А. Иванов - Многоликое средневековье
Фландрский граф Балдуин IX, знаменитый участник Четвертого крестового похода, отличался своей неусыпной заботой о благосостоянии своих подданных. «Здравый смысл, - говаривал он, - ясно указывает на то, что владетельные особы должны быть поддерживаемы и почитаемы своими подданными, но сами правители, в свою очередь, должны свято уважать и сохранять неприкосновенными права подданных». Желая лично наблюдать за тем, как исполняются его повеления, как судят его судьи и собирают подати поставленные на то сборщики, Балдуин нередко совершал прогулки и поездки по своему государству, при этом он переодевался, чтобы не быть узнанным и застигнуть виновных врасплох. Он охотно вмешивался в толп)', беседовал с простыми людьми, что давало ему возможность прекрасно ознакомляться с достоинствами и с недостатками подвластного ему народа, а также и с его нуждами.
Как-то был он со своим двором в торговом и богатом уже в то время городе Брюгге. В один из дней, проведенных в этом городе, граф задумал отправиться на одну из таких прогулок. И вот, одевшись очень скромно, захватив с собой лишь короткий меч да крепкую палку, сделанную из боярышника, он вышел из своего дворца и, не замеченный никем из царедворцев, отправился по улицам города к его воротам. Оставив за собой городскую стену, он пошел вперед, посетил несколько деревушек, набрел на крестьянскую свадьбу, на которой попировал в качестве гостя и, когда уже заметно стемнело, решил вернуться в город.
Ему оставалось до города каких-нибудь 200 шагов, как вдруг из-за ствола одного из придорожных деревьев выскочили разбойники и преградили графу дорогу. Их было пять человек. Они приняли графа за купца и, угрожая ему своими длинными мечами, стали требовать от него кошелек. Вместо
всякого ответа граф ударил своей палицей по мечу самого дерзкого разбойника так, что меч разлетелся на куски. После этого он взялся за свой меч и громко крикнул, призывая к себе кого-нибудь на помощь. Он оперся о ствол дерева и отражал направлявшиеся против него удары, но, разумеется, он изнемог бы в неравной борьбе, если бы его не выручила неожиданная помощь.
Его крик услыхал случайно один крестьянин, работавший неподалеку на гумне: он молотил хлеб и как был, с цепом в руках, побежал на крик, невольно повторяя его. Он, разумеется, и не подозревал о том, кто подвергается опасности, но побежал на крик о помощи, побуждаемый человеколюбием. Прибежав на место опасности, он стал так искусно работать своим цепом, что в самом коротком времени двое из нападавших повалились на землю, а остальные трое обратились в бегство.
Балдуин, освободившись от врагов, поблагодарил своего
избавителя и спросил, как его зовут. Из его ответа он узнал, что перед ним крестьянин по имени Эли (Ely), что он человек бедный и живет вместе со своей женой тем доходом, который доставляет ему поденная работа. Граф заинтересовался судьбой Эли и вступил с ним в дальнейший разговор.
– Я занимаю, - сказал он, - должность при дворе графа. Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе?
– Бы могли бы оказать мне большую помощь, если действительно живете при дворе господина графа. О, как благославлял бы я тот случай, который дал мне возможность прибегнуть к вашему посредничеству! Но, конечно, это было бы делом только вашей личной доброты: следует поступать по-христиански; я только исполнил свой долг, и вы, если бы увидели меня в подобном положении, сделали бы то же самое.
– Скажи мне, что же может сделать тебя счастливым? Я обещаюсь не позабыть о тебе.
– Я человек честолюбивый, - продолжал крестьянин, шагая рядом со своим повелителем, - и, может быть, то, о чем я хочу просить вас, будет очень трудно исполнить.
– Кто знает? Б чем же дело?
– Раз нужно будет это гово
рить, скажу. Я выбежал на ваш
крик из фермы, которая заклю
чает в себе 24 десятины земли.
Со времен покойного графа
Балдуина Железной Руки (веч
ная ему память!) ферма эта со
ставляет часть владений госпо
дина графа фландрского. Мне
50 лет, 30 лет я работаю на ней.
Место это прекрасное, и я просил бы… но это уже слишком; вы можете сказать, что я злоупотребляю вашей добротой.
– Нет, нет, я ничего не скажу, продолжай!
– Я хотел бы быть фермером той фермы, на которой теперь работаю. Ведь это не повредит никому, так как последний фермер ее уже умер.
– Что ж? Это можно устроить.
– Вы думаете? - при этом сердце Эли затрепетало от радости.
– Приходи завтра ко мне.
Они подошли в это время к воротам графского замка.
– Где же я могу увидеть вас? - спросил Эли.
