Вольфганг Випперман - Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982
В то время как первые, образовавшиеся в городах фаши состояли главным образом из офицеров, студентов, интеллигентов, а также из отщепенцев всех слоев общества, «скуадри» так называемых аграрных фашистов рекрутировались главным образом из крупных аграриев, среднего и мелкого крестьянства, а также из сельскохозяйственных рабочих, присоединившихся – добровольно или вынужденно – к фашистским профсоюзам сельскохозяйственных рабочих[65].
К ним надо прибавить мелких буржуа из небольших провинциальных городов. Таким образом фашизм приобрел свой специфический социальный профиль. Он превратился в движение, поддерживаемое преимущественно мелкой буржуазией, с радикально антисоциалистическими целями, хотя в его программах по-прежнему оставались первоначальные антикапиталистические пункты. Внутренняя противоречивость программ прикрывалась идеологией национализма и активизма фашистских «скуадри».
Но быстрый рост фашизма и победа в гражданской войне против социалистов и «пополари», достигнутые именно его аграрной частью, скрывали в себе также некоторые проблемы. Это касалось, например, регионального обособления отдельных подразделений фашистской партии, почти неограниченно управляемых местными лидерами (которых приверженцы и противники называли абиссинским термином «рас» – «предводитель»). Они вели между собой острую конкурентную борьбу, и хотя эти «расы» не представляли прямой угрозы для лидерства Муссолини, они могли препятствовать стремлению Муссолини построить единую партийную организацию, а также его намерению заключить пакт примирения с социалистами. Хотя Муссолини 7 ноября 1921 года сумел объединить свое движение в не особенно крепкую партию (Национальную фашистскую партию, НПФ, Partito Nazionale Fascista), его концепция умиротворения полностью провалилась. Террористический поход против социалистов, «пополари» и либералов, объявленный и проводимый вождями аграрных фашистов, беспрепятственно продолжался. Муссолини должен был довольствоваться титулом «дуче» («Duce»)[66], присвоенным ему партийным съездом в Риме в ноябре 1921 года, но не был в состоянии сдерживать или направлять агрессивный активизм своих провинциальных вождей.
Таким образом, фашистская партия никак не напоминала монолит. В этот период следовало использовать внутренние раздоры между фашистами и по крайней мере положить предел их террористической деятельности. Но ничего этого не произошло.
Стремясь ослабить социалистов и «пополари», Джолитти совершил тяжкую ошибку, приняв фашистов в избирательный союз либералов. Но в отношении фашистов этот прием «trasformismo» нацело провалился. Фашисты, занявшие после выборов в апреле 1922 года 35 мест в парламенте, получили в каком-то смысле признание либералов, хотя и не прекратили своей явно противозаконной террористической кампании. Теперь военные и полиция проявляли еще меньшую готовность препятствовать насильственным действиям фашистов. А социалисты и «пополари», снова одержавшие победу на выборах, не сумели объединиться в единый фронт против фашизма. Когда же все социалистические группировки (за исключением коммунистов) образовали единый фронт под названием «Союз труда» («Allianza del Lavoro»), призвавший ко всеобщей забастовке против фашизма, государственные власти и буржуазные силы повели себя так, как будто вспомнили о времени захвата предприятий, хотя социалисты стремились в этом объединении лишь к обороне от фашизма и защите демократических свобод. «Пополари» и либералы, как и государственная исполнительная власть, пассивно наблюдали, как фашистские «скуадри», получившие тем временем значительную материальную поддержку также от промышленных кругов, безжалостно сокрушили это сопротивление социалистов. Между тем Муссолини сумел представить себя как единственного человека, способного защитить общество от хаоса, – в действительности вызванного его собственной частной армией, развязавшей гражданскую войну.
Вечером 27 октября Муссолини отдал приказ собравшимся в Неаполе «скуадри» начать поход на Рим[67]. Хотя чернорубашечники были вовсе не вооружены или недостаточно вооружены, полиция и военные опять не вмешивались. Когда король не решился подписать составленную премьер-министром Факта декларацию, объявлявшую осадное положение, Муссолини выиграл: он был назначен премьер-министром, а насильственный поход на Рим, до тех пор представлявший столь сомнительное предприятие, превратился в триумфальное шествие.
Фашизм у власти
28 октября 1921 года Муссолини стал главой правительства, но его положение казалось крайне шатким. Из 535 депутатов парламента лишь 35 принадлежали к Национальной фашистской партии (НФП, Partito Nationale Fascista), к которой, впрочем, с начала 1923 года присоединилась Националистическая партия. Муссолини пришлось пойти на коалицию, в которую вошли, кроме уже упомянутых националистов, также либералы, демократы, а вначале и «пополари». Впрочем, стараясь сплотить эту весьма неоднородную коалицию, он мог не только сталкивать ее членов между собой, но в любой момент угрожать им применением своей внепарламентской силы. Силу эту составляла его партийная армия, не распущенная, а преобразованная в милицию, формально подчиненную военному командованию, но в действительности, в отличие от государственной армии, присягнувшую не королю, а фашистскому дуче.
