Владимир Напольских - Введение в историческую уралистику
Вепсы
Самоназвание — veps, βeps, также называют вепсов и соседние народы (ф. vepsä, рус. вепс и т. д.). Этимология слова неясна, чисто гадательным следует считать сопоставление с саам. (Норв.) vækse, (Ин.) vepsi, (Кильд.) vieps͕ᴱ «рыбий плавник» (возможна, впрочем, интерпретация семантики как «некий предмет треугольной (клинообразной) формы» — в связи с распространёнными в прибалтийско-финско-саамской этнонимии названиями, образованными от основ, означавших «клин» — см. разделы о води, саамах). Возможно, мы имеем здесь дело с каким-то старым этнонимом, восходящим к довепсскому населению Межозерья. Впервые встречается, как принято считать, ещё у Иордана (VI век н. э., информация относится к более раннему периоду) в виде первой части загадочного названия народа Vasinabroncas. Др.-рус. Весь «вепсы» используется в летописи Нестора при описании событий IX века. Вероятно, с вепсами должен быть соотнесён далёкий народ vīsū, живущий на север от Волжской Булгарии в краю, где бывают белые ночи, в сочинениях арабских и персидских средневековых географов (уже у Ибн Фадлана в нач. X века). В западноевропейских источниках вепсы впервые упомянуты под именем Wizzi у Адама Бременского (конец XI века).
Значительная часть вепсов (в основном — северные) называют себя lüdi или lüdnik (ед. ч.), что совпадает с самоназванием карел-людиков, которых, в свою очередь, северные карелы могут называть vepsä «вепс». Это, очевидно, указывает на былое участие вепсов в сложении юго-восточной группы карел. Происхождение корня *lüdi‑ следует связывать с рус. люди, люд (прежде всего — в значении «простой народ, крестьянство»). Старые русские названия вепсов: Чудь (примерно с XII века употребляется вместо Весь), чухари — от чудь (этимологию см. ниже, в главе о води) — и кайваны (также — название карел) — связано, вероятно, с названием финско-скандинавской племенной группировки квенов (рус. (помор.) также каяны «квены; норвежцы», ф. kainuu — см. выше, в главе о финнах).
Судя по широкой известности этно‑ и топонимов, производных от veps, в источниках IX—XIII веков, по той роли, которую играла Весь в ранней истории и даже в сложении Древнерусского государства, это был весьма многочисленный и сильный народ. Нестор указывает на Белоозеро как на центр, где первоначальным населением была Весь. Вероятно, судя по археологическим памятникам (культура курганов приладожского типа) и топонимике, древнейшей территорией обитания вепсов было Межозерье — треугольник между Ладожским, Онежским и Белым озёрами, куда, как следует думать, они продвинулись ещё во второй половине I тыс. н. э. с запада или северо-запада, вытеснив или ассимилировав более древнее население, оставившее топонимы, которые можно рассматривать как саамские. На достаточно дальние связи вепсов в прошлом на востоке (если не о проникновении каких-то их групп на восток вплоть, возможно, до Северной Двины и Мезени) указывают, во-первых, упомянутые выше известия о них в трудах арабских географов, писавших о Волжской Булгарии: по крайней мере Абу Хамид Аль-Гарнати (род. в 1070 г.) сообщает о том, что лично встречал группу купцов из народа vīsū — беловолосых и голубоглазых, одетых в меховые одежды и пьющих пиво, в Булгаре. Во-вторых, либо на былое проникновение заметных групп населения, говоривших на прибалтийско-финских языках, скорее всего — карельском или вепсском, либо на систематические торговые связи средневекового населения бассейнов рек Мезени, Вашки и Вычегды с этими народами указывают достаточно многочисленные прибалтийско-финские заимствования в коми-зырянских диалектах, прежде всего — в самом западном из них, удорском, и прибалтийско-финская этимология др.-рус. Перьмь (см. разделы о карелах и коми). О возможном наличии каких-то относительно крупных прибалтийско-финских анклавов в районе устья Северной Двины свидетельствуют и сообщения скандинавских саг о Биармии (Bjarmaland), которую викинги посещали в течение IX—XIII веков, и локализация которой сдвигалась на восток по мере продвижения всё дальше на восток походов викингов: от южного побережья Кольского полуострова в IX веке до устья Северной Двины в более поздний период (о прибалтийско-финской этимологии корня Bjarma‑ и принадлежности языка бьярмов см. раздел о карелах).
