Елена Проклова - В роли себя самой
Будущая "еловая чаща" занимает край участка, где по соседству посажены еще несколько деревьев, которые со временем могут сравняться по высоте с домом. Остальное пространство - открытое. Только аллея, о которой я уже сказала. Еще - несколько ветел и плакучих ив. И ряд рябиновых деревьев, которого пока вовсе не существует, но этой весной он появится - поодаль, вдоль забора.
Теплицы и грядки расположены так, чтобы поменьше бросались в глаза. Эти вещи прекрасны по-своему, но перед собой постоянно хочется видеть то, что красиво без всяких оговорок. Цветы? Конечно, цветы. Которым, кстати, больше всего и достается от моей неугомонности: деление кустов, подсаживание, пересаживание, дополнение одного цвета и уровня другим, сочетание цветов с камнями - всему этому нет и не будет конца.
Знак Девы навсегда определил мою тягу к земле и всем формам жизни, которые она производит. И живыми мне кажутся не только люди, звери, птицы, растения. Камни - тоже живые. У них есть голоса, у них есть настроения. В первой же главе книги я начала говорить о камнях, о той стихии, которая неотвратимо притягивает меня. Я безусловно верю в символику драгоценных камней, я любуюсь "простыми" камнями, я хочу помочь им дозваться до людей. Мы все когда-нибудь обязательно поймем природу так, как ее следует понимать - в ее неисчерпаемой гармонической выразительности. Пути к этому существуют.
И вот один из них...
Глава 13
"ВЕК ЖИВИ - ВЕК СОБИРАЙ СЕБЯ"
Переехав в новый дом, за город, я получила очень многое. Появились новые возможности, и что еще интереснее - новые желания. В частности, я стала заниматься рисованием, писать красками - акварелью, гуашью, маслом. После благополучного рождения Полинки я могла позволить себе моральное расслабление, "бесполезный" расход энергии. И начала рисовать, хотя с самого детства, со времени совместных с дедушкой рисований-бесед, не возвращалась к этому.
А вскоре со мной стало происходить нечто...
Три-четыре раза в год желание рисовать стало нападать на меня, как на иного пьяницу - запой, в котором нет остановки, нет удержу. В "запое" я могу рисовать дни напролет, не хочу ни есть, ни спать, заканчиваю один рисунок и тут же начинаю другой, забывая о времени. Так может продолжаться несколько суток подряд, за это время у меня появляются десятки картин. И всего их уже около двухсот, никак не меньше.
Рисование что-то высвобождает во мне. Оно помогает потратить избыток энергии, но оно не стало для меня способом провести - убить - время. Несколько раз я пыталась поработать только потому, что были свободные от дел промежутки - так почему бы не провести их с пользой (как мне казалось), дополнительно не набить руку? И я бралась за бумагу, кисти, акварели и гуаши - но все без толку. Не шло дело. Пятно, еще пятно, мазок - и продолжать невозможно, краски не мешаются, бумага куда-то съезжает, руки опускаются, и глаза не глядят.
Естественно, готовые работы мне хотелось показать. Что ж, народу у нас бывает много, все друзья да друзья - вот, смотрите, чем я сейчас занимаюсь! Они смотрели и каждый раз повторялось одно и то же, что заставило меня сильно недоумевать: в чем тут дело? А именно: мои друзья, оставаясь равнодушными к одним моим творениям, вдруг "западают" на другие, требуя подарить понравившийся этюд - да сию же минуту:
- Вот это никому не отдавай! Я у тебя заберу. Это мое, понимаешь?
Я же понимала и не понимала, что мне хотят сказать. Впрочем, как и каждый очередной приятель, с кем у меня происходил такой разговор.
Пока наконец все это, что казалось мне довольно странным, не объяснил еще один мой друг. Он рассказал, что среди художественных направлений есть такое, которое предполагает творчество (живопись) по наитию. Все это связано с религией и астрономией, с поддающимся расчету положением светил и еще много с чем. Но что касается только рисования, то внешне все выглядит исключительно похоже на мой случай. Художник берется за кисть, подчиняясь не собственной воле и энергии, а той, что дошла до него откуда-то извне. Некоторые представители этого творчества могут точно предсказывать, когда наступит момент высвобождения энергии, которой суждено пролиться, и тогда они принимаются за работу. Во время которой художник не "сочиняет", а транслирует. Он не может считать себя творцом в полном смысле этого слова. Его роль заключается фактически в том, чтобы самому стать кистью или карандашом, которым кто-то водит.
