Максим Калашников - Дебилизация России и всего мира. Новое варварство
Дальше можно заниматься дроблением Ирана, взятием под контроль 80 % его нефти (создание нового государства Хузестан-Арабистан под протекторатом США).
* * *В результате фактически новой мировой войны, без всякого ядерного апокалипсиса (десяток ядерных взрывов не в счет) США решают следующие главные задачи.
– Госдолг обесценен, исчезла угроза внутреннего взрыва и гражданской войны в США.
– Банкротство прежней американской системы надежно упрятано в глобальный военно-политический и экономический суперкризис, янки избежали позора и ответственности за крах.
– Остатки социального государства демонтированы, цена рабочей силы на Западе резко снижена.
– В стране установлен кастовый, тоталитарный строй (постдемократия), сохранена власть капиталистической «элиты». Такой ценой удалось избежать неконтролируемтого развала Америки и разгула нового варварства в ней.
– Начата реиндустриализация Запада, строить реальный сектор в США опять рентабельно.
– Сохранен и усилен американский военно-научно-промышленный комплекс.
– Заторможено развитие главного соперника США – Китая. Он не получил доступа к нефти Ирана и Сибири.
– Уничтожен потенциальный экономический соперник США – Евросоюз, серьезно ограничена и парализована в своем развитии Германия, Польша – превращена в ключевого союзника Америки в Европе. Энерго-и ресурсоснабжение Европы – под контролем янки.
– Взяты под контроль сибирские природные кладовые, созданы обширные поля для инвестиций и развертывания грандиозных неоиндустриальных проектов под эгидой Штатов.
– Прекратил существование второй после американского ракетно-ядерный арсенал – русский. Навсегда устранена опасность возрождения всякого подобия СССР или Российской империи в Евразии.
– Сокрушен Иран, нет больше угрозы возникновения новой исламской ракетно-ядерной державы.
– Нет больше проблемы Пакистана и его ядерного потенциала, укреплены отношения «Вашингтон– Дели».
– Создан достаточно устойчивый, двухполюсный (США и Китай) мир.
– Агрессивный ислам получил полную свободу обустраивать на своей территории дикую архаику и отсталость, при этом нимало не угрожая Америке. Ислам создал иммиграционное давление на пострадавшую, но все еще достаточно богатую Европу.
– Америка, пожертвовав старой долларовой системой и девальвировав доллар, выиграла время и ресурсы для следующего рывка – к созданию когнитивной экономики и космического оружия, которое ликвидирует проблему ядерных арсеналов других стран (обесценивает их). При этом доллар, хоть и стал аналогом мелкой лиры, тем не менее остался в числе сильных валют. Американский внутренний рынок по-прежнему сохранил достаточную привлекательность для мировых экспортеров.
– На фоне европейских проблем и исламского хаоса/архаики в Евразии, на фоне довольно серьезных внутренних проблем в КНР Соединенные Штаты выглядят как довольно надежная гавань для капиталов.
– Появилась возможность начать игру на развал Китая.
* * *Таков, на взгляд Максима Калашникова, возможный сценарий развития нынешнего глобального смутокризиса – в виде новой мировой войны своеобразного типа. Альтернатива такой войны – крах ядра капиталистической системы, Соединенных Штатов. С возможной гражданской войной в этой стране, ныне объятой жестоким кризисом. С дальнейшей цепочкой кризисов и крахов по всему миру. Как у Нила Стивенсона.
Иного выхода, кроме войны глобального «мятежно-показного» вида, у хозяев Америки не остается – как ни крути.
Хорошо, посмотрим на вещи немного под иным углом.
Мы знаем: капитализм, лишенный ограничений и узды здравого смысла, самым естественным образом уничтожает демократию. Причем огромную роль в этом играют монополизация рынков (перетекающая в политическую монополию) и огромное имущественное расслоение. Те механизмы ХХ века, что хранили США от такого поворота истории, последовательно разрушались начиная с 1981 года. Именно в рамках неолиберально-монетарного эксперимента, приходящего нынче в точку кульминации.
* * *В сущности, угроза нового кастового, тиранического строя возникла уже в конце XIX века, когда сложились первые супермонополии угольных, стальных, железнодорожных и нефтяных «баронов». Но власти США смогли ответить на вызов, начав с антимонопольного законодательства и принудительного разделения сверхкорпораций (дело «Стандард Ойл»). Впрочем, до того власти принудили бизнес платить налоги на всеобщее начальное (а затем и среднее) образование, создавали дешевые университеты на бесплатно предоставляемой им земле, применяли механизм гомстеда – бесплатной раздачи земель на Диком Западе.
