Георгий Вернадский - Древняя Русь
Изучающий русскую историю не может предать забвению игру экономических и культурных сил, которая имела место на территории России задолго до появления собственно России. Именно в этот доисторический период сформировалось «жизненное пространство» русских людей. Некоторое знание этого базисного фона необходимо для понимания основных тенденций ранней русской экономической и политической истории.
2. Историографические замечания
Изучающий историю Древнего Востока — Малой Азии, Месопотамии и Египта — имеет в своем распоряжении письменные источники, характеризующие период в более чем три тысячелетия до рождества Христова. Интересующийся классической античностью — Грецией и Римом — может использовать эпические поэмы, традиция которых уходит к началу первого тысячелетия до н.э., в то время как для второй половины этого тысячелетия имеется обилие эпиграфических и литературных источников. Специалисты по германской истории имеют твердое основание в работах Цезаря и Тацита соответственно первого столетия до н.э. и ее начала.
Занимающийся русской историей находится во много более сложной ситуации. Тацит был одним из первых-авторов, упомянувших славян, но он сделал это лишь случайно. Только в работах Иордана и Прокопия, историков шестого века н.э., мы впервые обнаруживаем реальные попытки описания жизни славян. Разумеется, имеется значительная информация о народах, живших в причерноморских степях в течение многих столетий до н.э. — скифах и сарматах, — в работах ряда классических авторов, начиная с Геродота (пятый век до н.э.). Китайские хроники также передают некоторые данные о евразийских кочевниках. Тем не менее свидетельства о протославянских и ранних русских племенах, подчиненных иранским кочевникам, которые мы можем извлечь из этих сообщений, скудны и предположительны. Еще хуже дело обстоит с письменными источниками на славянском языке. Можно отметить, что русские имели некоторые рудименты литературы в седьмом или восьмом столетиях, используя греческий или иной адаптированный алфавит. Тем не менее «русские персонажи» упоминаются только в 860 г. н.э., а каковы они — все еще составляет предмет обсуждения. Однако вскоре после этого (и возможно на основании этих ранних «русских персонажей») Константином Философом (св. Кирилл, апостол славян) был создан более совершенный славянский алфавит, это было так называемое глаголическое письмо (глаголица); одновременно или немного позже, но не позднее, чем в конце девятого века, разрабатывается другой славянский алфавит, известный как кириллическое письмо (кириллица)33. И только после этого искусство письма широко распространилось среди славян, включая русских. Первая русская летопись была написана в Киеве в одиннадцатом столетии н.э.; нам она знакома в варианте раннего двенадцатого столетия, который сохранился в некоторых поздних компиляциях четырнадцатого и пятнадцатого веков. Наиболее ранний памятник русской эпиграфии так называемый Тмутараканский камень относится к 1068 г.
Самые ранние документы русских иностранных дел — русско-византийские переговоры десятого века — являются переводами с греческого. Переводы были сделаны во время подписания каждого договора, но оригиналы утеряны, мы имеем в результате позднейшие копии, хотя они и кажутся аккуратными. Древнерусский кодекс законов — «Русская Правда» — был записан в одиннадцатом столетии, но старейшие известные списки его опять же относятся к более позднему периоду тринадцатого — четырнадцатого столетий.
Итак, мы видим, что русские письменные источники доступны только с периода, начинающегося десятым столетием, а зарубежные документальные свидетельства лишь с шестого столетия н.э. и неполны. Учитывая эту ситуацию, изучающий древний период русской истории должен полагаться в основном на археологические свидетельства. В то время как археология обладает чрезвычайной значимостью для изучения классической истории и также истории Древнего Востока, она еще более значима для ранней русской истории. Лишь на основании археологических открытий можно вообще создать историю возникновения России. Негативным моментом для развития русской исторической науки является то обстоятельство, что русская археология относительно молода. Совсем недавно были предприняты попытки соединить археологические данные с ранними источниками и использовать археологический материал с точки зрения русской истории.
