Владимир Лапенков - История нетрадиционной ориентации. Легенды и мифы всемирной истории.
Вот так. Кажется, яснее не скажешь, но «джинн» был выпущен, и Миролюбов уже не имел над ним власти…
Однако далеко не все сторонники и неофиты опирались на обязательную «подлинность» памятника. Оригинально мнение Н. Н. Сперанского, убежденного в том, что поддельность «Велесовой книги» еще далеко не означает ее духовной ничтожности (http://georgios.chat.ru/slovo.htm):
«Проанализируем языческие представления Ми-ролюбова по его книге "Риг-Веда и язычество", написанной уже после того, как работа с Велесовой книгой была окончена. В этой книге Миролюбов утверждает, что вплоть до советского времени в России некими волхвами во всей полноте сохранялось волшебное языческое знание. К сожалению, это не подтверждается трудами огромной массы специалистов, которые на рубеже веков ходили в народ записывать заговоры, сказки и былины. Миролюбов же говорит, что многократно сталкивался с такими волхвами. Вот, например, что говорил ему дед на хуторе к северу от Екатеринослава: "В старину люди грамоте знали! Другой грамоте, чем теперь, а писали ее крючками, вели черту Богови, а под нею крючки лепили, и читать по ней знали". В тех же краях, со слов того же Миролюбова, через несколько лет Изенбек найдет дощечки с Велесовой книгой. Странное совпадение. Как бы то ни было, задачу свою он выполнил — всколыхнул сознание советской интеллигенции, забросил в него зерна, которые ныне дают всходы… Любопытно, что Кастанеда в своем "Учении Дона Хуана" также отмечает, что современного умника нельзя научить искусству видеть (духов) без обмана. Без всякого сомнения, Велесова книга Миролюбова — великая книга».
Что можно к этому добавить? Историк-архивист В.П. Козлов, автор серьезных работ по «теории подлога», пишет: «К легализации подлога всегда в той или иной степени бывает причастен его автор. Он может промелькнуть как владелец, первооткрыватель подложного исторического источника, его "случайный" очевидец, успевший скопировать такой "источник", наконец, как простой издатель "открытого" памятника и т. д.»
Козлов подробнейшим образом классифицирует типы подлогов. «Очарованный подлог — подлог, созданный по инициативе самого его изготовителя. Примерами подобного рода подлогов можно считать изделия Сулакадзева, Раменского, Минаева, Миролюбова. Каждый из этих фальсификаторов, изобретая свои изделия, преследовал вполне конкретные интересы: удовлетворял свою неуемную фантазию, Раменский искал общественного признания, Минаев и Миролюбов подлогами пытались доказать истинность своих историко-литературных концепций» («Архивистика на рубеже веков: ХХ-ХХІ». Труды ИАИ, т. 35).
Первые опыты по созданию дощечек «Велесовой книги» приписывают петербургскому коллекционеру и мистику Александру Ивановичу Сулакадзеву, современнику Державина. Он действительно «баловался изготовлением поддельных древностей». Ему же принадлежала копия «Оповеди» — праславянский рунический текст о крещении жителей Валаама за полрека до Владимира. Как пишет Алексей Тугаринов («Литературный Ринг», № 148, 13 июля 2002), отслужив в Семеновском полку, а потом в министерстве финансов в чине титулярного советника, он вышел в отставку и посвятил досуг археологическим исследованиям. Александр Иванович «рыл» в Новгороде и разрушенной золотоордынской столице Сарае, коллекционировал керамику и монеты, однако отличался некоторыми странностями. Так, он особо похвалялся «костылем Ивана Грозного» (на деле — увесистой пастушеской палкой) и камнем с Куликова поля, на котором будто бы отдыхал сам Дмитрий Донской.
К сожалению, страстная любовь к «отеческим гробам» сочеталась у Александра Ивановича с не меньшей страстью к фальсификациям. Пробелы в истории он заполнял не задумываясь, «улучшая» все, к чему только прикасалась его рука. На древнерусском молитвеннике он сделал дарственную надпись князя Владимира своему дяде Добрыне. Только молитвенник был, как впоследствии выяснилось, не X, а XIV в. Библейскую Книгу Есфири он разукрасил «автографами» языческого жреца Измира, воеводы Путяты, Ярослава Мудрого и митрополита Иллариона.
Список трудов Сулакадзева впечатляет: тут и «По-точник» жреца Солнцеслава, и «Колядник» V в. дунайца Яловца, «писанный в Киеве, о поклонениях Тройским горам, о гаданиях в печерах и Днепровских порогах русалами и кикиморами». Есть даже собственноручный труд «О воздушном летании в России (от 905 г. по P. X.)». Именно в этом труде впервые появился пресловутый подьячий Крякутной, якобы летавший на воздушном шаре в 1731 г., за полвека до братьев Монгольфьер[22]. И хотя подделка была разоблачена, «первый отечественный воздухоплаватель» еще долго не исчезал со страниц учебников и даже удостоился памятника в городе Нерехте[23].
