Анатолий Абрашкин - Да, скифы мы! «Откуда есть пошла Русская Земля»
Услышав эти слова, скифы тотчас последовали его совету. Рабы же, устрашенные этим, забыли о битвах и бежали. Итак, скифы были властителями Азии; затем после изгнания их мидянами они таким вот образом возвратились в родную страну».
Геродот превратил свой рассказ в назидательную притчу, мол, негоже рабам бунтовать против хозяев. Но ее историческая подоплека вполне конкретна. Войско скифов ушло в азиатский поход и отсутствовало почти треть века. За это время у воинов выросли не только сыновья, но и внуки. Думается, именно эта молодая поросль, а вовсе не рабы, инициировала конфликт с воинами, возвращавшимися из Азии. Гвардия («палеи») после ряда сражений просто разогнала молодых оппонентов («напеев»). И вполне вероятно, что многие из них закончили жизнь рабами (в том же социальном статусе, что определил им Геродот).
Но где бы ни произошла война палеев и напеев – в глубинах Азии или Причерноморье – свидетельства Диодора, Плиния и Геродота указывают существование двух центров скифской истории – европейского и азиатского. Первый из них существовал постоянно в центре Русской равнины, второй же, возникнув однажды в среде скифских воинов-завоевателей, мигрировал по территории Азии, но в конечном итоге возвратился в Причерноморье. Первый связан с Гераклом и его сыновьями. Второй, как будет показано во второй части книги, уже заслуга Таргитая и его наследников.
Наличие двух территориально разнесенных центров развития – особенность скифской истории. Не случайно легенды называют имена двух прародителей, и не случайно их дети носят совсем несхожие имена. В римской легенде, пересказанной Валерием Флакком, приход Колакса в Поднепровье символически указывает на существование контактов между родственными частями единого этноса. Другое дело, что, как и в любой семье, отношения между родственниками бывали разные.
Глава 2. Эхидна и ее семья
Многие авторы, пишущие о скифах, цитируют проникновенные строки Валерия Брюсова:
Мы – те, о ком шептали в старину,
С невольной дрожью, эллинские мифы:
Народ, взлюбивший буйство и войну,
Сыны Геракла и Эхидны – скифы.
Вкруг моря Черного, в пустых степях,
Как демоны, мы облетали быстро,
Являясь всюду, чтобы сеять страх:
К верховьям Тигра иль к низовьям Истра.
Между тем мало кто пытается вникнуть в суть этих хрестоматийных строк. Мы – это русские и славяне, которых Брюсов зачисляет в наследники скифов. Прекрасно! Но в числе наших прародителей выступают великий греческий герой и знаменитый персонаж греческой мифологии. Так что получается, наши прародители – греки? Или у них славяно-русские корни? Откуда у поэта такая уверенность в нашем родстве со скифами? Сам-то он, ясное дело, чувствует кровную связь на бессознательном уровне, интуитивно. Однако и основательные аргументы в пользу его точки зрения крайне полезны и жизненно важны.
Обратимся для начала к образу прародительницы Скифа. Имя Эхидны образовано из двух арийских слов: «ахи» – «змея» и «дану» – «река». Эхидна – «речная змеедева», разновидность сказочных русалок. Современная традиция изображает их носительницами исключительно отрицательных начал. Но изначальные представления о русалках были заведомо не такими. Их почитание напрямую восходит к общеиндоевропейскому культу живительных сил Природы. В верованиях индоевропейцев огромное значение имеет образ Матери-земли (у русских – Мать сыра земля), которому отводился статус божества. Мать-земля выступала в роли прародительницы и хранительницы животного и растительного мира, Великой (верховной) богини, ответственной за все сущее. Главенство женского начала в иерархии божественных сил соответствует эпохе матриархата, первым тысячелетиям существования «гомо сапиенса». Русалками изначально называли девушек, посвящавших себя служению Великой богине. Они – предшественницы тех, кого позднее стали называть ведьмами. Красавицы, знахарки, ведавшие тайнами растений и магией заговоров, они пользовались особым всеобщим почетом и уважением. Перемена отношения к ним произошла с наступлением патриархата, когда возникли сказания о страшных, уродливых русалках, похожих на косматых баб, кудлатых, как ведьмы, горбатых и старых, черных, заросших шерстью, с грудями, как каменья, ходящих голыми или в лохмотьях и держащих в руках клюку или кочергу. Памятуя об этом, не следует думать, что Эхидна была из числа таких уродин. Еще Гесиод помнил, что она прекрасна ликом. Правда, добавлял, что при этом ужасна в своей змеиной сущности, но это, похоже, присуще многим красавицам.
