Джеффри Хоскинг - Россия и русские. Книга 1
Во время страды любые помехи — болезнь, потрава, пожар, обязанность работать на барина — могли стать угрозой для всей хозяйственной продукции за целый год. Крестьяне нуждались в общине. У семьи было больше шансов выжить, если в экстренном случае она могла рассчитывать на чью-то помощь и соответственно помогать соседу в трудную минуту. Обычай «помочи» сложился не из-за всеобщего альтруизма, а в результате осознания крайней необходимости взаимовыручки. Крестьяне участвовали в постройке чужого сгоревшего дома или в сборе урожая для ослабленного больного. Если это было возможно, тот, кто принимал помощь, угощал тех, кто ее оказывал. Таким образом, работа переходила в празднество: распитие водки, танцы, пение. Если семья была слишком бедна для того, чтобы устраивать торжества, она обязывалась, в свою очередь, оказывать любую помощь28.
Взаимоподдержка была необходима не только в экстренных случаях. Ограниченность средств существования вынуждала односельчан искать соглашения по различным вопросам. Например, договариваться об использовании лесов, общих земель, дорог, мостов и водных ресурсов, а также о праве на сбор колосьев после жатвы. Конфликты могли угрожать жизни не только отдельных людей, но и существованию всей общины. Не случайно крестьянская община называлась мир — это слово обозначало ее главный идеал. В Англии «королевский мир» устанавливался «сверху», через шерифов и королевский двор. В средневековой Руси князь был слишком далек от народа, а общины слишком бедны. В результате они сами обеспечивали свой внутренний порядок. Источники не сообщают об используемых ими методах самоуправления, хотя регулярные собрания глав семей могли являться одним из них. Эти собрания помогали решать многие проблемы и находить согласие в спорных вопросах, стараясь не слишком ущемлять личные интересы. Общая ответственность (круговая порука) существовала в качестве обычая задолго до ее закрепления в форме закона. В XVII в. она использовалась для сбора налогов, а затем и для рекрутского набора29.
Внутри общины довольно часто случались конфликты между бедными и зажиточными крестьянами, молодежью и стариками, мужчинами и женщинами. Простой народ, опиравшийся на принципы равенства, господствовавшие в общине, с подозрением относился как к очень богатым, так и к очень бедным людям, так как бедные жили за счет помощи других, а богатые просто ни в ком не нуждались, кроме себя. Народная пословица гласит: «Богатство — грех перед Богом, бедность — перед людьми»30. Таким образом, равноправие и всеобщая гармония оставались недостижимыми идеалами для жизни общины.
Принцип общей ответственности накладывал отпечаток на деятельность всех социальных институтов, на законы, власть, традиции, собственность крестьян. Особенно это было заметно в отношении к земле. Крестьяне воспринимали землю как нечто принадлежащее Богу, а не человеку. Она являлась источником существования для всех, кто возделывал и был готов ее возделывать. В некоторых регионах с XVII в. мир воплощал эту идею в жизнь, перераспределяя полосы земли между членами общины и отдавая большие участки большим семьям, меньшие — меньшим. Налоги разделялись соответственно. Даже там, где этот принцип не действовал, оставалась вера в землю как в источник жизни. Когда во второй половине XIX в. в России стала утверждаться рыночная экономика, эта вера не помешала крестьянам продавать и покупать наделы. Крестьяне продолжали верить в то, что в случае войны, революции или голода они получат необходимый им минимум земли или она вся будет востребована общиной31.
В постсоветской России отношение к земле остается противоречивым. В то время как президент и правительство выступают за возможность свободной продажи земли, Госдума и немалая часть общества продолжают считать частную собственность на землю аморальной.
С тех пор как образовалась крестьянская община, русский народ начал разделять людей на тех, кто входил в нее, и тех, кто был вне общины. Разница между мы и они являлась довольно значимой, а суждение он не наш было сродни проклятию. Слова «у нас» (в нашей деревне, на нашей работе, в нашей стране) употребляются очень часто, а русские обычно удивляются, узнав, что в английском языке нет соответствующего эквивалента.
