Валерий Гитин - Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1
А законы, с вызывающей наглостью лоббирующие интересы отдельно взятых малых групп населения?
А что скажут эти археологи, каким-то образом проникнув в секреты предвыборных технологий?
А совершенно смехотворное обоснование многих налогов и акцизных сборов… Но будут ли эти документы вызывать естественный смех? Они ведь так страшны…
А как они воспримут лозунги брежневской поры?
А как оценят панегирики Ленину, Сталину или Гитлеру — злым гениям XX века, погубившим десятки миллионов ни в чем не повинных людей?
Да нет, чушь я несу. Это они, эти десятки миллионов, прямо повинны в том, что милостиво позволили неудачнику-адвокату, сапожнику с уголовным прошлым и неудачнику-художнику с нашивками ефрейтора распоряжаться судьбами народов и поколений. Социальный мазохизм — вот как это называется. Ну, а за удовольствия надо платить. И за экзотические в том числе.
Любопытно, что скажут наши потомки, ознакомившись с обвинительными приговорами по делам так называемых «врагов народа». Впрочем, суть проблемы заключается даже не в этих памятниках тоталитарно-кухарочьего правосудия, а в том, кто и кого именно считает народом. Не следует смешивать такие понятия как «народ» и «население», как это делают тоталитарные вожди и американские демократы.
Еще Диоген в весьма едкой форме советовал не путать «народ» с «людьми», ну да ладно, бог с ним. Так можно далеко зайти. Однако формула состава населения видится мне такой:
Население = народ + осадок
Осадок — это люмпены и примыкающие к ним группы. В здоровом обществе осадок должен включать в себя не более 10—11 процентов населения. В ином случае самое лучшее вино грозит превратиться в уксус.
Образованный, квалифицированный, самодостаточный человек всегда воспринимался и будет восприниматься как враг социального дна, которое хочет, чтобы представители абсолютно всех слоев общества были похожи на это самое дно и умом, и эрудицией, и трудолюбием — всем, что отличает народ от осадка, как металл от руды.
Народ, конечно, тоже не является неким слитком драгоценного металла, однако он принципиально отличается от осадка, который существует только в человеческом обществе. В Природе подобная категория особей так или иначе ликвидируется.
Мне, честно говоря, как-то не хочется идти на избирательный участок, зная, что при решении сложнейших социальных проблем мой голос равен голосу какого-то пьяного отребья.
КСТАТИ:
«Голоса взвешивают, а не считают».
Марк Туллий Цицерон
Взгляните на любой парламент. Даже не беря во внимание то, что говорят эти люди, а лишь посмотрев на их лица, можно прийти к уверенному выводу о том, что если бы голоса избирателей взвешивались, а не считались, подавляющее большинство «народных избранников» видело бы зал пленарных заседаний разве что на экране телевизора.
Что поделать, если вопреки элементарной логике вот уже которое тысячелетие владеет массовым сознанием жутчайший стереотип, суть которого заключается в правомерности доминирования большинства людей над их меньшинством!
Этот стереотип абсолютно антиприроден, и прежде всего потому, что жизнь на планете Земля развивается по принципу естественного отбора всего лучшего, продуктивного, жизнеспособного из массы, участвующей в этом конкурсе. Таким образом осуществляется процесс совершенствования видов, процесс совершенно немыслимый без отбраковки всего нежизнеспособного и тормозящего дальнейшее развитие.
А доминирование большинства — самый верный путь к регрессу, к вырождению любого человеческого сообщества.
А упорно насаждаемый постулат о том, что массы — движущая сила истории! Бесспорная компетенция психиатра.
Массы в ходе исторического процесса всегда были фоном, фундаментом, почвой, рычагом, режущим инструментом, бульдозером, наконец, но они никогда не были действительно созидательной силой. И никогда не были творцом прогрессивных, да и вообще каких-либо идей.
Фридрих Ницше со свойственным ему сарказмом отмечал, что «если грубой массе пришлась по душе какая-нибудь идея, например, религиозная идея, если она упорно защищала ее и в течение веков цепко за нее держалась, то следует ли отсюда, что творец данной идеи должен считаться в силу этого и только в силу этого великим человеком? Но почему, собственно? Благороднейшее и высочайшее совершенно не действует на массы…»
Массы имеют устойчивую тенденцию двигаться не вперед, а назад, от светлого мира людей к дикому остервенению зверей, к первобытной орде.