Однако страх перед этой армией гражданской войны и перед непримиримыми вождями провинциальных фашистов никак не может объяснить, а тем более оправдать тот факт, что парламентские союзники фашизма проявили готовность принять (8 ноября 1923 года) так называемый «закон Ачербо» (legge Acerbo)[68]. По этому закону любая партия, набравшая на выборах наибольшее число голосов, но не менее 25%, получала две трети мест в парламенте. На выборах 5 апреля 1924 года оказалось, что либералы и «пополари», согласившись на закон Ачербо, сами себя устранили от власти. Фашисты вместе с либералами, выступавшими общим списком с ними, получили почти две трети всех мест и теперь бесспорно господствовали в парламенте. Впрочем, этот успех на выборах был достигнут прежде всего с помощью террористических мер и благодаря финансовой поддержке со стороны промышленного объединения «Конфиндустрия» («Confmdustria»)[69]. Казалось, Муссолини добился своей цели. Он был избранным и бесспорным главой правительства, и сверх того ему, по-видимому, удалось укротить тех низших фашистских лидеров, которые недвусмысленно призывали к так называемой «второй революции». Но тут произошло событие, которое едва не привело к уходу Муссолини и тем самым к развалу еще неокрепшей и не вполне разработанной фашистской системы.
10 июня 1924 года фашистские скуадристы напали на социалистического депутата Матеотти, направлявшегося в парламент, и убили его. Это была вовсе не первая жертва фашистского террора, но именно Матеотти был особенно известен своими смелыми и прямыми выступлениями против фашистских безобразий и пользовался поэтому большим уважением. Его убийство вызвало особое возмущение. В то время как коммунисты напрасно взывали к всеобщей забастовке, демократы, католики и социалисты сумели объединиться в единый фронт под знаком антифашизма. Но оппозиция, возглавленная Джордже Амендолой, решилась лишь на половинчатые меры. Вместо того чтобы решительно, в ультимативной форме потребовать от короля отставки Муссолини, оппозиционные депутаты (за исключением коммунистов и нескольких либералов) всего лишь ушли из парламента, устроив на Авентине свой отдельный представительный орган.
После некоторых колебаний Муссолини еще раз продемонстрировал свою способность натравливать друг на друга противников и в конечном счете выводить их из строя. Он предостерегал короля, церковь и промышленность, что поражение его фашистского правительства может привести к новому подъему социалистического движения. В то же время он уволил некоторых фашистских политиков, особенно известных своим радикализмом, и заставил свою милицию присягнуть королю. К своим внутрипартийным критикам и конкурентам Муссолини применил подобную же двойную стратегию, состоявшую из уступок и угроз. Выполняя требования, выдвинутые радикальными низшими фашистскими лидерами, он преобразовал всю государственную и общественную жизнь в фашистском направлении, все более ограничивая при этом влияние непримиримых представителей провинциального фашизма. Эта политика принесла ему успех. Он вернул себе поддержку монархии, армии и промышленности, устранил своих внутрипартийных конкурентов и разбил антифашистскую оппозицию. Эти события, в конечном счете полностью разрушившие в Италии либеральную систему, делятся на несколько этапов[70].
2 октября 1925 года были учреждены фашистские корпорации, соединявшие работодателей и работников, что положило конец свободе профсоюзного движения. За этим в начале ноября 1925 года последовали «высшие фашистские законы» (leggi fascistissime), расширившие власть главы правительства за счет парламента, который был отныне полностью подчинен исполнительной власти. Дальнейшими законами были распущены городские собрания депутатов, отменена свобода собраний и объединений, свобода печати и были уволены политически неблагонадежные служащие. После покушения на Муссолини 9 ноября 1926 года был издан «закон о защите государства», по которому были распущены все партии, кроме фашистской, запрещены все оппозиционные газеты и учреждены специальные суды для политических противников режима. В начале 1928 года был установлен новый избирательный закон, по которому «большой фашистский совет» составлял перед выборами единый список кандидатов, а избиратели могли только принять или отвергнуть его в целом. Таким образом парламентская система в Италии была окончательно заменена диктатурой. Впрочем, эта диктатура вовсе не была столь тоталитарной и сплоченной, как уверяли фашисты в своей пропагандистской формуле «тоталитарного государства» («stato totalitario»). В действительности фашистское государство сохранило свой первоначальный союзный характер. Прочность и внутренняя связность режима опирались на способность Муссолини посредничать между различными силами и уравновешивать их противоречия.
