Андрей Потрашков - Древний Рим
Успешнее был его поход против Парфии, куда он вторгся зимой 199 года. Север заставил отступить царя Вологеза, дошел до его столицы Ктесифона и взял ее. Впрочем, и здесь на долю римлян выпало много бедствий: воины страдали от голода, скверной пищи и мучительных инфекций. Из завоеванных земель была образована провинция Месопотамия, а сам император получил почетное прозвище «Парфянский». Однако от предложенного сенатом триумфа Септимий отказался, так как из-за болезни суставов не мог стоять в колеснице.
Вслед за тем Север двинулся в Иудею. Во время этого похода он утвердил много прав за жителями Палестины, но под страхом тяжелого наказания запретил обращение в иудейство и христианство. В 202 году в Антиохии он утвердил себя и старшего сына консулами на этот год и отправился в Александрию. Порядок управления Египтом, не менявшийся со времен Цезаря, он изменил, даровав александрийцам много прав и, в частности, разрешив им иметь свой совет. Впоследствии Север всегда говорил, что это путешествие было для него приятным и благодаря поклонению Серапису, ознакомлению с древностями и необычности природы тех мест. Действительно, он тщательно осмотрел и Мемфис, и статую Мемнона, пирамиды и лабиринт.
Уладив дела на Востоке, Север вернулся в Рим и последующие годы мирно правил Империей. Спартиан, рассказывая о привычках императора, отмечал его скромность и нетребовательность. «Будучи по природе простым человеком, он и достигнув вершин власти, не изменил своим привычкам. Он носил очень скромную одежду. Даже туника его была только слегка окрашена пурпуром, а плечи он покрывал грубошерстной хламидой. Он был очень умерен в еде: любил овощи и воздерживался от мяса. Жил он большей частью в загородных дворцах и в приморских частях Кампании, творя суд и занимаясь государственными делами. Удачливый во всем, он не имел счастья в сыновьях, так как оба они выросли разнузданными и жестокими, имея все пороки отца, но не взяв ни одного из его достоинств. К тому же они с ранней юности ненавидели друг друга и строили взаимно козни». Во многом ради сыновей, чтобы оторвать их от губительной столичной жизни, Север в 208 году, уже будучи глубоким стариком, отправился в свой последний поход в Британию. Большую часть путешествия он совершил на носилках, нигде подолгу не останавливаясь. Каледонов он разгромил в первом же походе, а потом занялся укреплением крепостей и Андрианова вала. Говорят, что незадолго до кончины, окидывая мысленным взором весь пройденный им жизненный путь, он сказал: «Я был всем, и все это ни к чему». Умер он на восемнадцатом году своего правления в Эбораке (Йорке), в Британии, покорив все окрестные племена.
В лице Септимия Севера Империя нашла своего спасителя, суровый солдат железной рукой удержал катившийся в пропасть Рим. Его правление способствовало ослаблению кризиса и некоторому укреплению императорской власти.
Давайте посмотрим, что же сделал этот представитель армии для укрепления расшатавшейся Римской империи не только в военной, но и в гражданской сфере. При Септимии и его сыновьях завершается важный процесс, начавшийся с самого возникновения Империи: уравнение в правах провинциалов и италиков. Само происхождение и воспитание основателя династии играло здесь известную роль. Септимий был родом из Африки и воспитывался далеко не в духе старых римских взглядов. Характерно, например, его преклонение перед Ганнибалом. Сделавшись императором, он всюду воздвигал статуи великому карфагенскому полководцу, смертельному врагу старого Рима. Женат Септимий был на сириянке Юлии Домне, что также не содействовало укреплению в нем исконных римских традиций. Италия при Септимий Севере была почти уравнена с провинциями. Мы уже видели, что ее население лишилось своей старой привилегии пополнять преторианскую гвардию. Кроме преторианцев в Италии, недалеко от Рима, был расквартирован 2-й парфянский легион – случай, неслыханный в истории Империи. Неслыханным было и то, что Север по отношению к Италии принял звание проконсула, которое предыдущие императоры принимали только по отношению к провинциям. В проконсульском звании по преимуществу заключалась та военная власть, которая могла быть применена только к провинциям. Параллельно с ослаблением политической роли италиков шло усиление прав провинциалов. Провинциальные города стали получать освобождение от некоторых повинностей. Многим из них были даны права римских колоний и так называемое «латинское право», означавшее свободу от земельной и подушной подати. Александрия египетская впервые получила муниципальное устройство и т. д.
При Севере идет дальнейшее умаление роли сената. Император не мог простить сенаторам поддержку, которую они оказывали его соперникам. Немало их поплатилось за это жизнью и имуществом. Сенат формально продолжал существовать, но фактически его полномочия были сведены на нет. Вся его законодательная деятельность ограничивалась тем, что он заслушивал и утверждал соответствующие послания императора. Назначение городских магистратов (консулов) целиком перешло к последнему, а сенат только ставился в известность. Да и роль этих магистратов значительно ограничилась. Зато еще более выросло значение императорских чиновников. В особенности это касается должности префекта претория. Он становится заместителем императора в области судопроизводства, поэтому на должность префекта претория начинают назначать крупных юристов. Таким при Септимии был знаменитый Папиниан.