Роль масс в истории можно охарактеризовать лишь как деструктивный фактор естественного процесса развития общества, а идеи, которые пользуются среди них наибольшей популярностью, можно уверенно отнести к антиприродным, а следовательно, к античеловеческим.
Человеческая личность изначально противопоставлена массе, и ценность ее определяется глубиной имеющихся между ними противоречий. Извечное противостояние Я и Мы. Кто создал бумагу, порох, велосипед, электрическую лампочку или роман «Война и мир»? Это, как и все прочее на Земле, создало Я. А вот МЫ… разве что таскали камни для пирамид да еще что-то крушили, свергали, переворачивали с ног на голову… Вода — драгоценность, но едва ли она доставляет кому-то радость в половодье.
А историки зачастую воспевают именно половодье.
В немалой степени повинны они и в разжигании среди народа совершенно бесплодной и крайне опасной идеи национальной исключительности.
Это было бы смешно, если бы не отдавало таким махровым идиотизмом, когда «богоизбранным» народом объявляют себя и евреи, и немцы, и русские, и тибетцы, да и вообще все кому не лень, предоставляя при этом ну абсолютно неоспоримые и «научно» обоснованные свидетельства этой самой «богоизбранности». Ну ладно, если б речь шла о составе крови или отличительных особенностях строения, скажем, голеностопного сустава, так нет же… Бравые патриоты-историки в своих сенсационных «открытиях» ссылаются на такой спорный материал как размышления древних философов (записанные их учениками) или на книги, авторство которых азартно приписывают существам высшего порядка. «Махабхарата», Коран, Библия… Конечно, лишь крайне извращенный ум может представить себе Всевышнего, занятого маранием бумаги (пергамента, папируса и т.п.). Бог — не графоман. Его книга — Вселенная, и странно было бы предполагать письменность в качестве знаковой системы общения Бога со своими творениями.
Давно замечено, что когда человек разговаривает с Богом, это называется молитвой, а вот когда Бог разговаривает с человеком, это уже шизофрения.
Встречаются и такие субъекты, каждый из которых, признаваясь в такого рода авторстве, заявляет при этом, что «его рукой двигал Бог». Звучит, конечно, интригующе, однако не следует путать литературное творчество с мастурбацией.
КСТАТИ:
«Библия — это литература, а не догма».
Джордж Сантаяна
Думается, что историков можно с полным правом назвать профессиональными лжесвидетелями на суде Времени.
Что ж, кто платит, тот, как правило, и заказывает музыку.
Историк всегда готов выполнить любой заказ, даже самый нелепый, немыслимый, самый фантастический. Есть заказчики, желающие документально подтвердить арийское происхождение своего народа? Что ж, без проблем! Иным край как необходимо оправдать плачевное состояние своей экономики и убогость социальной сферы многовековым гнетом соседних держав, о котором, правда, никто толком не знает, да и вообще сомнительно, имел ли место тот гнет… Третьим нужно оправдать свои территориальные притязания на явно чужие земли. Историки и здесь не теряются, добывая совершенно неправдоподобные документы, оправдывающие эти притязания.
Меня всегда изумляла та легкость, с которой историки употребляют слово «исконный». Выходит, что Сибирь — исконно русская земля, а Мексика — исконно испанская, будто бы там никогда не существовало коренного населения, покоренного жестокими завоевателями. В то же время по меньшей мере удивительна аргументация образования государства Израиль на землях, которыми арабы владели многие и многие века после ухода оттуда евреев. Тоже исконная земля, но чья именно? Думается, все-таки, что события, имевшие место до Великого переселения народов, не должны провоцировать территориальные споры.
Но историки зачастую думают иначе.
Существует упоминание о том, что царь кочевников-гуннов Аттила, в 452 году вошедший во главе своего войска в Милан, пришел в ярость, увидев на стене королевского дворца фреску, на которой скифские владыки низко кланялись римскому императору. Имея свое представление об Истории и об исторической справедливости, кровожадный предводитель гуннов приказал художнику переписать фреску таким образом, чтобы римский император низко кланялся скифам.