А. С. Фаминцын в книге «Божества древних славян» назвал русалку «светлой, златовласой, русовласой Богиней». Само слово «русалка» происходит от прилагательного «русая». Одно из народных названий русалки – «краса – русая коса». В заговорах забайкальских казаков русалка – это русая девица. И. П. Сахаров в сборнике «Сказания русского народа» приводит предания о «русалках-девицах с русыми косами». Как и всякая русалка, Эхидна (в своем первозданном образе) представала как северная русоволосая красавица. И лишь впоследствии, поскольку змея выступает одним из символов божества плодородия, ее стали изображать змеедевой.
Причерноморская надпись называет имя отца Эхидны Аракса, но никаких сведений о других родственниках не дает. В отличие от нее, классический свод греческих мифов предлагает другую, и более полную, версию ее родословной. Согласно ей, родителями Эхидны выступают морской кудесник Форкий и божественная дева Кето. Форкий замещает Аракса, но, как и тот, он – бог, связанный с водной стихией. Греческие буквы «фи» и «тета» схожи в написании, поэтому в греческом воспроизведении иноязычных слов «т» иногда превращалась в «ф» или наоборот. Так что имя Форкий, по нашему мнению, изначально произносилось как «Торкий». Русские глаголы «торить», «торкать» обозначают характерные действия, свойственные богу водного мира и сил плодородия. Прозвище кудесника также родственно санскритскому tarika – «паромщик, лодочник». Это наблюдение позволяет предположить, что, подобно древнегреческому Харону, он перевозит через воды смерти души людей. Торкий (Форкий), таким образом, осуществлял связь человека с его предками. Поэтому совсем не удивительно, что из того же корневого караса «т-р-к (г)» происходит и имя прародителя скифов Таргитая.
Форкий и Кето – дети Понта и богини земли Геи. Понт по-гречески значит «море», а Кето переводится как «морское чудовище». Русской параллелью этого мифологического образа служит «кит», точнее, рыба-кит (в сказках этого дракона называют еще Чудо-Юдой, но данное прозвище прилепилось к нему позже). Рыба-кит – морское божество, устроитель мироздания, Китеж – его священный град, сакральный центр поклонения древнему богу. Его жрецы называли себя кудесниками. По дошедшей до нас легенде, при приближении к нему татар город чудесным образом накрыли воды озера Светлояр (находится на севере Нижегородской области). Никаких следов поселения ни на берегах, ни на дне озера, однако, исследователи не обнаружили. Судьба Китежа – одна из заветных тайн русского народа. Нет никаких сомнений, что сама легенда возникла еще в языческие времена, и этот город-призрак существовал в действительности. Чуть позже мы предложим свою разгадку тайны города, но прежде обсудим важнейшую черту, объединяющую предков Эхидны. Не только отец, но также ее дед и мать являются божествами моря. Это интереснейший момент родословной скифской прародительницы, на который до сих пор не обращалось внимания. Выходит, предки скифов жили на берегу моря, только какого?
Самое простое – предположить, что это Черное море. Греки называли его Понт Эвксинский – гостеприимное море. Но, как оказывается, это не единственное решение. Поколения богов «отстоят» друг от друга на века, а то и тысячелетия. В связи с этим стоит вспомнить, что таяние ледникового покрова (X тыс. до н. э.) вызвало подъем уровня Мирового океана на 125–150 метров. Воды затопили обширные пространства Русской равнины. Максимум подъема, как считают некоторые исследователи, приходится на 9600 г. до н. э. Эта дата согласуется с той, которую назвал Платон как дату опускания Атлантиды (9570 г.).
Советский и российский географ Михаил Григорьевич Гросвальд (1921–2007) выпустил в 1999 г. книгу «Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики». Она невелика по объему, да и тираж ее составил всего 1000 экземпляров. Но значение ее со временем будет только расти. Выдающийся гляциолог, М. Г. Гросвальд высказал и научно обосновал теорию возникновения евразийских потопов. Его основная идея состоит в том, что ледники формируются не на континентальном шельфе, а непосредственно вблизи Северного полюса, в толще воды. Одним из следствий этого служит то, что ледниковые щиты могут перекрывать проливы (пути оттока воды) и способствовать образованию гигантских арктических озер (по Гросвальду, с высотой до 200–400 м над уровнем океана). В моменты потепления климата подводная «плотина» разрушается, и вода из озера прорывается на континент. Из-за огромного перепада высот она несется с огромной скоростью, уничтожая все на своем пути. М. Г. Гросвальд предполагает наличие в прошлом шести таких катастроф. Три последние по времени происходили соответственно 11,5; 9,6 и 7,6 тыс. лет назад. Первый из этих потопов совпадает по времени с традиционной датой гибели Атлантиды. Из трех выделенных потопов он, видимо, был наиболее разрушительным, а тогда именно его следует называть Всемирным.