От приписок коллекционер перешел к фабрикации. Так, Державина он ознакомил с «Бояновой песнью Словену» и «Перуна и Белеса вещаниями в киевских капищах», якобы написанных «славянскими рунами» не позже VI в. В 1812 г. Державиным было опубликовано два «рунических» отрывка из коллекции Сулакадзева. В собрании сочинений Державина 1880 г. славянская руника тоже воспроизводится. Один отрывок, как раз из-за упоминания в нем Бояна и Словена, назван «Бояновым гимном Словену», а второй — «Оракул» — произречением волхвов. В 1994 г. в 39-м томе архива Державина был найден рунический текст «Боянова гимна», который рассказывает о некоем эпизоде борьбы антов-полян с готами в IV в. н. э. Протограф, который чаще называют «Староладожским руническим документом», чтобы отличать его от частью фальсифицированного Сулакадзевым «Боянова Гимна,», удивительно напоминает своим видом «велесовицу». Документ, по одной из версий, есть переписка между двумя волхвами-кобами (волхвами, гадающими по полету птиц).
Скончался Сулакадзев в 1830 г. от апоплексического удара после того, как его супруга бежала с уланским офицером. Вдова тут же принялась распродавать коллекцию мужа. Манускрипты Сулакадзева потихоньку расползлись по России. Были среди них и книги на досках, известные под именем «Патриарси». И, как пишет Тугаринов, возможно, именно «феномен Сулакадзева» вдохновил впоследствии создателей «Велесовой книги» на повторение его опытов. Пусть на более высоком «научном» уровне.
Впрочем, у Сулакадзева и сегодня есть сторонники, например — «неохронологи». Фоменко и Носовский, в частности, утверждают, что Сулакадзев просто хотел искренне разобраться в русской истории: «В ЭТОМ, ПО-ВИДИМОМУ, И БЫЛА ЕГО ОСНОВНАЯ ВИНА И НЕПРОФЕССИОНАЛИЗМ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ РОМАНОВСКИХ ИСТОРИКОВ». С этой точки зрения профессионал — тот, кто работает для поддержки ска-лигеровско-романовской версии, а тот, кто идет против «романовского течения», должен быть уничтожен. Одна из форм такого уничтожения — объявить человека «злостным фальсификатором», его коллекцию по возможности распылить и «почистить» от нежелательных свидетельств, имя коллекционера запачкать в грязи, приклеить ярлыки «фанатик», «дилетант», «фантазер», написать в школьных и вузовских учебниках, что «занимался подлогами» (http://www.chronologia.org/rusangl/13-7.doc. См. ниже, в гл. 7, полемику Фоменко со своими критиками).
Влияние «Велесовой книги» продолжает расти вместе с ростом популярности неоязыческой идеологии в целом. Было бы странным, если бы такой «памятник» проигнорировали на Украине. Последний по времени перевод принадлежит Галине Лозко (Велесова книга. Волховник // Сварог. Такі справи. Київ, 2002, с. 64[24].
Молили Велеса
Отця нашего, хай потягне в небі
Коня Суражого,
і хай прийде до нас
сурі вішати,
золоті Кола вертячи.
Бо то Сонце наше,
як святе для домівок наших,
і перед ним блідне
лик вогнищ домашніх.
Некоторые подробности об этом переводе и его авторе можно прочесть в статье В.А. Чудинова, также приложившего руку к переводам языческих памятников (http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005а/02110014.htm). Споры в среде сторонников, неофитов и спецов по древним письменам — вещь совершенно естественная. Подобные споры и идеологическая конкуренция между исследователями[25] свидетельствуют не только о популярности текста. Не меньше они свидетельствуют о размывании в наше постмодернистское время самого понятия гуманитарных наук. В связи с появлением в печати некоторых ранее недоступных свидетельств о «Влескниге» Чуди-нов активно включается в научную полемику. Он пишет:
«Так, на… единственной из сохранившихся в прориси дощечке 16А… имелось левое поле, на котором был помещен знак в виде животного… На фотографии этой же дощечки, присланной в АН СССР ранее, левое поле было отрезано. Теперь оно восстановлено. Знак животного я воспринял как экслибрис… Всего я вижу тут 6 лигатур… Иными словами, перед нами инвентарная печать, из которой, видимо, можно будет, где хранились дощечки. Руницу я читаю давно, более 10 лет, и на сегодня, видимо, являюсь единственным человеком в мире, который читает ее, а также смешанное рунично-кирилловское письмо в полном объеме… и потому мне не стоило большого труда (дешифровка заняла секунды) прочитать содержимое всех 6 знаков. Первый из них в виде животного я разлагаю на 3 знака руницы, а именно МА (в виде буквы М под животом), КО (в виде зеркальной буквы Г) и ШИ (в виде латинской буквы W). Вместе это дает слово МАКОШИ. На второй строке читается слово ХРАМЪ… третье слово — ВОЛОДИМИР… Надпись четвертой строки… ИЗ КНИГ. Сложный знак пятой строки наверху… образует слова… И СОКРОВИЩ. Наконец, остаются… горизонтальная пунктирная черта на верхней строчке. Большая и три малых кляксы на второй, возможно что-то на третьей. Вот эта буква на третьей, Д, которую следует повернуть на 90° вправо, и дает разгадку всего набора. Соединив три повернутых знака и добавив слева точку от И, мы получаем слово И ДЫЯ. Итак, полный текст экслибриса звучит так; ИЗ КНИГ И СОКРОВИЩ ХРАМА МАКОШИ И ДЫЯ, ВОЛОДИМИР… Полагаю, что он дает дополнительное свидетельство подлинности Велесовой книги… книга до того, как попала в частное владение, хранилась в храме Макоши и Дыя во Владимире…».
