Иван Кривушин - Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.
Сделка между оппозиционными партиями и РПФ за счет президента вызвала крайнее раздражение среди сторонников Хабьяриманы. 13 ноября НРДДР в блоке с КЗР и тремя небольшими партиями создало Альянс за укрепление демократии[83]; оппозиция расценила этот акт как попытку увековечить монополию на власть «этнического большинства»[84]. 15 ноября, выступая в Рухенгери, Хабьяримана назвал Арушское соглашение «клочком бумаги»[85]. В ответ оппозиционные партии организовали 19 ноября массовую демонстрацию в Кигали в поддержку мирного процесса, которая вылилась в ожесточенные столкновения с приверженцами президента[86].
После нового неудачного раунда 26 ноября – 4 декабря[87] переговоры в Аруше (под давлением Танзании и Уганды[88]) возобновились 16 декабря и привели 9 января 1993 г. к заключению окончательного соглашения о составе временного правительства и временного парламента[89]. Однако 10 января НРДДР, которой по соглашению отводилось всего 6 министерских постов из 22, не признало его и отказалось участвовать в переходных институтах[90], а 23 января публично обвинило Нгулинзиру в «предательстве» и потребовало отставки премьер-министра Нсенгийяремье[91]. Во второй декаде января сторонники президента в знак протеста несколько раз перекрывали дороги из столицы в Кибунго, Рухенгери и Гитараму[92] и вступали в стычки со сторонниками оппозиции, что заставило правительство ввести 20 января в Кигали комендантский час[93]. 25 января Хабьяримана заменил Нгулинзиру на посту руководителя руандийской делегации в Аруше министром обороны Джеймсом Гасаной, умеренным членом НРДДР[94]. Пытаясь торпедировать мирный процесс, сторонники президента устроили серию нападений на активистов оппозиции и на тутси; в результате погибло более 100 человек[95]. Когда 29 января переговоры в Аруше возобновились, РПФ потребовал положить конец насилию, угрожая в противном случае отъездом своей делегации[96]. В тот же день с аналогичным требованием обратились к президенту послы стран ЕС[97]. 31 января оппозиция устроила в Кигали 50-тысячную демонстрацию против этнических и политических убийств[98].
Хабьяримана оказался загнанным в угол. Он испытывал давление с трех сторон: военное со стороны РПФ, легитимизировавшего благодаря соглашению о прекращении огня свое присутствие на крайнем севере страны, и политическое со стороны как внутренней оппозиции, которая в той или иной степени блокировалась с РПФ, так и со стороны стран-доноров, требовавших демократических реформ. Чтобы справиться с ситуацией, власти прибегли к испытанному методу: внести раскол в ряды противников. С этой целью режим решил разыграть этническую карту. Уже в январе 1993 г. в правящих кругах стала циркулировать идея созыва межпартийной «национальной конференции» и создания политического фронта всех партий хуту против РПФ. По словам Элисон Дефорж, «некоторые радикалы почувствовали, что смогут привлечь на сторону НРДДР членов оппозиционных партий, особенно РДД»[99]. Идея эта так и могла остаться идеей, если бы не изменение тактики РПФ.
В начале февраля нападения на тутси возобновились, и за неделю число жертв достигло 400 человек[100]. 8 февраля 1993 г. РПФ предъявил властям ультиматум, потребовав «остановить этнические убийства», и предпринял широкомасштабное наступление[101].
Правительственный войска не сумели организовать сопротивления и стали в беспорядке отступать, что позволило повстанцам осадить Рухенгери и начать поход на юг, на столицу. Военные успехи РПА вызвали беспокойство в Париже, который уже 9 февраля отправил в Руанду дополнительно 150 французских военнослужащих (операция «Химера»), доведя численность своего контингента до 300 человек[102]. К тому времени отряды повстанцев заняли большую часть префектур Рухенгери и Бьюмба и дошли до Рулиндо в 30 км к северу от Кигали[103]. РПФ, не сумев овладеть Рухенгери и опасаясь прямого столкновения с французскими войсками, объявил 10 февраля об одностороннем прекращении огня[104], однако бои продолжались, и только 9 марта было подписано соглашение о перемирии[105]. 12 марта СБ ООН одобрил отправку группы миротворцев для наблюдения за прекращением огня[106], и 15 марта военные действия прекратились[107]. 16 марта возобновились переговоры в Аруше. 20 марта правительство согласилось на создание объединенной армии с участием повстанцев[108], и в этот же день завершился их вывод с занятой в феврале территории[109].
