Александр Махлаюк - Римские войны. Под знаком Марса
Солдаты, не стерпев этого, крикнули, что они раскаиваются и просят его продолжать с ними войну. Когда же Цезарь отвернулся и сошел с трибуны, они с еще большей стремительностью и криками настаивали, чтобы он не уходил и наказал виновных из них. Он еще чуть-чуть задержался, не отвергая их просьбы и не возвращаясь на трибуну, делая вид, что колеблется. Однако все же он взошел на трибуну и сказал, что наказывать из них он никого не хочет, но он огорчен, что и X легион, который он всегда предпочитал всем другим, принимал участие в мятеже. «Его одного, – сказал он, – я и увольняю из войска. Но и ему я отдам обещанное, когда вернусь из Африки. Когда война будет закончена, я всем дам землю...» Рукоплескания и благодарность раздались от всех, и только X легион был в глубокой скорби, так как по отношению к нему одному Цезарь казался неумолимым. Солдаты этого легиона стали тогда просить метать между ними жребий и каждого десятого подвергнуть смерти. Цезарь при таком глубоком раскаянии не счел нужным их больше раздражать, примирился со всеми и тут же направил их на войну в Африку».
Как мы видим, в этом конфликте Цезарь проявил себя прекрасным знатоком солдатской души. Он с поразительным искусством и хладнокровием сыграл одновременно на двух чертах, наиболее характерных для профессиональных солдат, – жадности и чувстве чести. На первый взгляд, они взаимно исключают друг друга. Но при более пристальном рассмотрении между ними обнаруживается очень тесная связь. Добровольцем вступая в войско, профессиональный солдат вполне сознательно шел на великие опасности и тяжкий труд прежде всего ради денег, добычи и земли. Источником же достойного вознаграждения могли быть только победы. А достижение победы, как и распределение наград, зависит от полководца. Поэтому преданность и усердное служение ему были выгодны. Но победа – это всегда также дело доблести и героизма простого солдата. Она приносит ему не меньше чести, чем полководцу триумф. Сражаясь не за страх, а за совесть, солдаты считали себя вправе требовать положенного вознаграждения. Его задержка выглядела в их глазах как оскорбление. Не случайно мятеж подняли легионы ветеранов, наиболее заслуженные в армии Цезаря. Но еще более оскорбительным в их глазах было подозрение в неверности своему любимому полководцу. Из рассказа Аппиана видно, что для солдат важнее всех наград и выгод было уважительное отношение со стороны Цезаря. Служить Цезарю было для них честью.
Истинная преданность солдат своему полководцу с особенной наглядностью проявляется в условиях гражданской войны, когда вожди противоборствующих сторон всячески стремились привлечь их к себе. На войне солдатам нередко приходится выбирать между позорным спасением своей жизни и верностью своему полководцу и воинскому долгу. О том, насколько сильно было развито в армии Цезаря чувство воинской чести, неотделимое от преданности полководцу, свидетельствуют многие примеры. Так, во время переправы войск Цезаря в Африку один из кораблей отбился от эскадры и был захвачен помпеянцами. На нем были ветераны с центурионом и несколько новобранцев. Командующий помпеянцев Метелл Сципион, тесть Помпея, предложил солдатам Цезаря перейти в его войско, обещая не только даровать им жизнь, но и щедро наградить деньгами. В ответ на это предложение пленный центурион сказал: «За твою великую милость, Сципион, я тебе благодарен... и, может быть, я и воспользовался бы этой твоей милостью, если бы к ней не присоединилось величайшее преступление. Я ли должен поднять оружие против моего императора Цезаря, у которого я служил командиром центурии, и против его армии, за честь и победу которой я сражался больше тридцати шести лет? Я этого делать не намерен, и тебе очень советую бросить свою затею. Если ты раньше не испытал, с чьими войсками ты борешься, можешь узнать теперь. Выбери из своего войска одну когорту, которую ты считаешь самой храброй, и поставь против меня, и я из моих товарищей, которые теперь находятся в твоей власти, возьму не больше десяти человека. Тогда наша храбрость покажет тебе, что ты можешь ожидать от своего войска».
Разгневанный этим гордым ответом, военачальник помпеянцев не стал устраивать никакого поединка, но приказал центуриона убить тут же на месте. Остальные ветераны были полностью согласны со своим командиром и не пожелали изменить Цезарю. Поэтому по приказу Метелла их отделили от новобранцев, вывели за вал и казнили мучительной казнью.
О другом ярком эпизоде мы читаем в поэме римского поэта Лукана «Фарсалия, или О гражданской войне». Здесь рассказывается, что еще до возвращения Цезаря из Испании небольшое войско цезарианцев было окружено и заперто противником на острове Курикте у берегов Иллирии. Измученные голодом солдаты построили плоты, чтобы под прикрытием ночи переправиться на материк. Но неприятели натянули под водой длинную цепь, и один из плотов во время переправы застрял, запутавшись в этой цепи. Когорта, находившаяся на этом плоту, была со всех сторон окружена. Но, не желая сдаваться врагу, цезарианцы бесстрашно приняли бой, а когда их положение стало совсем безвыходным, они по призыву своего командира сами закололи друг друга мечами.