Как уже было сказано, Весь принимала участие в самых ранних событиях русской истории, в частности — в «призвании варягов» в IX веке. По-видимому, с XI века земли вепсов начинают захватываться новгородскими феодалами и здесь начинает распространяться православие. В XI—XII веках часть вепсов, очевидно, смешалась с переселявшимися в Прионежье карелами, была ассимилирована ими и вошла в состав карел-людиков. Процесс ассимиляции вепсов карелами в Прионежье продолжался и в более поздние эпохи.
Примерно с XIII—XIV веков, когда, с одной стороны, старые торговые связи Восточной Европы, в которых вепсы играли важную роль (путь «из варяг в греки», торговля по Волге через Волжскую Булгарию), оказались разрушены вследствие монголо-татарского нашествия, а, с другой стороны, между Новгородом — Русью и Швецией устанавливается более или менее твёрдая государственная граница, территория обитания вепсов — Межозерье становится своего рода «медвежьим углом», и Весь перестаёт быть одной из важнейших этнополитических единиц Северной Руси. На севере своей этнической территории вепсы постепенно включаются в состав карел-людиков, значительная часть их, живущая в более оживлённых местах вдоль дорог и водных путей, по-видимому, ассимилируется русскими. Всё это приводило, с одной стороны, к сокращению территории обитания вепсов и их численности, с другой — к сохранению у них более консервативного уклада жизни.
К XIX веку вепсы представляли собой в основном крестьянское население (государственные и помещичьи крестьяне), часть их была приписана к Олонецким заводам, прионежские вепсы занимались каменотёсным промыслом, работая в качестве рабочих-отходников и в Финляндии, и в Петербурге. Перепись 1897 года зафиксировала 25,6 тыс. вепсов (чуди). Уже в этот период в публикациях о вепсах отмечается падение авторитета родного языка и распространение русского, особенно — среди молодёжи. Однако ассимиляционные процессы не имели ещё катастрофического характера: по переписи 1926 года численность вепсов составляла уже 32,7 тыс. человек.
В двадцатые годы XX века этническая территория вепсов была разделена между двумя административными единицами: прионежские вепсы оказались в основном в Карельской АССР, а остальные — в Ленинградской области. Создания единой вепсской автономии, таким образом, не произошло, хотя были образованы в 1927 году национальные сельсоветы и районы: Шелтозёрский (Карельская АССР) и Винницкий (Ленинградская область). При этом в Карелии — в соответствии с ведшейся там национально-языковой политикой (см. раздел о карелах) — обучение в вепсских школах велось на финском языке, вепсам непонятном. В Ленинградской области с 1932 по 1937 год велось обучение в школах на вепсском языке (была создана письменность на основе латиницы), в 1937 году вепсская письменность была, наконец, введена и в школах Шелтозёрского района Карелии.
Однако именно в 1937—1938 годах был нанесён страшный удар по национально-культурному развитию вепсов: было прекращено преподавание на вепсском языке, репрессированы авторы учебников, немногочисленные представители национальной интеллигенции. В довершение всего часть вепсских населённых пунктов с более чем восьмитысячным населением была передана из Ленинградской в Вологодскую область, и Винницкий национальный район был ликвидирован. С этого времени по отношению к вепсам Ленинградской и Вологодской областей стала проводиться неприкрытая политика насильственной русификации — вплоть до того, что в документах вепсов записывали русскими (в переписях 1970 и 1979 годов все вепсы Ленинградской и Вологодской областей были учтены как русские). Немногим лучше была ситуация в Карелии, где Шелтозёрский национальный район был, в конце концов, также ликвидирован (в 1956 году), а вепсский язык в школах с 1937 года не преподавался. Это привело к резкому падению как престижа вепсского языка, так и статуса вепсской национальной принадлежности в глазах самих вепсов. По переписи 1989 года в Карелии проживало 5,9 тыс. вепсов, в Ленинградской области — 4,2 тыс. и в Вологодской — не более 2 тыс. человек.
В 1989 году был в Карелии вновь разработан и утверждён вепсский алфавит на базе латиницы, началось издание национальной периодики и преподавание вепсского языка в школах на всей территории проживания вепсов.