В каком-то смысле деревенская община была демократической, так как все ее члены принимали участие в принятии того или иного решения. Но, по сути, демократии, как мы сейчас ее понимаем, там не существовало. Все решения принимали главы семейств, доминирующие в общине старшие мужчины. Более юные представители мужского пола и женщины исключались или играли второстепенную роль в деревенской жизни. Принадлежность к общине предполагала самоконтроль, воздержание от конфликтов, которые могли бы ослабить семью или подорвать ее экономическое положение. Нарушение же норм пагубно отражалось на положении семьи и вызывало злые сплетни. И Православная церковь, и крестьянские обычаи предусматривали строгое соблюдение поста и целомудрие. Это обуславливалось как бедностью, так и необходимостью поддерживать моральные ценности общины32.
Эти ценности объединялись в понятие правды, довольно широкое, обозначавшее все праведное: справедливость, мораль, закон Божий, совесть. Правда являлась главным критерием в принятии общиной того или иного решения. Она была коллективной мудростью, накопленной многими поколениями. Вся жизнь рассматривалась как борьба правды с неправдой, кривдой. Правда отождествлялась с красотой и порядком, с чистым и аккуратно прибранным домом, засеянными полями и вовремя снятым урожаем. Неправдой являлся мир беспорядка и скверны, где в семьях случались постоянные конфликты, дом был грязным и неаккуратным, поля пустыми, а люди голодными. Правильный мир создавался Богом и находился под покровительством святых, в неправильном царила нечистая сила, дьявол. Государственные деятели оценивались общинниками по тому, в какой мере их поведение соответствовало понятию правды. Царь — помазанник Божий — был призван олицетворять собой правду. Если же он этого не делал, то воспринимался в народном сознании как лжецарь, что приводило к поискам настоящего правителя33.
Строгие нормы общественной жизни вызывали у крестьян подсознательное желание вырваться из-под их гнета и начать новую жизнь, полную воли. Многие молодые люди так и поступали: меняли семейный уклад или вообще покидали родное селение, отправляясь на границу, дабы пополнить ряды разбойников или примкнуть к казакам (слово «казак» происходит от тюркского «вольный человек»; казаки действительно были свободны от крепостной зависимости). В результате в стране росла миграция. Воля — это не то, что можно отнести к ценностям современного демократического общества (для этого существует слою свобода), а скорее отсутствие любого принуждения, возможность скакать в широкой степи, диком поле и жить там не смиренным трудом, а рыбалкой, охотой, иногда разбоем и грабежом. Воле нельзя найти эквивалент: это свобода кочевников, а не граждан. Ученый Дмитрий Лихачев увидел в ней «свободу плюс открытые пространства». Это определение помогает понять, почему так быстро вошла в состав России Сибирь, земля, по словам писателя Валентина Распутина, «сложившаяся из беглых крестьян и казаков»34.
Члены общины нуждались не только друг в друге, но и во внешнем защитнике, представителе элиты, который смог бы предоставить им хотя бы минимальные средства к существованию, помочь в случае несчастья и немилости властей. Возможно, причиной крепостного права в России стало то, что в нем нуждались как помещики, так и крестьяне. Однако не все владельцы крепостных душ справлялись со своей ролью. Некоторые просто эксплуатировали и мучили своих крестьян. Вместе с тем они были заинтересованы в том, чтобы их работники жили и трудились. Часть душевладельцев содержала амбары с едой, чтобы накормить крестьян в случае голода, или давала работу бедным нетрудоустроенным жителям деревни. Связь между хозяином и его крепостными осуществлял избранный староста. Он рассказывал барину о нуждах крестьян, передавал приказы помещика и следил за их исполнением35.
Миграция и колонизация
Трудности в ведении сельского хозяйства, с которыми сталкивались русские люди в центре государства, были обусловлены открытостью границ; к тому же безжалостные требования сборщиков налогов и вербовщиков на военную службу привели к тому, что с XVI в. многие крестьяне стали покидать родные места и отправлялись искать счастья на юг и восток. В течение веков этот нескончаемый поток, то ослабевавший, то усиливавшийся, представлял собой сильнейший двигатель имперских завоеваний и в немалой степени способствовал перенесению центра России в восточном и южном направлениях. Ключевский называл миграционный и колонизационный процессы «основной характерной чертой» российской истории36.