В дополнение к археологическим исследованиям лингвистические данные могут стать большим подспорьем для историка. К сожалению, никаких надписей или документов какого-либо рода не было найдено до появления греков на северном побережье Черного моря (VII век до н.э.). Для скифского периода мы имеем ряд греческих надписей; тем не менее они относятся либо к греческим колониям, либо к скифам, но не к местным племенам. Нет, следовательно, никакого лингвистического ключа к объектам, обнаруженным археологами. Итак, археологический материал о Древней Руси нем с точки зрения историка. В результате, нелегкой задачей является даже предположительное опознание находок, которые могут относиться к жизни предшественников русских, в особенности учитывая возможное значительное влияние народов, примыкающих к ранней славянской культуре. Свидетельства указывают на распространение на территории, где позднее процветали славяне, гомогенной «культурной сферы», просуществовавшей приблизительно с 500 г. до н.э. до 500 г. н.э. Но лишь предположительно мы можем определить эту «культурную сферу» как «протославянскую культурную сферу». Такое определение — не более чем гипотеза, хотя она и кажется убедительной.
В свете колоссального значения археологии для изучения истории России будет кстати предложить здесь краткий очерк развития археологических исследований в России. Древние могильные холмы с золотым и серебряным богатством давно привлекали внимание охотников за сокровищами. Петр Великий первым среди русских властителей понял значимость подобных находок для науки. Он издал несколько указов (1721 — 1722), призывающих губернаторов на местах покупать и коллекционировать золотые и серебряные вещи, достойные хранения в музеях. Именно так была собрана в музее Академии Наук (1725) первая коллекция сибирских древностей.
Около этого же времени астраханский губернатор В.Н. Татищев, известный историк, создал продуманное руководство для коллекционирования материалов по археологии и этнологии. План Татищева был частично реализован Академией Наук, многие из членов которой немало путешествовали по всей России и узнавали о нахождении важных могильников и древних стоянок на ее юге и в Сибири. Путешествия Палласа, Лепехина, Гмелина и Рычкова принесли ценные результаты. Следуя примеру Татищева, некоторые губернаторы на местах также обнаруживали свой интерес к археологии. В 1763 г. губернатор Новой Русской Территории (Новороссии) А.П. Мельгунов приказал раскопать курган, теперь известный как Литой, находящийся на расстоянии около тридцати пяти километров к западу от Елисаветграда (ныне город Кировоград). Здесь был найден ряд золотых и серебряных предметов скифского периода, отправленных в Академию Наук, откуда они были переведены в Эрмитаж, который с этого времени стал центральным хранилищем подобных находок из Южной Руси. Именно скифские и классические предметы искусства в основном привлекли внимание русских археологов в первой половине девятнадцатого века.
В начале этого столетия академик Келер изучил и описал некоторые памятники древнего Боспорского царства на берегу Керченского пролива. В самой Керчи раскопки были проведены с 1817 по 1835 гг. французким эмигрантом Полем Дюбрюксом, который воспользовался интересом и поддержкой работ со стороны главы керченской полиции Стемпковского. В 1826 г. генерал-губернатор Новороссии граф М.С. Воронцов одобрил проект Стемпковского по учреждению музея древностей в Керчи. Музей, открытый в том же году, стал важным провинциальным центром археологических исследований. Можно вспомнить о том, что он был разрушен британскими войсками в Крымскую войну (1855), но вскоре восстановлен. Около Керчи в 1831 г. Дюбрюкс и Стемпковский раскопали курган Куль-Оба — одно из наиболее важных скифских захоронений. Вскоре в 1840 г. город Одесса начал играть активную роль в поддержке археологических исследований. В 1844 г. начали появляться ценные «Комментарии» («Записки») Одесского общества истории и древностей.
Столица империи, С.-Петербург, несколько отставал. В 1846 г. там было основано «Археологическое и нумизматическое общество», но лишь в 1865 г. эта группа стала по-настоящему деятельной под новым именем «Императорского археологического общества». Наиболее значительным событием в развитии археологических исследований в России была организация в 1859 г. Императорской Археологической Комиссии, которая вскоре заняла лидирующее место в направлении и координации исследований в России. Среди видных членов этой Комиссии, особенно активных в начале двадцатого века, могут быть упомянуты имена Н. П. Кондакова, Н. И. Веселовского, М. И. Ростовцева, графа А. А. Бобринского и Б. В. Фармаковского. После русской революции Комиссия была реорганизована в Институт истории материальной культуры, недавно слившийся с Академией Наук. Археологическая Комиссия посылала в Южную Россию ряд экспедиций, которые проводили раскопки скифских и сарматских могильников, древних греческих городов.
