Альфред Бёрн - Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год
Наваррская война продолжалась в значительной степени благодаря английским солдатам. В июне 1347 года король Наваррский (не зря названный Злым за свое предательство по отношению к королям Франции и Англии) получил свободу и Наваррская война вспыхнула снова; в конечном счете почти вся Нижняя Нормандия – от Шербура до Сены – контролировалась бандами наваррских и английских солдат. Но с точки зрения военного интереса за эти два года произошло только одно событие – осада Рена; к ней мы и перейдем.
ОСАДА РЕНА
В заключение своей кампании в Нормандии герцог Ланкастер совершил марш в Бретань, чтобы занять свой пост королевского наместника; тут он сразу понял, чтобы полностью заполучить герцогство и твердо поставить его под контроль англичан и Монфоров, необходимо захватить его столицу Рен и графство Нант[153].
Но вскоре в Бретань прибыл Карл Блуаский, отпущенный из плена после оплаты большей части выкупа; он высадился в Трегьере и отправился в свою резиденцию в Генган. Этого нельзя допустить, – Генрих Ланкастер пошел ему навстречу. Карл, предупрежденный об опасности, укрылся в Нанте, а Генрих овладел Генганом и возвратил Рош-Дерьен.
Не успело это случиться, как Генрих узнал о приближении с юга Черного принца. О его стремительном марше на соединение со своим родственником мы уже говорили. Эта ненужная попытка не доведена до конца. Ланкастер вернулся той же дорогой с обычной скоростью, покрыв 100 миль за несколько дней, и 3 октября осадил Рен.
Задача для небольшой англо-бретонской армии непосильная – стены очень высокие, а Ланкастер не обладал ни одним осадным орудием. В некотором отношении ситуация напоминала осаду Кале. В обоих случаях лобовая атака нереальна; блокада и измор населения города – единственный способ захватить Рен, но это требует длительного времени. Кале продержался в течение более десяти месяцев; мог ли Генрих Ланкастер справиться со своей задачей быстрее? Решив попробовать, он (согласно французской героической поэме, доверять которой стоит не больше, чем поэме герольда Чандоса) поклялся, что не откажется от осады, пока не возьмет город.
В течение осенних месяцев осада или, скорее, блокада приняла обычный вид всех блокад. Но затем на сцене появился юный лидер бретонцев по имени Бертран дю Геклен. Этот молодой бретонец выделялся как своим уродством, так и военным талантом. Поначалу он не пытался войти в город и ограничился нападением на англичан извне.
Это продолжалось до середины зимы, когда дофин Карл, герцог Нормандский и регент Франции, послал два отряда на помощь осажденному городу. Первый, ночью напавший на англичан, полностью разбит, а его командующий и еще 400 солдат взяты в плен. Командир второго отряда решил действовать более осторожно и остановился в городе Динане, в 30 милях севернее. Оттуда он беспокоил осаждающие войска до такой степени, что Ланкастер, не прекратив осаждать Рен, решил захватить и Динан, которому случайно удалось избежать захвата Эдуардом III пятнадцать лет назад. Тем временем дю Геклен решил принять более активное участие в защите Рена; если верить поэме, он вошел в него с помощью хитрости. Солдат гарнизона вышел из города и сдался англичанам как дезертир. Допрошенный Ланкастером, сообщил, что армия по деблокированию города приближается с востока и прибудет ночью. Герцог проглотил приманку и выступил в поход с мощным отрядом – встретить приближающуюся армию. В его отсутствие Бертран дю Геклен сумел той же ночью незаметно войти в город, взяв запасы продовольствия. Было это или нет, но войти в Рен дю Геклену удалось, и этим он сильно укрепил его.
С наступлением весны осада стала более энергичной. Во-первых, принялись минировать стены – процесс очень медленный даже в лучшие времена, а особенно в те дни примитивной войны. Техника подкопов и контрподкопов не изменилась, однако, в течение столетий, и французы, удачно ставя контрмины, прекратили эту работу англичан. Второй метод (единственно возможный, так как англичане не обладали осадными орудиями) заключался в применении передвижных башен. Такие башни, как мы уже видели, применялись при Ла-Реоли, и их постигла точно такая же судьба: однажды защитники вышли из города и сожгли башню.
После этого осада опять впала в рутинное состояние. В Бордо 23 марта подписано перемирие между Англией и Францией; на конференции присутствовали и представители Бретани. Информацию об этом отправили Ланкастеру, но он, предвосхитив поступок Нельсона, «не прислушался к зову трубы мира» (скажем так) и продолжал осаду еще два месяца. В июне получил третий приказ прекратить осаду и после этого начал вести переговоры с гарнизоном о сдаче, не сообщив, что в любом случае вынужден прекратить осаду. Город к этому времени стал очень страдать от голода и «согласился заплатить за прекращение осады 100 тысяч крон». Осада кончилась 5 июля 1357 года, через девять месяцев (меньше по сравнению с осадой Кале, которая продолжалась более десяти месяцев). Перед отъездом герцог Ланкастер вступил в город с 10 рыцарями, несущими его знамя, – он поместил его на одном из городских ворот. Бертран дю Геклен вышел ему навстречу и предложил выпить. Герцог осушил бокал и уехал. После отъезда его знамя, конечно, сняли и бросили в городскую канаву.
