! Мы отставали от них на десять часов. Они сменили лошадей — мы нет. Значит, перегнать их мы никак не могли. Они должны были приехать в Гомель, опережая нас по меньшей мере на пять часов. И что же? На постоялом дворе, который указал Алеша, они не появились. Мы обследовали все другие постоялые дворы. Сомнений нет. Они сюда не приехали, Тогда где они? Что это означает?
Филипп сидел в углу на табурете, сжав руки под коленями, и мрачно разглядывал половицы.
Медведев хладнокровно оттачивал лезвие своего меча, стараясь довести его кончик до предельной остроты.
Егор нес караул за дверью.
Четыре дня они добирались от Рославля до Гомеля. Несколько раз их останавливали на дорогах, но выручала грамота Леваша. Медведев и Картымазов переоделись в простое платье и прятали оружие. Медведев опасался, что Кожух сообщит властям о вооруженном отряде московитов, перешедших рубеж, и на каждом посту, в каждом поселении они были готовы к столкновениям, и все же до Гомеля они добрались вполне благополучно. Остановились на маленьком постоялом дворе у окраины.
Филипп шумно вздохнул.
— Возможно, они не собирались в Гомель. Ко
жух мог заподозрить Алешу и решил его обска
кать. Он нарочно назвал первый попавшийся го
род.
— Маловероятно, — флегматично возразил
Медведев. — Я допускаю, что Кожух потерял к не
му доверие после Рославля. "Но, посылая Алешу за
каретой, он ему еще полностью доверял. Даже ох
рану Настеньки поручил.
— Это верно, — подтвердил Картымазов, — из
кареты я слышал разговор Кожуха с Алешей —
полное доверие!
— Значит, — продолжал Медведев, — намере
ние Кожуха отправиться в Гомель несомненно. Но
Алеша говорил, что Гомель — далеко не конечная
цель пути. После нашей неудачной попытки Ко
жух мог переменить решение и поехать в обход
города. Плохо, что нам не удалось даже приблизи
тельно узнать, где находится князь Семен.
— Что делать! Сколько мы ни спрашивали, все
утверждают, что в этих местах нет владений Вель
ских, — развел руками Картымазов, — ты ведь сам
слышал!
— И все же они ехали в эту сторону, а не в Вельское княжество и не в Вильно. И Гомель, несомненно, лежал на их пути. Скорее всего, Семен недавно купил где-то здесь маленький клочок земли и об этом еще никто не знает. Возможен и такой вариант: Кожух находился или даже сейчас находится в Гомеле, но, опасаясь нашего нападения, остановился не на постоялом дворе, как предполагал раньше, а у кого-то из знакомых. Заподозрив Алешу, он не выпускает его из дому. Вспомните, на всем пути мы не нашли ни одного Алешиного знака, хотя следы кареты пропали перед самым Гомелем… По-моему, нам прежде всего следует точно выяснить, был ли здесь Кожух. Если нет — поищем другое решение. Сколько дорог ведут в этот город?
