Юрий Ларин - Частный капитал в СССР
Чтобы хоть в некоторой степени оградить себя от того круга контрагентов, которые своей специальностью сделали такое облапошивание казны, решительно без всякого эквивалента, надо обратить внимание на то, что в длинном ряде случаев мы все время имеем дело, в сущности, с одними и теми же лицами (как и в случае хозяйственных преступлений служащих госорганов). Есть несколько тысяч таких «уголовных предпринимателей которые упорно занимаются хозяйственной работой с государственными органами, и есть большое количество госорганов, которые продолжают с ними работать, продолжают работать с такими, как Пляцкий. Восемнадцать раз его судили, тридцать государственных органов от него пострадали — и все-таки он получал возможность вновь и вновь вступать в хозяйственные сношения с теми же или другими госорганами. Необходимо, чтобы частный предприниматель при заключении договоров с государственными органами представлял справку о несудимости. Возможно установить обязательность справки о несудимости и для того, чтобы частный предприниматель мог кредитоваться в обществах взаимного кредита или иных кредитующих учреждениях. О запрещении жительства осуждённым в крупных городах уже указано выше. Это не значит, что мы исключаем для них всякую возможность существования. Пусть они переселяются на Дальний Восток и организуют там сельские хозяйства, но без наёмных рабочих и за свой счёт, потому что у них есть для этого средства. Сейчас делается подобный опыт, правда, не с крупными нэпманами, а с мелкими торговцами — имею в виду переселение мелких торговцев евреев из западных городов СССР в южную Украину и Крым, где им дают землю и где они организуют трудовые земледельческие хозяйства. Это продолжается уже четыре года, переселилось уже около 100 тыс. чел., и результаты оказываются хорошими. Люди превратились в настоящих крестьян, так что в этом году многим из них дано уже избирательное право. Они находятся под контролем местных органов, и установлено, что они действительно сами работают физически, живут в землянках, ведут тяжёлый образ жизни, но организуют хозяйство. И поскольку у старой буржуазии, которую лишим возможности заниматься злоупотреблениями, есть молодёжь, есть дети (а может быть, кто-нибудь и из самих буржуев захочет обратиться к трудовой жизни), мы не закрываем им дороги. Можно открыть им доступ на пустующие земли Дальнего Востока и предоставить заниматься там трудовым сельским хозяйством и т. п.
Кроме запрещения госорганам иметь дело с патентованными уголовными элементами, надо, конечно, запретить также систему авансирования, как правило, систему отсутствия залогов, систему частных заказов нашим заводам с неустойками и т. п. В качестве свежих примеров беззаботной увязки государственных средств в авансах частным предприятиям можно привести ряд банкротств частных фирм в Москве в 1926 г. Частный капиталист продаёт вперёд госорганам и кооперации продукцию своей фабрики, получает большие авансы и затем банкротится. С него уже ничего не получишь, деньги ушли бесповоротно в каналы частнокапиталистического обращения. Доклад в комиссию НК РКИ «Увязка государственных и кооперативных средств в частных делах» (февраль 1927 г.) приводит, между прочим, такие примеры.
Частная фирма «Московское текстильное товарищество» набрала у госорганов и кооперации полмиллиона рублей авансами под свою будущую продукцию и обанкротилась. Частное общество «Универснаб» имеющее суконную фабрику в Глушкове, также набрало авансов под будущие запродажи и т. п. и обанкротилось, причинив государству убыток в 600 тыс. руб. Частное общество суконных фабрик «Русстекстиль имея своего капитала 200 тыс. руб., системой авансов от госорганов и кооперации довело свои обороты до 2630 тыс. руб. Частное общество «Россторг»(трикотажная фабрика), частная фабрика гребенок и целлулоидных изделий «Триумф» и т. д. и т. д. — все это процветает работой на государственные и кооперативные средства в виде авансов. Казалось бы, нет ничего проще, как госорганам и кооперации взять эти фабрики и вести их самим на те средства, какие они выдают сейчас частным предпринимателям в виде авансов. Была бы экономия на всю наживу частника. Тем более, что среди этих фабрик — ряд арендованных у госорганов же. Частная фабрика имеет для нас смысл тогда, когда в неё вложены частные средства. А в случаях, когда работа ведётся на государственные средства, нет смысла организовывать это дело как собственность наживающегося на нем капиталиста. Такая система авансов означала бы создание накопления буржуазного капитала за государственный счёт и потому должна быть отменена.
