Х. Льоренте - История испанской инквизиции. Том I
Вам станет известно, как инквизиторы дерзнули отлучить от Церкви епископа Мурсии и безвинно бросить его вместе с одним каноником в тюрьму за то, что оба чтили короля в лице его прелата. Подобно этому был осужден епископ Картахены в Америке, который, весьма прозорливо, отказал им в судебной власти. Они оскорбили епископа Толедо в самом его соборе и увели оттуда в свои застенки кантора хора и одного каноника прямо в облачении; а в другой раз в архиепископском соборе Севильи отлучили от Церкви регента и судей Королевского суда за отказ уступить в нем главенствующее место святому трибуналу.
Кроме уже сказанного вы узнаете о том, что великий инквизитор и инквизиционный трибунал не подчинялись буллам Его Святейшества, когда те шли в разрез с их интересами, ссылаясь на противоречие папских приказов законам испанского королевства и указам правительства. При этом трибунал, когда хотел, не подчинялся и королю, грозя несогласным буллами с отлучениями; и, наконец, иногда инквизиция не подчинялась ни королю, ни папе, и дело втайне предавалось забвению, как это произошло с буллой Бенедикта XIV, Sollidta et provida, и указом Карла III, запрещающим объявлять вне закона литературный труд любого католика без слушания дела в суде под наблюдением короля или, в случае его смерти или отсутствия, какого-либо иного защитника. Под видом неразглашения тайны ничего из этого выполнено не было.
Эта тайна и есть душа и суть инквизиционного трибунала, она дает жизнь, поддерживает и укрепляет его судебную власть; с ней инквизиторы осмеливаются, скрывая необходимые бумаги, пренебрегать многими судебными соглашениями Кастилии, Арагона, Каталонии, Валенсии, Майорки, Сардинии и Сицилии; с ней они возбуждают и поощряют множество скандальных споров лишь для того, чтобы после снять богатый урожай: аресты и отлучения дворцовых советников, алькальдов, председателей суда, регентов, судей, прокуроров и алькальдов королевского апелляционного и окружного судов, главных алькальдов и коррехидоров городов и районов; с ней же они обманывают (ибо истина — это часть их тайны) пап, королей, министров, советников, вице-королей, капитан-генералов и разного рода других должностных лиц, извлекая из дела бумаги, добавляя, уничтожая и исправляя процессуальные документы перед тем, как им попасть в руки папы или короля (поэтому из предосторожности их не нумеровали, как в документах архиепископа Толедо, главного нотариуса Арагона, и других), что в конце концов привело к неповиновению внутри самой инквизиции, ведь если великий инквизитор не повинуется королю и не исполняет его приказы, трибунал инквизиции, в свою очередь, поступает также и с ним, действуя по своему усмотрению в спорных случаях, а трибуналы провинций в своих внутренних делах не подчиняются центральному трибуналу. Но в одном они единодушны — все это делается в атмосфере строгой секретности, ибо без нее развалилось бы все здание.
Вам станет очевидно, что Фердинанд V использовал иудаизм лишь как предлог для введения инквизиции, действительной же его целью было узаконить конфискации, а папа стремился, как обычно, расширить пастырскую вотчину Рима, желание, с которым Карл V не расстался по причине своего фанатизма, полагая что только так можно избежать вторжения лютеранства в Испанию; Филипп II сохранил его из-за предрассудков и деспотизма, превратив инквизицию в министерство полиции, вопреки Антонио Лопесу, и в главное таможенное управление по борьбе с контрабандой лошадей во Францию, приравнивая это преступление к ереси; Филипп III, Филипп IV и Карл II — из-за тех же предрассудков, опасаясь множества еврейских семей, вернувшихся в Испанию после объединения португальского королевства; а Филипп V — из-за ошибочной политики, унаследованной от деда, Людовика XIV, короля Франции, который полагал, что имея подле себя сорок церковников, можно считать, что корона в безопасности, ибо отсутствие религиозного единства — дурное знамение для трона; Фердинанд VI и Карл III — по той же причине, услышанной ими от отца, и Карл IV — потому, что революция во Франции послужила для него наглядным подтверждением этого суждения, чему также способствовали великие инквизиторы, которые не переставали упрочивать свои позиции и расширять влияние, как будто нет средства лучше и надежнее для укрепления королевской власти, чем террор.
