Плутарх - Тесей и Ромул
XXXII. В это время Менестей, сын Петеоя, внук Орнея и правнук Эрехтея начал, говорят, первый льстить народу и заискивать у афинской черни. Он вооружал, возмущал аристократов, давно озлобленных против Тесея, считавших его похитителем той царской власти, которую имел в своем деме каждый из знатных людей, соединившего всех в один город для того, чтобы "всех их сделать своими подданными и рабами". Чернь он возбуждал и волновал, указывая на то, что она видит только тень свободы, в действительности же -- лишена отечества и права совершать религиозные обряды и, вместо того, чтобы повиноваться многим добрым и законным царям, избрала своим владыкой одного пришлеца и чужеземца. Его мятежным замыслам много помогло вооруженное нападение сыновей Тиндарея. Говорят даже, что они явились исключительно по его просьбе. Сперва они никого не трогали и только требовали выдачи сестры; но когда граждане отвечали, что ее нет у них и что они не знают, где она находится, они начали войну. Академу удалось каким-то образом узнать ее тайное пребывание в Афиднах, и он сказал об этом ее братьям, вследствие чего Тиндариды воздавали ему почести еще при его жизни, спартанцы же, при своих неоднократных вторжениях в пределы Аттики, опустошая всю страну, не трогали Академии из уважения к памяти Академа. Дикеарх говорит, что тогда, вместе с Тиндаридами, участвовали в походе два аркадца, Эхедем и Мараф. От имени первого произошло нынешнее название Академии, об имени второго напоминает дем Марафон, потому что перед сражением Мараф добровольно заколол себя вследствие полученного им оракула.
Подступив к Афиднам, Тиндариды одержали победу и взяли город. Здесь, говорят, пал, между прочими, товарищ Диоскуров в том походе -- сын Скирона, Галик, имя которого носит одно место в Мегариде, так как там находится его могила. Историк Герей рассказывает, что он пал под стенами Афидн от руки самого Тесея и в подтверждение своих слов приводит следующие стихи об Галике:
...на широкой равнине Афидны
Храбро сражаясь за честь пышнокудрой Елены, повержен Был он Тесеем...
XXXIII. Но едва ли были бы взяты Афидны и уведена в плен мать Тесея, если бы он сам присутствовал при этом.
Взятие Афидн привело в ужас население столицы. Менестей убедил народ впустить Тиндаридов в город и оказать им дружеский прием, так как они ведут войну единственно с Тесеем, который первым оскорбил их, другим же делают добро и спасают их. Тиндариды оправдывали его отзыв о них: из своих завоеваний они не оставили себе ничего, хотя все принадлежало им, и просили только посвятить их в таинства, так как они имели с городом общего не менее, чем Геракл. Просьба их была исполнена: Афидн усыновил их, как Пилий -Геракла. Им оказали божеские почести и назвали "знаками", или потому, что они заключили перемирие, или потому, что приложили все заботы и старания, чтобы находившееся в городе громадное войско никого не обидело: "анакбс эхэйн" значит, по-гречески, -- "заботиться" или "беречь" кого-либо. Быть может, здесь надо искать происхождение слова "анакс", титула царей. Некоторые говорят, что слово "знаки" намекает на явление на небе звезд: в Аттике говорят "анЕкас" - - "вверху" и "анЕкатен" -"сверху".
XXXIV. Пленная мать Тесеева, Этра, была, говорят, уведена в Спарту, откуда вместе с Еленой отправилась под Трою. У Гомера мы читаем, что в числе уехавших с Еленой находилась и
Этра, Питфеева дочь, и Климена с блистательным взором.
Некоторые считают этот стих подложным, так же как миф о Мунихе, плоде тайной любви Лаодики к Демофонту, Мунихе, воспитанном, говорят, Этрой в Трое. Истр держится собственного, ничего общего с другими не имеющего предания, говоря об Этре в тринадцатой книге своей "Истории Аттики". Точно так же некоторые рассказывают, что Александр, известный в Фессалии под именем Париса, был побежден Ахиллесом и Патроклом в битве на берегах Сперхея, но что, в свою очередь, Гектор взял и разрушил Трезену, причем ему попалась в плен оставленная там Этра. Но рассказ этот весьма невероятен.
XXXV. Принимая у себя в доме Геракла, Аидоней вспомнил случайно, в разговоре о Тесее и Пирифое, -о том, с каким намерением они пришли к нему и как он наказал их, догадавшись об их планах. Гераклу было тяжело слушать, что один из них погиб злою смертью, другой -- ждет ее себе. Он считал напрасным упрекать теперь царя за смерть Пирифоя, но стал просить, в знак личного одолжения ему, об освобождении Тесея. Аидоней согласился, и освобожденный Тесей вернулся в Афины, где у него были еще сторонники.
