Отто Ран - Крестовый поход против Грааля
Подстрочный перевод этого стихотворения выглядит так: «Затем виконт умер от дизентерии. И плохие люди, бездельники и мерзавцы, ничего не поняв, заявили, что его предательски убили ночью. Граф (Монфор) не допустил бы этого — Иисус Христос тому свидетель! Никто в мире не мог себе представить, что его могли убить. Он (Монфор) держал виконта в неволе, но хотел сберечь его жизнь и дать ему все, в чем он нуждался. Однако никому не избежать своей судьбы: я верю, что он заразился дизентерией и умер именно от этого. Но прежде он хотел причаститься. Епископ в последний раз совершил причастие, и он умер вскоре после этого, вечером. И граф Монфор проявил себя как учтивый и честный человек: он распорядился разрешить доступ к телу, чтобы народ мог прийти к нему, оплакать и отдать последние почести. Народ громкими криками выражал свою скорбь. В присутствии многочисленной толпы тело было погребено. Упокой, Господи, его душу и будь к нему милосерден, ибо он перенес много страданий!»
Однако неизвестный продолжатель «Chanson…» замечает: «…que an mort li crozat, en Simon de Montfort cant horn li ac lhivrat» («…был убит крестоносцами и Симоном де Монтфором, после того как его выдали ему [Симону]»), стих. 3361.
О жене Раймона-Рожера, Агнессе де Монпелье, которая при приближении крестоносцев бежала с единственным сыном Раймоном-Тренкавелем (1207 г.р.) в Фуа, см. также сочинения Вик-Вессета, Пейрата, и особенно Вильгельма Тудельского, с. 181 прим. 1. — Агнесса вскоре после смерти своего мужа потеряла в Фуа своих родственников и перешла на сторону врага… из меркантильных соображений.
115
Lea Н. Bd. I, S. 178 sqq.; Peyrat, Т. И, liv. VIII и liv. X (cap. VI); Schmidt. Т. I, p. 233 sqq.
Симону де Монфору удалось продвинуться до Мирпуа и Памьера. Некоторые авторы допускают, что в 1210 г. Симон де Монфор, после захвата замка Пуавер (летней резиденции Аделаиды) осадил также Монсегюр и даже взял его передовые укрепления. Однако вскоре после этого Раймон Перелья и Пьер-Рожер де Мирпуа были вынуждены снова брать штурмом укрепления Табора. Ср. Vic-Vaissette Т. VI, р. 768. Согласно устному преданию, Симон де Монфор после битвы при Мюре был вынужден энергичнее осаждать крепость еретиков, но все же был разбит. Однако точно установлено, что брат Симона Ги, принц Гидонский, взял и разрушил следующие крепости — Белеста, Лa Рок де Ольм, Лавелане, Перелья и Рокафиссада. Однако неприступность Монсегюра заставила отступить захватчиков. Ср.: Palauqui. Esclarmonde, p. 30–31.
116
Минерва: Lea Н. Bd. I, S. 181; Schmidt. Т. I, p. 242 слл.; Peyrat, Т. II, p. 157 слл.; Вильгельм Тудельский, стих. 1071 слл.; Vaux-Cemay XXXVII слл.; Vic-Vaissette, cap. LXXXVI1.
«Когда варварское рвение паломников проявляется в наиболее уродливых формах — как, например, в том случае, когда они ослепили монахов из Бульбонна (цистерцианское аббатство и родовое кладбище графов Фуа) и отрезали им носы и уши, что уже не имело ничего общего с человеческой историей, — то при объяснении таких чудовищных случаев, с одной стороны, мы должны иметь в виду отсталость самых темных слоев народа, из которых Церковь набирает своих сторонников, а с другой стороны — безнаказанность, с которой паломники распоряжались с жизнью того или иного человека» // Lea Н. Bd. I, S. 181.
Терме: Peyrat. Т. II, р. 171 sqq.; Schmidt. Т. I, р. 243; кроме того, см. источники о Минерве: Вильгельм Тудельский (cap. LVI), Vic-Vaissette. Т. VI, cap. XCIII.
117
Лавор: Peyrat. Т. I, p. 325, 337; Т. II, p. 204 sqq.; Schmidt. Т. I, p. 247–248; Vaux-Cernay. cap. XLIX sqq.; Вильгельм Тудельский, cap. LXVIII sqq.; Vic-Vaissette. Т. VI, cap. CII, CIII, CVIII; Wilhelm de Puylaurens, cap. XVI.
Вольфрам фон Эшенбах приводит описание того, как в его времена было принято осаждать и оборонять город («Парцифаль», 205–206).
Estiers dama Girauda: «…госпожу Гиральду бросили в колодец. Они (крестоносцы) закрыли ход камнями. Это было ее несчастье и их прегрешение, поскольку никого в мире — как доподлинно известно — она не оставляла без приюта и угощения» // Вильгельм Тудельский, стих. 1557 и слл.
Dominam etiam castri, quae erat soror Aimerici et haeretica pessima, in puteum projectam Comes lapidibus obrui fecit; innumerabiles etiam haereticos peregrini nostri cum ingenti gaudio combusserunt // Пьер де Во-Сернэ, конец гл. LII.