4. Неликвидные фонды
Автомобильный и водный транспорт
Четвёртый метод накопления буржуазного капитала — это использование того, что у нас называется неликвидными фондами. Первая форма — тайные агенты частников в рядах госаппарата. Вторая — частник, работающий легально в государственной форме. Третья — контрагентство частного капитала по отношению к госорганам, основанное на злоупотреблениях. Четвертая — это есть уже использование неликвидных фондов (запасов государства) коммерческим путём, т. е. путём приобретения их частным капиталом на льготных условиях, вытекающих уже не из взяток, а из нашего собственного головотяпства. Неликвидных фондов в нашем государстве чрезвычайно много. Все, что было конфисковано в 1917 г. ив последующие годы у буржуазии, поскольку не было переработано затем в производстве, поскольку не было распределено во время военного коммунизма между населением, осталось лежать грудой весьма слабо учтённых неликвидных фондов на государственных предприятиях. С другой стороны, неликвидный фонд пополнялся и вещами нового происхождения, нового производства или импорта (привоза из-за границы) в зависимости от тех или иных распоряжений хозяйственных органов. Например, ВСНХ в 1925 г. предписал усиленно реализовать неликвидные фонды заводов и фабрик, т. е. продавать их на сторону, чтобы увеличить этим путём оборотные средства предприятий. Затем дана была директива в целях ускорения оборота капитала и наименьшего вложения его в празднолежащие вещи — сократить количество запасов в наших производственных и торговых предприятиях. В результате мы имели даже в последние годы целую волну отчуждений государственных имуществ частным лицам по пониженным ценам, не говоря уже о первых годах нэпа.
Вот несколько примеров. ГУМ в 1926 г. (данные специального обследования РКИ) из всей импортной галантереи, т. е. из той галантереи, которая привезена из-за границы, которая была оплачена нами золотой валютой для специального насыщения внутреннего рынка, — ГУМ в стремлении к сокращению мёртволежащего запаса 80 % импортной галантереи продал частным лицам. Из оптовой продажи ГУМа в 1926 г. вообще 56 % всех товаров продано частным лицам.
Ленинградодежда, когда ликвидировала своё неликвидное имущество, вполне исправные автомобили продавала по цене от 400 до 600 руб. за штуку, а цена исправного автомобиля сейчас у нас считается не менее 10 тысяч рублей. Затем Ленинградодежда годные пишущие машинки продавала по цене от 5 до 35 рублей за штуку. Она же продала 5 тысяч бочек ненужного ей цемента по цене 1 р. 25 к. за бочку, а в бочке 10 пудов цемента. Между прочим, часть цемента она потом купила обратно по значительно более дорогой цене (из сводок т. Кондурушкина).
Приняла заметные размеры продажа автомобилей частным лицам под влиянием режима экономии. Я получил справку от Центрального управления местного транспорта НКПС от 14 января 1927 г. за № 39 о том, что до настоящего времени различными госорганами продано частным лицам 1661 автомобиль, из них 1218 легковых, 422 грузовых и 21 специального назначения (а кроме того, 4 тысячи мотоциклетов). Эти автомобили в среднем проданы по цене от 400 до 500 руб. за машину. Режим экономии вызвал во всех трестах, госорганах и т. д. стремление скорее избавиться от своего автомобиля, чтобы не ругали на собрании ячейки, в газете, чтобы не попасться на язык какому-нибудь зубастому оратору, и потому не гнались за ценой, лишь бы сбыть с рук.
По той же справке Управление местного транспорта, ремонт и приведение этих машин в полный порядок обходились покупателю в среднем от 500 до 700 руб. Следовательно, вся затрата частного покупателя на машину вплоть до приведения её в полную готовность в среднем составляла около одной тысячи рублей. Так как машина стоит около 10 тыс. руб., то легко подсчитать, что по 9 тыс. руб. государственного имущества на каждой машине мы дарили. А если помножить эти 9 тыс. на 1 600 машин, то получится, что более 10 млн. руб. подарено частнику только на одних автомобилях. Чистый доход частника с машины, по подсчету ЦУМТ, составляет около 2 тыс. руб. в год. В частных руках в итоге «реализации неликвидных фондов» находится теперь уже около 8 % всего автомобильного транспорта СССР. В будущем необходимо установить сдачу излишних (по режиму экономии) автомобилей отделам коммунального хозяйства местных Советов вместо продажи их за бесценок частникам.
