Сергей Романюк - Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов
В этом здании с 1981 г. находится Московское отделение Всероссийского общества охраны памятников, где регулярно собирались московские краеведы на собрания Комиссии истории московских улиц и слушали доклады членов комиссии и приглашенных специалистов.
На противоположном углу Подколокольного переулка и Покровского бульвара высится здание (№ 16/2), несколько устрашающее массивностью, желанием выделиться из окружающей застройки крупными, грубыми формами, колоннами, которые более похожи на балки, поставленные вертикально, огромным проемом въезда во двор, крупным карнизом. И неудивительно: ведь это был жилой дом Наркомата обороны (1936–1937 гг., архитектор И. А. Голосов, секция вдоль бульвара — 1941 г.). Сколько трагедий видели его стены: ведь именно тогда Сталин и его подручные расправлялись с армией. Впечатление громоздкости подчеркивают две большие, высотой на два этажа, скульптуры: справа дама, осторожно держащая на отлете ружье и опирающаяся на сноп, справа молодой человек с отбойным молотком (скульптор А. Е. Зеленский). Эти фигуры вызвали такую реплику знаменитого композитора Никиты Богословского в «Вечерней Москве» в марте 1989 г.: «Я часто проезжаю по Яузскому бульвару (он жил в высотном доме на Котельнической набережной. — Авт.) и всегда с отвращением гляжу на дом на углу Подколокольного переулка и Яузского бульвара. Действующий жилой дом — ничего не поделаешь, не разрушать же его! Но вот перед его фасадом гордо высятся на постаментах две бездарные гипсовые скульптуры — наследие сталинских времен. Ну, конечно же это незабвенные рабочий с отбойным молотком и крестьянка со снопом в руке. Существование этих „шедевров” настолько уродует и без того неприглядную архитектуру здания, что диву даешься, как никому не приходило в голову от этой неразлучной в свое время пары навсегда избавиться. Дорогие новые власти Моссовета! Может, все-таки, обновляя и расчищая нашу дорогую столицу, вы дадите команду освободить ее от этих гипсовых уродов — символов недобрых времен? Тем более что это можно сделать весьма небольшими силами за два-три дня. Никита Богословский». Снимать скульптуры, конечно, не нужно — это такие наглядные памятники сталинского времени. Через арку можно видеть совсем другое здание: двухэтажное, украшенное изящным шестиколонным портиком, с правой стороны которого стояла церковь. Это вид, который получил дом после перестройки в XVIII в., а в основе его палаты бояр Головиных, владевших здесь большой усадьбой, которые впервые упоминаются в документах конца XVII в. Алексей Петрович Головин в 1685 г. стал боярином, а сын его Федор был одним из самых близких к царю Петру соратников его. Он вместе с ним в составе Великого посольства посетил Европу, будучи вторым послом после Лефорта, занимаясь в основном флотскими делами. В 1699 г. он был сделан генерал-адмиралом, а через год генерал-фельдмаршалом, стал первым кавалером ордена Св. Андрея Первозванного, графом и получил в полное распоряжение иностранные дела — иностранцы называли его «первым министром». Петр очень ценил его, поручал ему самые ответственные дела и даже приказал выбить в его честь медаль, чего ранее в России никогда и не было. На одной стороне медали — профиль Головина, а на другой — фамильный герб с девизом «Et consilio et robore», что означает «И советом и мужеством».