118
Об Иннокентии III см. также: Schmidt. Т. I, р. 244 прим. 1 — Palauqui. Esclarmonde, p. 25: «Эта война стала результатом невероятно жестокого фанатизма, что даже сам Иннокентий III закончит ее, пораженный пролитой кровью, и проклянет Симона де Монфора в таких выражениях: «…Мы недовольны вами. Выступив против еретиков, вы повернули армию крестоносцев против католических народов, вы пролили кровь невинных и причинили ущерб, силой захватив земли графов Фуа, Комменж и Гастона Беарнского… Вы принуждали присягать на верность людей, письменно подтверждавших, что они христиане, после чего все равно нападали на них. Мы приказываем вам восстановить в правах короля Арагона и всех его вассалов и вернуть им все их владения, несправедливо захваченные у них. Все это говорит о том, что вы действовали только ради вашей собственной выгоды, а не ради Веры». Из-за жестокостей, в которых был обвинен Симон де Монфор, Иннокентий III — надо отдать ему должное — приказал остановить крестовый поход. Увы, все укоры были бесполезны!
119
Обратите внимание на высказывание об этом великого провансальского поэта нашего времени Фредерика Мистраля: «Жизненная сила, вызвавшая расцвет новой поэзии, элегантности, рыцарственности, отваги, свойственной жителям Юга, освободившая разум и науки; коммунальное движение, превратившее наши города в республики; наконец, общественная жизнь, заставлявшая бурлить всю нацию, все источники страсти к политике, независимости и мужества, увы, с течением времени ослабевали. Но что вы хотите? Французские историки большею частью осуждают предмет нашего исследования. Когда мы читаем в хрониках скорбное повествование об этой неправедной войне, о наших опустошенных землях, разграбленных городах, людях, убитых в церквях, о блестящем дворянстве, прекрасном графе Тулузском, ограбленных и униженных, и, с другой стороны, о мужественном сопротивлении наших отцов, с энтузиазмом восклицавших: «Toloza! Marselha! Avinhon! Provensa!», то мы не можем не думать о нашей крови и не сказать вместе с Луканом: «Victrix causa Diis placuit, sed victa Catoni!»» // Mistral, «Calendau» (цит no: Palauqui. Esclarmonde, p. 37). В другом месте Мистраль говорит: «Всегда случается большая трагедия, когда цивилизация вплотную подходит к варварству, и триумф французов задержал на два столетия продвижение прогресса», ibid., р. 23. Я привожу эти горькие слова, обличающие Францию, потому что они принадлежат французу. Парижу и Риму не стоит слишком радоваться своим победам!
120
Lea H. Bd. I, S. 175 sqq., 190 sqq.; Schmidt. Т. I, p. 255 sqq.; Peyrat. Т. II, liv. XI sqq.
О смерти Симона де Монфора см.: Peyrat. Т. II, р. 68 и 410; Schmidt. Т. I, р. 270; Lea Н. Bd. I, S. 208; Puylaurens, cap. XXVIII–XXX; Vaux-Cemay, cap. XXXIII sqq.
Tot dreit a Carcassona l’en portan sebelhir
El moster S. Nazari celebrar et ufrir,
E ditz el epictafi, cel quil sab ben legir:
Qu’el es sans ez martirs, e que deu resperir,
E dins el gaug mirable heretar e florir,
E portar la corona e el regne sezir;
Ez ieu ai auzit dire c’aisis deu avenir:
Si per homes aucirre ni per sane espandir,
Ni per esperitz perdre ni per mortz cosentir,
E per mals cosselhs creire, e per fosc abrandir,
E per baros destruire, e per Paratge aunir,
E per terras toldre, e per orgolh suffrir,
E per los mals escendre, e pel(s) bes escantir,
E per donas aucirre e per efans delir,
Pot hom en aquest segle Jhesu Crist comquerir,
El deu portar corona e el cel resplandir!
Этот некролог неизвестного продолжателя «Chanson de la Croisade» (стих. 8681 sqq.) переводится так: «Его принесли прямо в Каркассон, чтобы похоронить Его и отслужить мессу в кафедральном соборе Святого Назария. Кто умеет читать, прочтет на надгробии, что он был святым мучеником, что он воскреснет, чтобы разделить небесное наследство, насладиться несравненным блаженством, носить корону и восседать на троне в царстве (Божьем). И я слышал, что это так: если кто-либо — вместо того, чтобы убивать людей, проливать кровь, потерять душу, соглашаться на смертельный проступок, следовать губительному совету, разжигать огонь низменных страстей, уничтожать баронов, пятнать честь дворян, силой отбирать поместья, позволять торжествовать высокомерию, разжигать злобу и обуздывать добро, убивать женщин, душить детей — еще в этом мире будет во всем следовать учению Иисуса Христа, такой человек достоин носить корону и блистать в небесах».
О смерти Раймона VI см. также: Lea Н. Bd. I, S. 211; Puylaurens, cap. XXXIV; Vic-Vaissette, Т. VI, p. 521, 549–550, 663, 789.
121
См. также: Lea Н. Bd. I, S. 227 sqq.; Schmidt. Т. I, p. 283 sqq.; Vic-Vaissette Т. VI, cap. XXV sqq.
Стихотворение Бернарда Сикарда заимствовано из «Истории альбигойцев» Пейрата.
В своей «Светлой стране душ и священного Грааля» (с. 58) Камперс говорит о стихотворной переработке писем пресвитеров, содержащихся в мюнхенских рукописях конца XIV века, но имеющих более древний возраст. Это стихотворение о романском короле Мануэле, который, услышав о бессмертии пресвитера Иоанна, желает поступить к нему на службу. Посольство священника сообщает Мануэлю о содержании письма. Мануэль со всем своим народом отправляется к Иоанну, который вводит его в свой дворец, сохраняющий его бессмертие. Мануэль со своими подданными остается в удивительной стране; покинутая им земля называется пустыня Романия.