Все те участки земли, которые раньше выделил ему город, он посвятил Гераклу -- кроме четырех, по словам историка Филохора, - и приказал вместо "Тесеевых" звать их "Геракловыми". Он по-прежнему хотел стоять во главе государства, быть при кормиле правления, но встретил ропот и недовольство. Тех, кого он оставил своими врагами, он нашел не только людьми ненавидящими, но и не боящимися его. В черни он заметил сильную перемену к худшему, -- она ждала ухаживаний, вместо того, чтобы молча исполнять приказания. Он в первый раз принужден был употребить силу; но не смог подавить козни, противники победили его. Наконец, он сложил власть, отправил свое семейство в Эвбэю, к сыну Халкодонта, Элефенору, сам же, изрекши в Гаргетте проклятие афинянам, -- место это называется в настоящее время Аратерием -- отплыл на Скирос, рассчитывая на свою дружбу с его населением; кроме того, у него находились на острове наследственные поместья. Скиросским царем был в то время Ликомед. Тесей явился к нему и просил его вернуть ему его землю, намереваясь поселиться там. Другие рассказывают, что он просил у царя помощи против афинян. Ликомед -- боялся ли он его громкого имени, или желал угодить Менестею, трудно сказать, -- взошел с ним на высокое место острова, как будто бы затем, чтобы показать ему его землю, столкнул его со скалы и убил. Некоторые говорят, впрочем, что Тесей сам поскользнулся и упал, прогуливаясь, по привычке, после обеда. Тогда на его смерть никто не обратил внимания, -- афинский престол занимал Менестей, и сыновья Тесея отправились вместе с другими в поход, под Трою, в качестве простых граждан, и, когда Менестей был убит, вернулись и утвердились на престоле -- но потом афиняне установили Тесею почести, как герою, по многим причинам: между прочим, многие, сражавшиеся с персами при Марафоне, видели носившийся пред ними призрак Тесея с оружием, ведшего их на врагов.
XXXVI. После окончания Персидских войн, в архонтство Федона пифия дала афинянам оракул взять кости Тесея, с почетом перенести их и хранить в городе. Взять их и найти гробницу было трудно благодаря необщительности и грубости жителей острова -- долопов.
Когда, однако, Кимон взял остров, -- об этом я говорил в его жизнеописании -- он пожелал, чтобы высокая честь найти могилу героя выпала ему. И вот, говорят, орел стал однажды рыть клювом какой-то холм и рвать когтями землю. Кимон, по внушению свыше, приказал рыть землю. Нашли гроб с исполинским остовом, возле которого лежало медное копье и меч. Когда Кимон привез их на своих триерах, обрадованные афиняне устроили им пышную, торжественную встречу с жертвоприношениями, как будто сам герой вернулся в их столицу. Прах его покоится в центре города, возле нынешнего гимнасия, и считается местом убежища для рабов и всех несчастных и боящихся сильных, как и сам Тесей был защитником и помощником других и ласково выслушивал просьбы угнетенных.
Главную жертву в честь его приносят восьмого пианепсиона, в тот день, когда он вернулся с молодыми людьми с Крита. Ему приносят жертвы и восьмого числа других месяцев, быть может, потому, как объясняет историк Диодор Путешественник, что в первый раз он вернулся из Трезены восьмого гекатомбеона, или же вследствие того, что считают это число более достойным его, нежели другое: он считается сыном Посейдона, Посейдону же приносят жертвы каждое восьмое число. Восемь -- куб первого четного числа и двойной квадрат его, поэтому оно напоминает о постоянстве и прочности силы божества, которое мы зовем Неколебимым и Земледержцем.
РОМУЛ
I. Кто и почему дал городу Риму его славное и всем известное имя, об этом писатели говорят различно. Одни рассказывают, что пеласги, скитаясь по большей части известных земель и покорив почти все из них, поселились на том месте и назвали город "Ромой", намекая на успехи своего оружия, другие -что, после взятия Трои, кучка спасшихся троянцев села на корабли. Буря пригнала их к берегам Этрурии, и они кинули якорь при устье Тибра. Их жен плавание по морю утомило до того, что они не могли более выносить его, поэтому одна из них, самая знатная и умная, - Рома, сожгла корабли. Мужья сперва сердились на ее поступок, но потом покорились необходимости и поселились в окрестностях Паллантия. Вскоре они устроились, сверх ожидания, хорошо: им попалась плодородная земля, кроме того, к ним дружелюбно относились соседи. Они стали уважать Рому и, между прочим, назвали в честь ее город, виновницей основания которого была она. С тех пор, говорят, у римлян остался обычай -- женщинам целовать в губы своих родственников и мужей, так как, сжегши корабли, они просили мужей перестать сердиться, целуя их и любезничая с ними.
