Светлана Руссова - По Берлину. В поисках следов исчезнувших цивилизаций
Многое повидал на своем веку Рейхстаг. Из одного окна главного портала 9 ноября 1918 г. Филипп Шейдеманн призывал к образованию буржуазной республики, из другого окна несколько часов спустя Карл Либкнехт призывал к образованию – социалистической. На протяжении 14 лет существования Веймарской республики, с 1919 по 1933 г., в залах Рейхстага проходили многочисленные дебаты различных партий, но они не были в состоянии предотвратить приход к власти Гитлера. В пламени провокационного поджога Рейхстага 28 февраля 1933 г. символически больше всего пострадал зал, в котором заседали представители демократической партии. Демократия погибла в огне вместе с надписью на здании.
После Второй мировой войны была предпринята частичная реконструкция разгромленного Рейхстага, закончившаяся только после того, как Берлин вновь стал столицей уже объединенной после падения Стены Германии. По проекту Нормана Форстера зданию было суждено получить взамен старого суперсовременный купол из прозрачного голубого стекла. Подходит ли он ему, можно судить по шуткам берлинцев, сравнивающим теперь Рейхстаг с «кастрюлькой для варки яиц» (Eierwärmer) (илл. 12).
Если хотите, можно вернуться от Рейхстага снова по Унтер ден Линден до перекрестка с Фридрихштрассе и прогуляться по этой, растянувшейся на три с половиной километра, главной улице Берлина.
Когда-то по ней ездил Фридрих Вильгельм I отдыхать после военных экзерцизов на охоту, во времена Фридриха Вильгельма II по ней уходили войска на маневры. Потом здесь протянули линию первого электрического трамвая. Тут находились знаменитая Королевская галерея, огромнейший Пассаж, солиднейшие – Немецкий (Deutschen) и Дрезденский (Dresdner) – банки. А кафе, ресторанчики, модные магазины, бары, пивные.... Всего этого было так много на этой улице, прозванной «улицей пьянчужек», что создавалось впечатление, что увеселительных заведений бурной ночной жизни Берлина больше, чем номеров домов. Да, наверное, так оно и было...
Война все уничтожила. А потом, во времена разделения Берлина от вокзала «Фридрихштрассе», где был построен контрольно-пропускной пункт и так называемый «Tränenpalast» («Дом слез», так как на этом месте родные и близкие люди расставались на долгие годы, а порой – и навсегда, поскольку одни оставались на территории социалистической ГДР, а другие становились жителями «враждебного капиталистического государства») и до «пограничного пункта» Checkpoint Charlie движение по Фридрихштрассе было остановлено. Сейчас улица застроена современными зданиями. Так же как и прежде, здесь много фешенебельных магазинов, ресторанов, кафе, здесь квартируют крупные страховые компании, банки, издательства, книжные магазины, пятизвездочные отели.
Илл. 12 Рейхстаг
Не доходя до Потсдамской площади (Potsdamer Platz), параллельно Фридрихштрассе находится Жандарменмаркт (Gendarmenmarkt) – «Жандармский рынок», одна из красивейших площадей Берлина. Название свое она получила в XVII в. На этой большой площади в 48 000 м2 находились казармы кирасиров и гауптвахта, до этого же здесь была рыночная площадь, которую называли Центральным, или Липовым, рынком, рынком города Фридриха (Friedrichstädtischer Markt). Так эти названия совместились.
Основной упор на этой площади приходится на построенный в 1819 – 1821 гг. Карлом Фридрихом Шинкелем Королевский театр. Здание, напоминающее о традициях греческой архитектуры, стоит на месте сгоревшего Национального театра. Это значительнейшее из творений Шинкеля, богато украшенное, но в то же время выдержанное в формах строгого классицизма, излучает гармонию. Главный фасад его подчеркнут стройностью шести ионических колонн, укрощенные амурами лев и пантера охраняют ступени широкой лестницы, ведущей ко входу, а на куполе – бронзовая группа, изображающая Аполлона в колеснице, запряженной грифонами. Три фронтона украшены девятью музами, и античные темы развиваются дальше на всех плоскостях: история ниобидов является примером искусства трагедии, Вакх и Ариадна напоминают о древнегреческой драме, Орфей и Эвридика символизируют мощь и значение музыки, а Амур и Психея венчают апофеоз масками-символами Комедии и Трагедии (илл. 13).
Илл. 13. Жандарменмаркт. Скульптурное изображение Орфея перед входом в театр
Реконструированный после военных повреждений театр с 1984 г. служит концертным залом.
На площади перед театром высится памятник Шиллеру. По замыслу скульптора Рейнгольда Бегаса на цоколе изображены аллегорические фигуры с атрибутами, воплощающими различные стороны творчества поэта: Лирику – с арфой, Драму – с кинжалом, Историю – с грифельной доской и Философию – с пергаментным свитком.
