Михаил Голденков - Империя. Собирание земель русских
Они являются этногенетическими характеристиками народа — такие вещи плохо заимствуются. И это крайне любопытный факт: мерянская языковая формула начинает русские сказки.
Мерянское культурное наследие живет в костромском селе Парфеньево не только в языке его обитателей. В культуре небольших деревень, окруженных со всех сторон «лесом-кормильцем» (эту архаичную формулу услышал автор журнала «Финноугрия. Этнический комфорт» уже в самом Парфеньево), отчетливо читается типичный для прибалто-финнов хуторской способ ведения хозяйства в лесах. Здесь не увидишь кустов больших деревень, только малодворные селения по берегам небольших рек или на возвышенностях.
Крестьянские занятия тут находятся в состоянии некоторого баланса с лесными — ничто не доминирует. В 1871 г. парфеньевский бытописатель Максимов в качестве главного достоинства посада Парфеньево опять же приводит его «окруженность лесами». Такое «внутрилесное» положение человека и его дома характерно мироощущению финно-угров. Менталитет и духовные воззрения современных парфеньевцев тоже близки к финно-угорским, которые характеризуются мягкостью и терпимостью по отношению к другому человеку. Одна из возможных причин парфеньевской толерантности может быть связана с древними дуалистическими воззрениями местного населения. Петербургский историк Игорь Фроянов проанализировал сообщение «Повести временных лет» от 1071 г. о походе на Белоозеро киевского боярина Яна Вышатича. Там случилось событие, в историографии трактуемое как восстание местных жителей под руководством двух волхвов. Боярин, прежде чем казнить волхвов, выяснил религиозную суть их мировоззрения, оказавшуюся верой в двуединое, божественное и дьявольское происхождение человека. Выступление волхвов было не антифеодальным восстанием, а исполнением жестокого языческого обряда в отношении женшин, обвиненных в колдовстве. Отраженное в летописи мироощущение древних мерян наиболее близко картине мира приверженцев современной марийской традиционной религии. Местная приговорка «И богу помолимся, и в черта поверуем» — отголосок той же дуалистической традиции.
Первый космонавт — внук мерянского колдуна. Вот какую историю поведали автору статьи из журнала «Финноугрия» костромские краеведы по возвращении из села Парфеньево в областной центр. Как выяснили костромские историки, предки первого космонавта Юрия Гагарина выехали в Смоленскую область только в начале XX в. из пределов бывшего Чухломского уезда Костромской губернии. Архивисты установили, что в давно уже не существующей деревне Конышево в середине XIX в. родился прадед первопроходца космического пространства. Несколько поколений Гагариных жило в Конышево на… Мерянской дороге. Так называлась часть тракта Санкт-Петербург ― Екатеринбург, проходившая по центру Костромской губернии. Мерянская дорога сегодня — заросшая колея к западу от Парфеньево, используемая только лесовозной техникой. Насельники лесного края до последнею времени считались остальными жителями людьми особенными, способными договариваться с духами и темными силами. Поэтому мерянские мужики подрабатывали, пожалуй, самым оригинальным в России способом — они колдовали на заказ. Когда заканчивались осенние работы по уборке урожая, собирались по придорожным деревням и лесным починкам взрослые мужики и отправлялись небольшими компаниями в крупные села, костромские посады и города ворожить, кому что надо, знахарствовать или костоправничать. Отметим, что у славянских народов колдуньями считаются в основном женщины, причем пожилого возраста, а вот у финно-угров — мужчины средних лет. Уроженец тех же мест — актер Михаил Пуговкин, настоящая фамилия которого даже звучит по-мерянски — Пугорькин. Пуговкиным он стал только по приезде в Москву. А пугорьками с ударением на первый слог в Костромской и Вологодской областях называли холмы, бугорки. На такой вот «пугорьке» стояло село Раменье, где и родился известный киноактер. Между тем земляк Пуговкина актер Николай Чалеев в середине прошлого века написал воспоминания о своем детстве в той же сельской округе. При издании его мемуаров в 2007 г. пришлось сделать отдельный словарь диалектных мерянских слов. Вероятно, крестьяне Мерянской дороги составляли один из последних островов недоассимилированной мери, окончательное вхождение которой в состав русской народности произошло менее чем сто лет назад.
