Александр Насибов - Тайник на Эльбе
- Понятно, - ответили ему, и Перцев узнал голос генерала Лыкова. - Вас ждут, встретят обязательно.
Перцев выключил рацию, передал Коржову слова генерала. Тот взглянул на небо.
- Рано еще, - заметил Перцев.
- Да, пожалуй, рановато. Появятся этак минут через десять, а?
- Примерно.
- Скорее бы!
- Нервы пошаливают? - сказал Перцев.
- Немного.
Луна поднялась. Стало светлее. Коржов, рассеянно глядевший в хвост колонны, вдруг заметил: черная точка в ее конце стала обгонять грузовики. Он сказал об этом товарищу. Перцев достал бинокль, поднес к глазам.
- Вездеход!
- Чего он полез вперед?
- Может, дело какое к начальству...
- Нет, так не должно, быть. Сам слышал - Упиц приказал ни в коем случае не покидать арьергард... Глядите, как прет. Спешит, а?
- Погодите. - Перцев схватил Коржова за руку. - Ведь у Торпа в машине рация?!
Догадка разведчиков была верна. Произошла одна из тех случайностей, которые нередко резко изменяют обстановку и являются причиной серьезнейших осложнений. В ту минуту, когда Перцев настраивал передатчик для разговора с генералом Лыковым, включил свою рацию и Торп.
Еще в Карлслусте, разрабатывая порядок движения колонны, Упиц приказал ему сообщить в контрразведку о выходе колонны с грузом и затем поддерживать со станцией гестапо непрерывную радиосвязь.
И вот, настраивая рацию, Торп услышал радиоразговор Перцева и Лыкова. Возможно, он бы не обратил внимания на этот диалог, если бы не слова Перцева: "четыре минуты в пути". Услышав их, Торп механически взглянул на часы. Стрелки показывали два часа четыре минуты. Вышла же колонна, как он это хорошо помнил, ровно в два часа. И Торпу вдруг стал ясен истинный смысл слов: "багаж погрузили, с нетерпением ждем встречи".
Не поворачивая головы, Торп уголком глаза оглядел спутника. Два с половиной часа назад, встретив этого человека на дороге, он отметил, что майор говорит с чуть заметным акцентом - слишком растягивает гласные. Торп знал: на Рейне, например, или в Восточной Пруссии говор немцев отличается особенностями, еще более непривычными для берлинского уха. И он не придал этому значения. Но теперь Торп объяснял акцент начальника автоколонны совсем другими причинами.
Русский разведчик рядом с ним, в машине? Но если это так, коллеги майора должны находиться во всех других автомобилях. Тридцать - сорок человек, если не больше! Откуда же они взялись?..
Предположение было столь невероятно, что Торп в нем усомнился. Тем не менее он решил немедленно доложить Упицу о своих подозрениях, а затем связаться по радио с гестапо. Но как это сделать, если в машине и впрямь вражеский разведчик? Кроме того, нагнав машину Упица, Торп должен будет остановить ее. Тогда станет вся колонна. Противник поймет и начнет действовать. Но даже если предположить, что никто ни о чем не догадается, как вести разговор при майоре, спутнике Торпа, а также при человеке, едущем с Упицем, - ведь и он может оказаться не тем, за кого себя выдает!..
Торп поглядел в укрепленное на ветровом стекле зеркальце. В нем смутно виднелся спутник. Казалось, он дремал - его голова была запрокинута, глаза полузакрыты, тело расслабленно полулежало на сиденье.
- Послушайте, майор, - хрипло сказал Торп, - дайте еще сигарету.
Рыбин выпрямился, с готовностью извлек из кармана портсигар.
- Прошу, - сказал он. - Вижу, понравились.
- Благодарю. - Торп взял сигарету, прикурил от предупредительно зажженной спички. - Они действительно хороши.
- Очень рад. Если дадите свой адрес, пришлю несколько пачек, у меня есть небольшой запас.
Торп напряженно вслушивался в речь спутника. Она лилась легко и свободно. Но акцент был, сейчас Торп уловил его гораздо более отчетливо, чем тогда, при первой встрече.
От Рыбина не укрылась перемена в настроении хозяина машины. Он насторожился, осторожно передвинулся, чтобы удобнее было достать оружие, если возникнет необходимость, коснулся рукой кобуры пистолета. Это была ошибка. Торп заметил все.
Вездеход стал отставать от колонны.
- Что случилось? - спросил Рыбин.
- Что-то с мотором.
Рыбин был опытный автомобилист. Он видел: двигатель работает нормально, просто водитель стал слабее прижимать педаль газа.
Тревога Рыбина росла. Размышляя, он рассеянно скользнул взглядом по доске приборов автомобиля, задержался на ручках управления радиостанцией. И вспомнил: незадолго перед этим Торп включил аппарат, вертел маховички настройки, затем с минуту слушал эфир. По-видимому, принял сообщение, встревожившее его. Но какое?