По обе стороны театра, ограничивая таким образом площадь, возвышаются два собора, очень похожих друг на друга, – Французский и Немецкий. Французский – был построен архитектором Луи Кайяртом в 1701 – 1705 гг. по образцу разрушенной в Шарентоне главной церкви гугенотов и используется французской общиной реформатов. Это не только церковь, но и музей истории гугенотов.
Фронтон здания украшен аллегориями Терпения, Сострадания, Добра, Надежды, Любви и Благодарности. Вершину купола венчает воплощение «Торжествующей Религии», а рельефы фронтона изображают «Путь Христа в Эммаус» и «Христа с Самаритянкой».
Немецкий собор был построен в 1701 – 1708 гг. архитектором Мартином Грюнбергом, а в 1881 – 1882 гг. перестроен Германном фон дер Худе, придавшим собору более отчетливые формы барокко. Здание также служит церковью для общины реформатов.
Фронтон этого собора также украшен аллегорическими фигурами, но характер их несколько иной. Здесь можно увидеть воплощение Воздержанности, Веры, Дружбы, Ума, Стойкости, Смирения, Мягкости и Целомудренности. Рельефы фронтона изображают сцены жизни апостола Павла. Купол венчает «Торжествующая Добродетель». Реализацией этих аллегорий является знаменитая, развернутая в соборе на площади 1 800 м2, фотовыставка «Вопросы немецкой истории», откровенно демонстрирующая неприглядные стороны немецкой военной политики.
В Немецком соборе покоится прах архитектора Карла Венцеслауса фон Кнобельсдорфа.
Дворцы Памятники Парки
Вот мы и прошлись по центральным улицам Берлина. Но это очень малая часть того интересного, что хранит город для внимательного взгляда. Хотите составить собственное впечатление о приоритетах немецкой культуры, ее направлениях и персоналиях – обратите внимание на памятники и скульптурные изображения, которыми так богат Берлин.
Уже в начале XX в. педантичный автор книги «Берлин и берлинцы» сообщал читателю скрупулезно выверенные данные о 232 групповых памятниках, 881 – персональном и 128 – посвященных животным. Разумеется, не все из них сохранились до сегодняшнего дня, но некоторые после Второй мировой войны были восстановлены, а на смену уничтоженным появились новые. Все они представляют собой три приоритетных направления: аллегорические изображения, памятники известным историческим лицам и деятелям науки и культуры, мемориалы жертвам государственного террора XX в., в равной степени – нацистского или коммунистического. И, как кажется, они объединены одной темой, взывают к идее – толерантности. Рядом с королями, курфюрстами, генералами, учеными и художниками на улицах и в парках Берлина спокойно уживаются памятные знаки современности.
Возьмем, к примеру, аллегорические изображения. Прежде всего это, конечно, фигуры героев, воинов, богинь из римской и германо-скандинавской мифологии, украшающие многочисленные мосты и парки Берлина.
Среди них – «Боруссия», символ прусской империи (в Вильмерсдорфском парке), и знаменитая «Золотая Эльза» (на Большой Звезде – am Großen Stern), Виктория, символ победы Пруссии в военных походах против Дании, Австрии и Франции, которую иронические берлинцы за сходство формы называют «спаржей победы» (кстати, это не единственный пример иронического снижения пафоса подчеркнуто пищевыми параллелями. Гранитную емкость в Lustgarten 7-ми м в диаметре, изготовленную в 1827 – 1834 гг., берлинцы запросто называют «суповой тарелкой»!) (илл. 14).
Но это и «Св Георгий, побеждающий дракона» как символ помощи бедным, больным и старым – в самом начале Leipziger Str., в районе, где находилось много средневековых госпиталей; и «Пеликан» как символ жертвенности, стоящий на месте французского госпиталя (напротив Фридрихштадтпалас) в память о французах-гугенотах, со времен Гогенцоллернов живших в Берлине и Бранденбурге; и «Рыцарь Правды Ролланд» рядом с Märkischen Museum; и «Триумф Гуманизма над Злом» на Бебельплатц; и аллегории семейной идиллии в Фридрихсхайне – «Мать и Дитя», «Отец и Сын»; и «Икар» в Лихтерфельде в аэропорту Отто Лилиенталь (на которого, из-за малых размеров и максимальной приближенности к земле, вполне можно было бы и наступить, если бы дирекция аэропорта не догадалась его огородить); и аллегорические изображения «простого человека», «винтика государства»: «Капитан из Кепеника» (автор этого символического изображения «маленького человека Прусской империи» – армянский скульптор Спартак Бабаян!), «Кучер» на Potsdamer Str. (прообразом которого послужил реальный человек, «прообраз берлинского таксиста», Густав Хартман, на протяжении 10 лет после Первой мировой войны совершавший регулярные поездки по маршруту «Берлин – Париж – Берлин») и, конечно, «Строитель» – памятник социалистического времени на улице Карла Либкнехта.