Беседуя в Париже и Лондоне с некоторыми правоверными католиками, я много раз слышал от них, что инквизиция полезна Испании для сохранения чистоты католического вероисповедания и что Франция только выиграла бы, имей она у себя что-либо подобное. Так они и живут в заблуждении, полагая, что достаточно быть добрым католиком, чтобы не оказаться в застенках инквизиции, в то время как из-за существования тайной системы уведомления девять из десяти осужденных были ревностные католики, по невежеству или злому умыслу своих доносчиков преследуемые за еретические взгляды. Заключение же об этом делал какой-нибудь малограмотный монах, слывущий в простонародье ученым лишь потому, что он когда-то изучал схоластику. Инквизиция лелеет и питает лицемерие, карая не умеющих лгать, но будучи бессильной обратить в свою веру, как мы наблюдали на примере евреев и мавров, которые крестились лишь для того, чтобы остаться в Испании. Первые погибли в огне, а вторые ушли в Африку, оставаясь такими же магометанами, как и их деды до крещения.
Чтобы сохранить чистоту католицизма в Испании, бросив в огонь и выслав из страны более трех миллионов человек, представителей всех трех сословий, достаточно иметь лишь палачей, свод законов и судей, которые бы их применяли, и вовсе не обязательно, чтобы эти судьи были, по милости папы, служителями апостольской Церкви.
Надеюсь, прочитав эту Историю, вы прозреете и выйдете из заблуждения, узнав об инквизиции еще неизвестное. Я сам принадлежу к римской католической апостольской Церкви и не уступлю ни одному инквизитору ни в чистоте веры, ни в желании видеть Испанию процветающей, но я все-таки искренне верю в то, что для моей родины было бы лучше, если инквизиция снова вернулась бы под опеку епископата, как было много веков назад; полагаю, что это более соответствует Священному Писанию, которое гласит нам устами апостола Павла, что Дух Святой, а не апостол Петр и не папа, «повелел епископам управлять Церковью, ее же стяжал честною своею кровию Господь наш Иисус Христос».
Обо всем этом вы узнаете из моей Истории. Поскольку она совершенно оригинальна и исключительна по сути изложенных в ней фактов, я цитирую только уже опубликованных авторов, там, где опираюсь на них, а все остальные исходные данные взяты из рукописных первоисточников, и здесь я уже полагаюсь на доверие ко мне публики, впрочем, сомневающиеся могут проверить правдивость их изложения. И поскольку цитирование раздуло бы мое исследование до невероятных размеров, я счел более полезным дать в конце каждого тома каталог использованных мною рукописей. Если инквизиторы (или какое-либо уполномоченное ими лицо) захотят сопоставить цитируемые отрывки с документами инквизиционного трибунала, они увидят, что я был честен, как перед высшим Судом.
Вам представится возможность оценить мою беспристрастность и в других случаях, когда я признаю наличие у инквизиторов доброты и человеколюбия и списываю их неблагопристойные деяния на счет изначальной порочности законов святого трибунала, не относя их к конкретным личностям. Особенно это видно в последних четырех главах, где мною руководит принцип первичного отрицания виновности; так у меня выходит, что инквизиторы времен правления Фердинанда VI, Карла III и Карла IV настолько отличаются от своих предшественников, что нам подобает смотреть на них как на образец учености, добросердечия, умеренности и благодушия, судя по небольшому количеству или вовсе отсутствию жертв, хотя это и не спасло от многих других зол, ибо последователи не могут избежать пороков системы.
Так как История инквизиции потребует использования специальных слов, фраз, без которых пришлось бы сильно удлинить предложения, я счел необходимым предложить вниманию моих читателей комментарий, находящийся за каталогом рукописей.
Ввиду того, что способности и характеры у людей рознятся, кто-то может не согласиться, из-за господствующих предрассудков, с определением жертвы инквизиции; поэтому я счел необходимым сделать кое-какие пояснения по этому поводу. Прежде всего, необходимо знать, что я называю лицо жертвой только после того, как лично видел его дело в виде напечатанных документов или в виде рукописей, имеющих хождение в большом количестве среди историков и известных также и в более широких кругах. Но важно помнить, что честь и достоинство какой-либо фамилии ни в коей мере не могут и не должны быть унижены ни из-за того, что один из ее членов был осужден инквизицией, ни из-за еврейского происхождения.