Таким образом, при Септимии Севере все яснее начинает выступать откровенно самодержавный характер императорской власти. Наряду с этим происходит возвышение самой личности императора. Уже тогда, по-видимому, появляется формула, несколько позднее декларированная крупнейшим юристом Ульпианом: «Что угодно принцепсу, пусть будет законом», а в надписях применительно к императору часто фигурирует «dominus noster» («наш господин»).
Услышав имя императора Песценния Нигера («Черный») (годы правления 193-194-й), неискушенный человек сразу подумает, что он был, как минимум, выходцем из Африки, а то и вовсе негром. Конечно, трудно представить себе чернокожего римского императора, но в смутное время, последовавшее за смертью Марка Аврелия, императором мог стать практически любой, кто обладал поддержкой армии. Начиналась так называемая «эпоха солдатских императоров». Итак, Песценний Нигер, по словам одних авторов, происходил от родителей, не занимавших высокого положения, а по словам других – от знатных родителей. Отцом его был Анний Фуск, матерью – Лампридия, дедом – попечитель Аквина; но и это теперь подвергается сомнению. Некоторые считают, что Песценний был родом из бедной семьи эфиопов, а высокого положения смог добиться благодаря своей свирепости и храбрости, проявленных на службе в легионах Марка Аврелия.
Как говорят древние авторы, образование он получил посредственное, отличался свирепым нравом, несметными богатствами, был бережлив в домашнем быту, необузданно предавался всяким страстям. В течение долгого времени он был центурионом и, сменив ряд командных постов, дослужился до того, что по приказанию Коммода был поставлен во главе сирийских войск.
Узнав, что император Коммод убит, Юлиан провозглашен императором и тоже убит по приказу Севера и сената, что Альбин в Галлии принял звание императора, Песценний позволил сирийским войскам, которыми он командовал, провозгласить себя императором, скорее из ненависти к Юлиану, нежели из желания соперничать с Севером.
Мнение народа о Песценнии Нигере ясно обнаружилось при следующем случае. Юлиан давал в Риме цирковые игры, и сиденья в Большом цирке оказались занятыми как попало. Народ, чрезвычайно этим оскорбленный, единодушно стал кричать, что надо вызвать Песценния Нигера для охраны города. При этом Юлиан якобы сказал, что ни ему, ни Песценнию не придется долго быть императором, что это суждено Северу, которого скорее должны были бы ненавидеть и сенаторы, и воины, и провинциалы, и прочие граждане. Все это впоследствии подтвердилось. В то время как Север управлял Лугдунской провинцией, Песценний был с ним в самых дружеских отношениях; ведь он был послан для поимки дезертиров, которые тогда во множестве совершали грабежи в Галлиях. Прекрасным выполнением этого поручения он доставил большое удовольствие Северу, и Септимий сообщал Коммоду о нем как о человеке, необходимом для государства. И действительно, в военных делах он проявлял большую энергию.
Песценний был очень строг с легионерами. Он жестко пресекал грабежи мирного населения. Никогда воины, находившиеся под его начальством, не вымогали у провинциала дров или масла, не требовали услуг. В бытность военным трибуном сам он ничего не брал у воинов и никому не позволял что-либо брать у них. Будучи императором, он однажды приказал отрядам вспомогательных войск побить камнями двух трибунов, которые, как было установлено, получили взятку. В другой раз за похищение петуха Нигер приказал отрубить голову десятерым воинам одного манипула, которые ели вместе этого петуха, хотя кражу осуществил один, и он привел бы этот приказ в исполнение, если бы не просьба всего войска, которое угрожало чуть ли не мятежом. Пощадив осужденных, он приказал, чтобы те десятеро, которые ели краденого петуха, заплатили за петуха провинциалу в десятикратном размере. Сверх того, он дал приказ, чтобы в течение всего этого похода никто из воинов этого манипула не разводил огня, никогда не ел свежесваренной пищи, питался бы хлебом и холодной едой, и назначил наблюдателей за выполнением этого приказа. Песценний приказал воинам, отправляясь на войну, не носить в поясах золотых и серебряных денег, а сдавать их в казну, чтобы в случае, если судьба пошлет какую-нибудь неудачу, ничего не перешло к врагам в виде добычи. После битв солдаты могли получить обратно то, что они сдали; при этом он добавил, что деньги эти будут выданы сполна их наследникам. Но все это послужило ему во вред: до того дошла распущенность во времена Коммода. Только после его смерти, когда исчезли и зависть, и ненависть к нему, такие примеры были оценены по достоинству.