За этот военный успех ухватились французы, и известие о нем распространилось по всей стране, – несомненно, некоторое утешение за недавний разгром при Пуатье. Но реальное его значение в том, что на свет вышел Бертран дю Геклен, потенциальный «спаситель Франции».
Отношения между английским королем и Генрихом Ланкастером, который ослушался, стали несколько прохладнее. Эдуард разрешил герцогу вернуться домой, только когда тот уладил некоторые дела в следующем, 1358 году. После этого перемирие стало соблюдаться и в Бретани.
В Англии теперь, в отличие от Франции, несмотря на «черную смерть», наступили мир и процветание. Король к своему удовольствию спокойно участвовал в схватках и турнирах, а его военнопленный – король (с ним обращались по-королевски) получил почти полную свободу и тоже проводил время не без удовольствия.
Эдуард III искренне желал мира и использовал в своих интересах новую просьбу римского папы – достигнуть соглашения с королем Иоанном. Вместе они подписали соглашение (назовем его Первым лондонским договором), по которому старое герцогство Аквитания возвращается английской короне, – король больше не обязан присягать королю Франции за владение им. Взамен Эдуард согласился отказаться от притязаний на французскую корону.
Король Иоанн должен к тому же за свое возвращение домой заплатить огромный выкуп. К сожалению, не сохранилось записей об этих условиях; суть их установлена «ученым доминиканцем» отцом Денифле и уточнена Роландом Делашенелем.
* * *
Важно знать условия этого договора, чтобы понять мотивы следующей кампании Эдуарда III. Первый лондонский договор обречен на провал; парламент, кажется, выступил против него, явно настроенный более агрессивно, чем король; Карл Наваррский также имел к нему претензии. Два короля решили попытаться заключить между собой соглашение еще раз; в марте 1359 года при активном посредничестве папы римского они подписали Второй лондонский договор, более благоприятный для англичан: в соответствии с ним Англии возвращалось старое Анжуйское владение[154].
Но против этого договора, несмотря на внутренние потрясения во Франции, резко выступило французское правительство. Эта его неуступчивость (так посчитал Эдуард) разъярила английского короля. Мирные переговоры ни к чему не приведут, единственный способ уладить вопрос раз и навсегда – окончательно победить врага: надо вторгнуться во Францию еще раз.
Вспомним, что он вторгался во Францию пять раз и каждый раз считал, что этот последний. Это не могло продолжаться бесконечно, хотя продолжалось уже двадцать один год. Больше Эдуард не желал допускать ошибок и решил на сей раз окончательно установить «благородный мир» или умереть, пытаясь его заключить. Он окончательно решил поступить именно так и объявил об этом в своей речи, обращенной к армии: не вернется в Англию, пока не заключит мир.
Достаточно благоразумный человек, он определил, какой мир следует заключить. Есть два пути: оптимально – захватить корону Франции; заставить принять одно из двух лондонских соглашений. Чтобы на этот раз предприятие кончилось успехом, к нему придется хорошо подготовиться – потратить на это по крайней мере несколько месяцев; кампания должна начаться осенью или даже зимой. Но эта перспектива не испугала и не удержала железного английского короля. К кампании готовились тщательно; многие примеры этой подготовки можно найти в «Фоедере» Римера, но, естественно, не все. Мы видели еще в 1346 году, как дальновидно и предусмотрительно поступил король, готовясь к кампании в Креси. Но теперь его задача намного сложнее и трудно осуществима: кампания должна проходить не параллельно «морскому побережью», которое могло связать ее с Англией, а вдалеке от него, – ему необходимо было сжечь свои корабли почти в буквальном смысле; возможно, на многие месяцы он окажется вне пределов досягаемости, без связи с Англией и, следовательно, зависит от военных складов и оружия, боеприпасов, оборудования, продовольствия, одежды и палаток – в значительной степени тех, какие имел при себе. Франция после этого становилась пустыней. Некоторые примеры его предвидения поучительны: на складах – переносные кузницы, подковы, ручные мельницы молоть «зерно для человека и лошади», большое количество переносных рыбацких лодок, – вдруг кампания затянется до Великого поста, а рыба из дома недоступна. Удивительно, но нет никаких свидетельств, что в этой кампании участвовали орудия.