Вездеход шел все тише.
- Хотите остановить машину? - спросил Рыбин.
Торп угрюмо кивнул.
- Зачем?
- Я же сказал: неисправен мотор.
Рыбин покачал головой.
- Тогда надо просигналить, чтобы подождали. Вы же знаете...
Он не договорил. Вездеход стал. Торп сделал неуловимое движение, в его руке оказался пистолет. Полковник успел перехватить и рвануть вверх руку врага с оружием, но другой рукой Торп нанес ему сильный удар в лицо, затем еще и еще.
Рыбин потерял сознание. Убивать спутника Торп не хотел. Нет, он доставит его живым. Обезоружив Рыбина, Торп связал ему руки и ноги. Вездеход стал нагонять колонну. Торп включил рацию, надел наушники. Итак, первая часть задачи решена. Теперь - связаться с контрразведкой, а потом - к Упицу, чтобы действовать, пока еще не поздно!..
Легкое потрескивание в наушниках возвестило о том, что лампы прогрелись и передатчик к работе готов.
К Рыбину медленно возвращалось сознание. Туман, застилавший глаза, стал редеть, шум в голове стихал - осталась лишь тупая боль. Затем он услышал срывающийся от волнения голос Торпа и с усилием открыл глаза. Торп одной рукой вел машину, другой держал у рта микрофон.
Рыбин рванулся вперед, всем телом навалился на Торпа, схватил зубами кабель микрофона, стараясь выдернуть его из гнезда. Торп, руки которого были заняты, отпихивал противника локтем.
- Скорее!... - хрипел Торп в микрофон. - Русская разведка!..
Рыбин должен был помешать ему - пусть даже ценой своей жизни. Он так и поступил. Справа была алюминиевая панель передатчика с освещенной шкалой настройки. Рыбин отпрянул и что было сил ударил в нее головой. Глухой стук, звон стекла, и полковник, потеряв сознание, повалился на пол кабины.
Торп, окаменев, глядел на обезображенную панель передатчика. Но вот он понял непоправимость случившегося, в бешенстве выругался и, отшвырнув микрофон, выстрелил в скрюченное на полу машины тело.
Вездеход резко увеличил скорость. Впереди замаячил задний борт последнего грузовика. Торп принял влево и погнал машину в обход колонны.
Перцев и Коржов с растущей тревогой наблюдали за вездеходом. Торп мчался к Упицу. А в машине Упица находился Керимов.
У Перцева мелькнула мысль - швырнуть в вездеход гранату. Но он вспомнил: там сидит Рыбин. Нельзя было и загородить шоссе, подав машину влево: в кабинах грузовиков рядом с шоферами - эсэсовцы: поднимется переполох, будут жертвы, да и вообще это может сорвать операцию. Оставалось одно - положиться на опыт и мастерство Рыбина и приготовиться действовать.
4
Глубокой ночью, вскоре после того, как перехваченная десантниками Рыбина колонна подъехала к карлслустскому тайнику, с нескольких аэродромов Польши, Венгрии, Румынии поднялись в воздух группы советских бомбардировщиков и транспортных самолетов. Машины набрали высоту и под охраной истребителей пересекли линию фронта. Ими руководил известный в стране авиационный генерал, командный пункт которого находился на аэродроме близ Варшавы - там же, где оборудовал свой КП и генерал Лыков.
Миновав район Берлина, самолеты стали расходиться по объектам, которые каждой группе были назначены заранее. И как только Лыков принял сообщение майора Перцева об окончании погрузки и выходе колонны в путь, авиационный генерал вызвал по радио командира пятерки бомбардировщиков, патрулировавших к северу от Карлслуста, и приказал начать выполнение боевой задачи.
Самолеты ринулись туда, где должна была находиться цель. Когда, по расчетам, бомбардировщики оказались над ней, с головной машины были сброшены светящиеся авиабомбы. Они медленно опускались на парашютах, заливая землю белым светом. Четко обозначилось автомобильное шоссе и в дальнем его конце - колонна грузовиков.
Самолеты пошли на цель. С каждой секундой грузовики были видны все отчетливее. Пилоты даже заметили маленький автомобиль, обгонявший колонну.
Командир пятерки лег на боевой курс. Но целил он метров на триста в сторону от дороги, ибо должен был лишь инсценировать налет и головой отвечал за то, чтобы ни один автомобиль не пострадал.
Когда на безопасном от колонны расстоянии взорвалась первая фугаска, маленькая машина была вровень с головным грузовиком. На землю обрушилась серия бомб. Колонну стало затягивать облаком пыли. Однако командир бомбардировщиков успел заметить, что машины остановились и от них разбегаются человеческие фигурки.