И первый, требуя смерти,
Судна начальник Вультей обнажил себе грудь
и воскликнул:
«Воины, чья же рука моей крови достойна,
кто, верный,
Рану вождю нанесет и этим желанье докажет
Встретить бестрепетно смерть?»
Еще не успел он закончить,
Как уж десятки мечей его отовсюду пронзили.
Хвалит он всех, но тому, кто первый нанес ему рану,
Он благодарной рукой возвращает удар, умирая.
Все подражают ему – и убийственных битв злодеянья
В стане творятся одном...
Им нравится с гордым презреньем
Брошенный свет созерцать, глядеть победителю в очи,
Чувствовать близкую смерть.
Вот плот уже весь покрывают
Груды растерзанных тел; на костер победители валят
Трупы, дивятся вожди, что ради вождя сотворилось
Столько ужасных убийств. А Слава, весь мир облетая,
Не восхваляла шумней ни единого судна доселе.
Вернемся к событиям 47 г. до н. э. Итак, справившись с мятежом, Цезарь в декабре посадил свои войска на корабли и отплыл в Африку. Однако бóльшая часть флота была рассеяна штормовым ветром, и удалось высадиться с очень незначительными силами. Казалось, что не предвещают успеха и все приметы и пророчества. Цезарь сам не был суеверным человеком, но он хорошо знал, что солдаты свято верят во всякого рода предзнаменования. Впрочем, Цезарь, как никто другой, умел обратить себе на пользу даже самые дурные знамения. Находчивость и умение владеть собой никогда ему не изменяли. Сходя с корабля на африканский берег, Цезарь неожиданно оступился и упал. Видевшие это замерли, охваченные суеверным страхом: подобного рода падения считались у римлян очень скверным знаком. Но Цезарь, схватив руками землю, воскликнул: «Ты в моих руках, Африка!» В насмешку над пророчествами, согласно которым удача и победа на земле Африки ждет того, кто носит имя Сципиона, Цезарь держал при себе в лагере представителя этого славного рода, некоего Сципиона Салютиона, человека совершенно ничтожного и всеми презираемого.
В ожидании прибытия остальных своих сил Цезарь не удалялся от берега и даже сам выходил с небольшим отрядом в море, чтобы встретить сбившиеся в пути корабли. Когда же, наконец, в начале января 46 г. флот с подкреплениями прибыл, произошло упорное сражение. Цезарь, отправившийся с тридцатью когортами и четырьмястами всадников за хлебом, принял бой с сильным отрядом помпеянцев под командованием Лабиэна и Петрея. Сражение длилось с переменным успехом до захода солнца. Был момент, когда войско Цезаря, состоявшее в основном из новобранцев, обратилось в бегство и было на грани паники. Полководец лично пытался остановить бегущих: схватив за шею одного из знаменосцев, он повернул обратно со словами: «Вон где враги!» Однако, после того как раненая лошадь сбросила Лабиэна, неприятели прекратили преследование. Петрей подал знак к отходу и сказал: «Не будем отнимать победу у нашего полководца Сципиона». Таким образом, как и под Диррахием, помпеянцы упустили возможность разгромить Цезаря.
Военные действия Цезаря в Африке
После этого боя противники стали готовиться к решающей битве, ограничиваясь пока мелкими стычками. В лагерь Цезаря перебегало немало солдат из войска помпеянцев. Приходили также нумидийцы и гетулы, которые еще помнили о Гае Марии и слыхали, что Цезарь приходится ему свойственником. Помпеянцы старались использовать в столкновениях с противником свое превосходство в коннице и легкой пехоте, а также применяли боевых слонов, предоставленных нумидийским царем Юбой. Солдаты Цезаря, никогда прежде не видевшие этих животных, испытывали перед ними настоящий ужас. Да и лошади не могли привыкнуть к реву и запаху слонов. Против этого Цезарь нашел действенное средство: по его приказу в лагерь доставили нескольких слонов, чтобы солдаты познакомились с их внешним видом и узнали, в какую часть тела можно легко попасть копьем. Лошади тоже вскоре привыкли к зверям. Вследствие этого войско настолько приободрилось, что солдаты одного из легионов, когда пришел день решающей битвы, даже попросили выстроить их против слонов и одержали над противником полную победу. После этого на знамени данного легиона появился знак «слона». Большое внимание Цезарь уделял также обучению своих солдат. Их требовалось научить действовать против новых приемов боя, применяемых противником. Цезарь лично учил своих воинов не как полководец ветеранов, одержавших ряд блестящих побед, но как учитель фехтования учит новичков-гладиаторов. Он наставлял их, на сколько шагов они должны отступать от врага, как они должны против него становиться, на каком расстоянии оказывать сопротивление, когда отходить и грозить наступлением, когда и как пускать копья.