Потом, в 1930-е, последовал второй круг создания защитных механизмов демократии. Власть, столкнувшись с перспективой гражданской войны из-за Великой депрессии, принялась сглаживать имущественное неравенство, перераспределяя богатство и принуждая капитал подчиняться госрегулированию. С тех пор и был создан современный средний класс Запада, нынче размываемый: это не владельцы малого бизнеса по большей части, а люди, получающие высокие зарплаты благодаря государственным программам и госрегулированию экономики. Был введен суровый прогрессивный налог на личные доходы. (В 1960-е – 98 % на личные доходы сверх 2 млн долларов в год.) Капиталистов принуждали пускать средства не на личное потребление, а в инвестиции, в создание новых рабочих мест. Причем именно в годы самого жесткого прогрессивного налога США имели непревзойденные до сих пор темпы роста (до 8–9 % в год). Оно и неудивительно: капиталистов заставляли тратить денежки на новый бизнес, на науку, оборудование и заводы, а не на сверхроскошь.
Но с 1981 года американская власть решила не бороться с неравенством, сворачивая социальные программы (при этом в основном для молодых, а не для стариков), снижая налоги на бизнес. К чему это приведет?
«История также учит нас, что версии капитализма, основанные на выживании наиболее приспособленных, на практике не работают. Экономика свободного рынка, существовавшая в 20-е годы, развалилась во время Великой депрессии, и правительству пришлось ее перестроить. Может быть, капитализм, где выживают «наиболее приспособленные», все-таки осуществим, но никто еще не пытался это сделать…Государство всеобщего благосостояния было устроено вовсе не безумными левыми. Его строителями были почти во всех случаях просвещенные аристократические консерваторы (Бисмарк, Черчилль, Рузвельт), принявшие политику социального обеспечения не для того, чтобы разрушить капитализм, а чтобы спасти его, защитив средний класс», – пишет Лестер Туроу («Будущее капитализма», 1997 г.).
Однако неолиберальный эксперимент пошел противоположным путем. И вот мы имеем системную катастрофу. С 1981 года, конечно, неограниченный капитализм не пришел, но государство стало равнодушно взирать на рост неравенства. Попытки компенсировать падение уровня жизни среднего класса за счет раздач дешевых ипотечных и потребительских кредитов кончились катастрофой, начавшейся с 2008 года. Больше этого резерва нет. И имущественное расслоение нынче вернулось к уровню 1920-х годов. И пришел кризис. Не только экономический. Началось и разложение американского (шире – западного) социума. На идее личного обогащения нельзя построить спаянного общества. Социуму нужны сплачивающая идея и общее дело, общий враг. Кризис социума в Америке начался давно: с того самого момента, когда кончилось освоение Дикого Запада (исчез огромный социальный лифт, кончилось время гомстедов) и сложился классический капитализм времен Джона Пирпонта Моргана, когда творил Джек Лондон и в Америке стала нарождаться мощная социалистическая партия. Это было в конце XIX и начале XX веков. Хотя раскол американского общества удалось несколько задержать с помощью Первой мировой и «золотых 20-х», первый же мегакризис 1929 года бросил страну – ядро капсистемы – на грань революции и гражданской войны. Дальше американцев удавалось сплачивать то борьбой с Великой депрессией, то смертельной схваткой с Гитлером и самураями-империалистами, то противостоянием «Свободного мира» «империи зла» (СССР).
С 1991 года последний сплачивающий фактор исчез. Судорожные поиски замены Советскому Союзу успеха не принесли. Хотя чего только не перепробовали: и Саддама Хусейна, и международный терроризм с «осью зла», и якобы возрождающуюся «великодержавную Россию». Все не то, все – фальшиво. Пробовали было надуть угрозу усиливающейся Японии, готовой вот-вот начать войну с Америкой (любимый сюжет первой половины 90-х), – но сама жизнь похоронила эту «страшилку». Китай на конфронтацию не идет. А Иран на «империю зла» ну никак не тянет. Нет больше внешних сил, способных заместить Рейх, Японскую империю или СССР, никто в обозримой перспективе не нападет на Америку (фактор ядерного сдерживания никуда не делся). Все меньше шансов на то, что сами Соединенные Штаты смогут начать большую войну, пусть даже и под надуманным предлогом. И жупел глобального потепления не сработал. А без великой идеи (общего дела и общего врага) жизнь вдруг стала бессмысленной и уныло-серой, пронизанной только алчностью. В ней остались только вечные проблемы, необходимость пахать на двух работах и отдавать неподъемные долги, страх потерять работу или заболеть. И общество стало рассыпаться, а хваленая демократия – разлагаться. Стал накапливаться потенциал взрыва социума изнутри. Причем как по социальному, так и по территориальному признакам. Все это наложилось на экономический застой и кризис. Потому можно смело ожидать возрастания карательности и полицейщины во внутренней политике США. Ибо нужно каким-то образом «стянуть» распадающееся общество. Процесс выйдет на поверхность после наметившегося провала обамовского курса. Ответом будут учащающиеся беспорядки и бунты, ответное насилие низов.