Неожиданная для оппозиционных партий военная акция РПФ вызвала у них серьезные сомнения относительно истинных намерений повстанцев. Действительно ли их лидеры стремятся к установлению демократии и ликвидации этнического неравенства, или же они просто хотят заменить одну этнократию, диктатуру этнического большинства, другой – диктатурой этнического меньшинства? Военные преступления РПФ (убийство более двухсот гражданских лиц, числа, многократно преувеличенного экстремистскими СМИ[110]) и бегство около миллиона человек, преимущественно хуту, с севера в центральные районы Руанды[111] способствовали росту меж этнической напряженности, что привело к распространению националистических настроений среди политических противников режима Хабьяриманы. И он поспешил воспользоваться этим.
2 марта Хабьяримана созвал «национальную конференцию», в которой приняли участие некоторые видные деятели оппозиционных партий, в том числе лидер консервативного крыла РДД Донат Мурего, министр юстиции и второй заместитель председателя ЛП Станислас Мбонампека, член ЦК СДП Поль Сечьюгу и министр туризма и окружающей среды Гаспар Рухумулиза из ХДП[112]. Конференция призвала все политические партии, президента и правительство оставить разногласия и сплотиться против общего врага – РПФ[113]. Хотя этот призыв был на следующий день дезавуирован официальным руководством РДД, ЛП и СДП, которое осудило своих членов, присутствовавших на конференции, и заявило, что они не имели никаких полномочий[114], режим не отказался от своих попыток в этом направлении. У него просто не было иного выбора.
Согласие президента на новое перемирие с РПФ сделало его мишенью для критики со стороны радикалов: 9 марта КЗР выступило с заявлением о том, что это согласие является «актом государственной измены» и что Хабьяримана более не защищает национальные интересы. Еще больше возмутило экстремистов одобрение президентом плана политического урегулирования, предполагавшего интеграцию повстанцев в ряды ВСР. 27 марта в знак протеста КЗР покинула ряды Альянса за укрепление демократии[115]. 31 марта Хабьяримана был вынужден заявить о своем отказе от поста председателя НРДДР[116]; 4 июля съезд партии избрал на этот пост дипломата и бывшего министра юстиции Матье Нгирумпаце[117]. Политическая база режима все более сужалась. Непрямые частичные коммунальные выборы в конце марта и в сентябре 1993 г. показали, что правящая партия сохранила поддержку только на севере страны: в префектурах Гисеньи и Рухенгери. На мартовских выборах бургомистров из 40 коммун, в которых проходило голосование, она завоевала только 15 мест, тогда как РДД – 18, СДП – 4, ЛП – 2, а КЗР – 1. НРДДР выиграла на севере и на востоке, в префектурах Гисеньи, Рухенгери, Бьюмба и Кибунго, тогда как РДД успешно выступила в центральной Руанде (префектура Гитарама), а ЛП и СДП – на юге страны (префектуры Бутаре и Гиконгоро). Ограничение зоны политического влияния НРДДР северным регионом подтвердили коммунальные выборы в сентябре (в демилитаризованной зоне), на которых она добилась успеха во всех 8 коммунах[118]. В том же году часть бургомистров покинула ряды правящей партии и присоединилась к оппозиции. Лозунг сплочения хуту против общего врага был единственным, который мог спасти стремительно терявший популярность режим и переформатировать сложившуюся к этому времени конфигурацию руандийской политики.
Эта конфигурация, начиная с весны, основывалась на четырех элементах: правящий режим и его партия (НРДДР), умеренная оппозиция (РДД, ЛП, СДП, ХДП), радикальная опозиция (КЗР) и повстанцы-тутси (РПФ). Стратегия Хабьяриманы заключалась в том, чтобы максимально радикализировать руандийскую политику на этнической основе: во-первых, способствовать росту радикальных настроений среди оппозиционеров-хуту и добиться раскола умеренных партий, во-вторых, радикализировав саму правящую партию, снова привлечь в ее ряды сторонников КЗР и тем самым сделать режим центром политического притяжения для всей общины хуту.