Когда в 1691 г. он вернулся из поездки с посольством в Китай, построил себе дом в этой усадьбе, а когда вернулся из Голландии в 1698 г. — каменную церковь, которую, по преданию, посещал Петр I и читал «Апостол». При многих дворах европейских правителей, богатых дворян было модно держать мальчиков (или девочек) негров, турок или калмыков, представителей таких «экзотических», с европейской точки зрения, национальностей, в качестве слуг, пажей, а впоследствии даже использовать их на службе. Так было и в России — вспомним официальное скульптурное изображение императрицы Анны Иоанновны и «арапчонка» рядом или же привезенных помещику А. П. Бунину с театра военных действий девочек-турчанок, одна из которых стала матерью знаменитого русского поэта Жуковского. А. С. Пушкин был правнуком такого «арапчонка», привезенного в Россию по приказу Петра I. Некий Савва из города Рагуза (Дубровник) выполнял самые разнообразные поручения Петра за границей — ему было поручено привезти в Россию двух «арапчиков». Он с «великим страхом и опасением житья своего» вывез их из Константинополя и привез в ноябре 1704 г. в Москву: «меньший из них именем Аврам крещен». Это был будущий Абрам Ганнибал. Его с братом привезли в дом Ф. А. Головина и оставили у его матери и сыновей. Головин в 1703 г. начинает возводить огромную роскошную усадьбу на левом берегу Яузы, которая служила не только его резиденцией, но и дворцом для приемов, устраиваемых Петром I, но очень возможно, что арапчиков привезли не туда, в еще не готовый дворец, а сюда, в старый дом Головина. После неожиданной кончины Ф. А. Головина в 1706 г. усадьба в Подколокольном переулке перешла к его сыну Ивану, умершему через два года, и потом к вдове сына Анне Борисовне, урожденной Шереметевой, а после перешла к поручику Преображенского полка Петру Ивановичу Головину. В 1754 г. усадьбу приобрела жена князя Семена Ивановича Щербатова Наталья Степановна, которая тогда подает прошение о постройке, вместо деревянных хором, каменных палат с переходом к домовой церкви. В 1785 г. их продали Симбирского полка генерал-майору (позже тайному советнику) Андрею Дмитриевичу Карпову и его супруге Наталье Алексеевне; в 1821 г. храм закрыли и все его имущество передали в Новоиерусалимский монастырь. В 1822 г. усадьбу приобрел генерал-майор Николай Захарович Хитрово, перестроивший дом в стиле ампир и возобновивший церковь, освятивший ее в честь Тихвинской иконы Богоматери. Освящал престол 26 сентября 1822 г. священник Александр Беликов, учивший когда-то мальчика Александра Пушкина закону Божьему, русскому языку и арифметике. Он был весьма просвещенным служителем церкви, автором нескольких переводов, словарей и духовных сочинений. «Слово на освящение…» Тихвинской церкви было издано отдельной книжкой, а его перевод известных тогда проповедей французского епископа Клермонского напечатали в 1822 г. иждивением, как значилось на титульном листе, «Г.-М. Н. З. Х.» — за этими буквами скрывался генерал-майор Николай Захарович Хитрово. Боевой генерал, он участвовал в войнах в начале XIX в., в 25 лет стал полковником, командиром Псковского драгунского полка, был тяжело ранен при осаде Браилова, когда командовал штурмовой колонной. В некоторых справочниках утверждается, что он вышел в отставку и переехал в Москву, в других — его отставили в связи с делом Сперанского, в третьих — просто непонятно почему, и в четвертых — по удивительному рассказу известного библиографа С. Д. Полторацкого: его сослали в Вятку, так как он, по слухам, передал какую-то важную тайну французскому послу Коленкуру, «по болтливости, к чему он был склонен». В начале 1812 г. его перевели в Калужскую губернию и поселили в его деревне под Тарусой, а «надзор велено было иметь над ним строгий… Обязанность столь тяжкая лежала на отце моем, — продолжает рассказ Полторацкий, — бывшем в то время земским исправником…». Вскоре Калужская губерния была объявлена на военном положении: «Непонятно, как могли оставить Хитрово в этой деревне. Он не унывал, радостно слышал об успехах Наполеона, выкинул флаг с его именем! Отец мой, видевший, что все это происходило скорее от легкомыслия, нежели от злонамерения, умолял его не губить себя и его, и только этим мог укрощать его безумство. Ясно, что в тогдашнее время это вело или к бунту от крестьян, или к расстрелянию по военному положению». Хитрово в конце концов простили из-за уважения к заслугам его тестя фельдмаршала Кутузова — его дочь Анна Михайловна была замужем за Хитрово. В Москве он, как писал биограф, «предался научным занятиям», став членом Общества истории и древностей российских и почетным членом Московского университета. После его кончины в 1826 г. усадьбой владела его вдова Анна Михайловна, дочь М. И. Кутузова, потом она перешла к купчихе (из дворян) А. Н. Немчиновой и в 1843 г. — к гвардии полковнику Владимиру Ивановичу Орлову и к его вдове Екатерине Дмитриевне. Она завещала усадьбу Московскому попечительскому комитету о бедных Императорского человеколюбивого общества. Сначала в доме открыли дешевую народную столовую, потом бесплатную амбулаторию и больницу, с 1867 по 1878 г. помещалось Яузское отделение больницы для чернорабочих, затем в доме находилась лечебница для бедных, которая так и называлась — Орловская. Церковь при ней была освящена в честь Смоленской иконы Богоматери. Как и другие домовые церкви, ее закрыли в 1919 г., а на месте лечебницы устроили фельдшерские курсы, с 1928 г. — медполитехникум имени Клары Цеткин, а с 1954 г. — медицинское училище, а церковь снесли при строительстве жилого дома.