– Здесь, в замке.
– Да меня не пустят в него.
– Пустяки, спроси лишь графского секретаря: я - его секретарь.
– Хорошо, - отвечал Эли, - я приду.
И они расстались. Сколько радостного чувства, сколько радужных надежд принес с собой Эли! Он сейчас же рассказал обо всем случившемся своей жене: о том, как он услыхал крик, как побежал на него, как работал своим цепом по головам разбойников и как спасенный им человек обещал ему свое содействие.
Стрижка овец (со старинной миниатюры).
– Ведь он - секретарь гос
подина графа, - этими словами Эли закончил свой восторженный рассказ.
– Что же это такое значит «секретарь»? - спросила у него
жена.
– Секретарь?., гм… гм… да это повыше рабочего на ферме; повыше даже самого фермера… это, должно быть, почти то же, что уездный судья. Хотя одет он просто и совсем не гордец, а говорит, как; священник.
– И ты думаешь, он поможет тебе?
– Еще бы нет! Он живет в самом замке монсеньора, он приглашал меня назавтра к себе.
– И ты пойдешь? - спросила жена не то с недоверием, не то с испугом.
– А отчего же и не идти?.. Ведь я попросил у него, чтобы меня сделали фермером.
– Ну, смотри… - возразила жена, сомнительно посматривая на самодовольный вид своего супруга, и наставительно прибавила. - Кто хочет слишком многого, не будет иметь ничего.
– Полно тебе. Господин граф - благородный государь; он ни в чем не откажет своему секретарю, которому пришлось бы плохо без моей помощи- Нет, жена, я думаю, что завтра ты будешь фермершей.
Уверенный тон, которым говорил Эли, подействовал на его жену. Когда она легла спать, радостные видения толпились у ее изголовья. Она видела своих детей в полном довольстве. Она видела себя обладательницей цыплят, поросят, взрослых коров, ягнят, большой житницы с собственным зерном, окороков, висящих у камина, и погребов со всевозможными хозяйственными запасами. Наутро она снарядила своего мужа в дорогу. Подойдя к замковым воротам, Эли начал испытывать некоторую робость. Пропустят ли его? На него навели эту робость два привратника, вооруженные высокими алебардами. Но напрасно он беспокоился: привратники были уже предуведомлены о его приходе. Удостоверившись в его личности, они раскрыли перед ним массивную дверь, и наш крестьянин очутился в огромной оружейной зале: стены ее были увешаны саблями, панцирями, щитами и копьями. В зале было несколько пажей. Один из них побежал с докладом к графу Балдуину.
Балдуин вышел. Он был одет по-вчерашнему. Взяв крестьянина за руку, он поблагодарил его за доверие.
– О, - отвечал Эли, - я почти не спал всю ночь. Ведь если
ваше обещание исполнится, это будет поистине небесная милость.
Подойдя после этого еще ближе к Балдуину, чтобы не быть услышанным никем из находившихся в зале, он продолжал:
– А что? Бы имели уже возможность поговорить с монсе-ньором графом о моем дельце?
– Ну, конечно. Есть даже большая надежда на успех. А пока оно еще не разрешилось окончательно, не хочешь ли осмотреть замок?
– Я уж ослеплен им, - отвечал Эли, - да разве есть еще что-нибудь?
Эли в простодушии воображал, что весь замок заключается в этой огромной и блестящей зале. Балдуин улыбнулся и повел своего спутника в другие помещения. Удивлению и восторгам Эли не было пределов.
– А что, - спросил Балдуин крестьянина, рассматривавшего блестящие украшения замка, - не пожелал ли бы ты вместо фермы жить здесь, в этом замке?
– Может быть, господин, пожелал бы, если бы я был барином, - отвечал Эли, улыбаясь, - но ведь это дворец государя, что нам смотреть так высоко? Посмотрим лучше на то, что лежит у наших ног. Что я стал бы здесь делать? Я не рожден для того, чтобы ходить по золоту, и глаза мои не вынесли бы такого блеска.
– И ты будешь вполне счастлив в своей маленькой ферме? - спросил Балдуин.
– О, я был бы счастливейшим из людей, если бы обладал ею! А как бы счастлива была моя жена! Я не имел бы над собой никакого другого господина, кроме господина графа фландрского. Раз в году я приходил бы сюда, в это чудное место, чтобы вносить арендную плату. А если бы мне удалось хоть раз повидать самого господина графа, мое счастье было бы безгранично.
– А ты хотел бы повидать своего государя? - спросил Балдуин.
– Кто же не будет испытывать радости при виде того, кто так заботится о благополучии страны, о правосудии, кто старается уменьшить число несчастных и даровать нам хорошие законы?