Костромская меря — самая восточная, дольше всех сохраняла дорусскую идентичность. Способствовала тому удаленность от городских центров, почти что северный климат, препятствовавший притоку населения извне, и наличие этнически близких соседей — марийцев. Меряно-марийская граница проходила по реке Унже. Согласно летописям и другим историческим документам, предки современных марийцев имели на востоке Костромской области несколько собственных княжений и время от времени ходили в военные походы на Галич Мерский. Недаром слова и топонимы, очень похожие на мерянские, встречаются у западной диалектной группы марийцев. К примеру, исконное название одного из главных марийских населенных пунктов Нижегородчины, райцентра Тоншаево — Пижымбал, где снова читается мерянское бал — «деревня».
Иногда в поисках мерян не надо забираться в глушь, так как мерянские поселения располагались и на территории столицы России — Москвы. Однозначно мерянскими топонимами атрибутирован, например, московский район Шаболовка, где есть характерный мерянский топоформант бола или бол, что значит «деревня». Коренные москвичи и по сей день склоняют название главной реки столицы не по славянским канонам, а по прибалто-финским: вместо «река Москва» или на «реке Москве», говорят: «Москва-река» или «на Москва-реке». Финно-угорские наименования географических объектов в отличие от славянских предполагают сначала собственно название, а потом классификацию объекта: река, гора, поле, озеро и т. п. И склоняется в этой паре только классификация объекта, а наименование остается неизменным. Так и получается «на Москва-реке», хоть это и противоречит литературным канонам русского языка. Само слово «Москва» по одной из версий также происходит из мерянского языка. Орест Ткаченко предположил, что древнейшая форма слова «Москва» — Москов — может быть связана с мерянским словом моска — «конопля». Его гипотезу подтвердила одна из писцовых книг XVII в., где Москва-река выше Москворецкой Лужи (современные Лужники) названа Коноплевкой.
Еще одним аргументом в пользу «конопляной» версии является существование Капельского переулка в московском районе Проспекта Мира. Речка Капелька, протекавшая здесь и сто лет назад заключенная в трубу, раньше называлась Конопелькой. Однако самыми известными наследниками мерян выступают в России отнюдь не парфеньевцы, а кацкари. Так называет себя субэтнос русского народа на северо-западе Ярославской области, проживающий по реке Кадка с притоками. В языке современных кацкарей сохранились десятки живых мерянских слов — они опубликованы и введены в научный оборот ученым-краеведом Темняткиным. Он же организовал в одном из кацких сел музей кацкарей, где автор этого материала собственными ушами слышал рассказ про мерянского демона Чугрея, являющегося кацкарям в виде воздушного вихря, весьма похожего на персонажа традиционной демонологии удорских коми — шувгея. Впрочем, есть у кацкого субэтноса и другие не менее уважаемые предки — балты и славяне. В кацкой традиционной культуре смешались все три этнических элемента. Но интересней другое: кацкари, наверное, единственная в России оформившаяся локальная идентичность, осознающая свои мерянские корни. Меряне не растворились в веках, как пишут иногда в популярных книгах по истории, они составили субстрат (подоснову) северной великорусской народности, перешли на русский язык, и их потомки называют себя русскими. Вот почему нет ничего удивительного, что в 2006 г. ДНК-пробы местных жителей оказались финскими, а вовсе не славянскими. Однако власть это почему-то всполошило и даже разозлило. Странно. Более, чем. Крупномасштабное исследование «Русское наследие», проводившееся шесть лет как-то стыдливо завуалировали.
Аналогичный мере процесс произошел с летописными мещерой и муромой. Сейчас все спорят, какая Русь была изначальной: Киевская, Новгородская, а может та, что началась еще в Старой Ладоге с легендарного Рюрика. Да, Русь Рюрика была первой на территории современной России (Полабская Русь, откуда приплыл Рюрик Людбрандссон, была еще раньше). Но если уж на то пошло, изначальной для именно современных россиян является Мерянская Русь, но правильней просто Мерянская страна. Ведь первые столичные города Московского Улуса (позже княжества) Золотой Орды: Сар, Сужбал (будущий Суздаль), Ростов Великий и Владимир — располагались на мерянских землях и зарождались на мерянском этническом субстрате.