Не надо это путать с известными за последнее время у нас случаями, когда некто объявляет себя буквальным посредником между людьми и Богом (звездами, пришельцами, высшим разумом и так далее). Мол, в моих изображениях скрыт шифр с прямыми указаниями: делайте то-то и то-то, или вас ждет катастрофа, гнев богов и прочее. А при этом, люди, не забудьте провозгласить посредника-рисовальщика новым мессией, со всеми вытекающими отсюда последствиями...
Очень не хотелось бы путаницы, потому что моя ситуация другая: картина нарисована - роль художника исчерпана. Только нельзя прятать нарисованное, нельзя распихивать куда попало, устраивать из этих рисунков склад архивных папок и стопок бумаги. К ним надо относиться с уважением.
Во-первых, потому, что содержание - не твое. А во-вторых, рисунок, созданный по наитию, оказывается исключительно содержателен и животворящ конкретно для кого-то, кто рано или поздно увидит его. Не сам художник, а другой человек. И обязательно нужно, чтобы этот человек, купив рисунок, получив в подарок или просто часто видя то, что там нарисовано, получал доступ к тому свету и теплу, что раскроются именно для него, ведь они как раз ему и адресованы.
Объяснения, которые я получила, дали мне повод философствовать дальше.
У меня есть свой общий взгляд на устройство мира - не знаю, такой ли уж оригинальный, как некоторым кажется, или нет, но вот он есть и все тут. Излагая его, начать надо, наверное, с времени и пространства. Они, безусловно, бесконечны. И их бесконечность очень легко себе представить да, легко, ведь куда труднее представить конечность. Ну, в самом деле, как это: вот тут что-то есть, а вот здесь, за какой-то границей, провалом, обрывом - короче, черт-те знает чем - вдруг все кончилось? Полная ерунда, быть такого не может, чтобы было-было - и не стало! Что это за границы такие, которые способны удерживать внутри себя жизнь, свет, энергию, движение, и холод, и тепло, а за этими границами - абсолютное ничто? Не могу я этого допустить, как не могу согласиться с тем, что время проходит... Конечно, я как все, говорю: "Прошел час". Или: "Прошла неделя". Но это все так, в бытовом плане. По большому счету времени нет - в его делении на настоящее, прошлое, будущее. И никого не уносит ветер времени. В бесконечном пространстве царит "вечное сейчас" - и лично мне тут все понятно без малейшего затруднения.
Чтобы согласиться со мной, чтобы освоить такую точку зрения, не нужны никакие особые усилия, все очень просто. Стоит только понять, что человеческое "я" никакими гвоздями ни к чему не прибито. Все во вселенной находится в движении, и каждое отдельное "я" - тоже. Кроме доступных физическому телу способов - ходьбы, езды, маханья руками, есть же еще движение нашей мысли, памяти, сознания, воображения. Они тоже материальны. Пусть пока нам не известны единицы измерения для этой материальности, но это не значит, что ее нет.
Скажете: сны Кастанеды? Пусть так, очень хорошо. Я не претендую на эксклюзив и первооткрывательство. Просто в итоге своих рассуждений и ощущений я уверена, что каждое "я", чувствующее и разумное, может быть везде и всегда. И никак нельзя ограничить его контакты лишь областью уже познанного и доказанного. Век живи - век учись. С этой мудростью, надеюсь, никто спорить не станет? А если ее чуть-чуть трансформировать: век (вечность) живи? А вторую часть пересказать так: учись - открывай - собирай себя?
Этой поговорке я и следую. Я рада, что, мое занятие рисованием позволяет мне как бы принимать письма "до востребования" и затем вручать их адресатам. Чтобы жизнь получателя письма дополнилась необходимым кусочком долгожданным известием, сердечным приветом, внезапным открытием. Или объяснением в любви, или... Впрочем, что тут перечислять: сколько "писем", столько и откровений в овеществленной, доступной визуальному восприятию форме.
А если бы мое рисование не было "оправдано" авторитетом пересказанной мне теории культуры? Что ж, ничего бы не изменилось. Я продолжала бы делать то, что мне нравится, разве что скромно сторонясь мысли о том, что должна как-то шире открыть другим людям доступ к результатам моих упражнений.
Теперь же я планирую если не в полном смысле слова выставку, как художник-профессионал, то что-нибудь такое, промежуточное... Что может выглядеть как оформление какого-то интерьера, посещаемого публичного места. Скорей всего это произойдет где-то здесь, в Подмосковье, недалеко от нашего дома. Работы будут оформлены, приобретут должный выставочный вид. Это я должна сделать обязательно сама - таков закон того творчества, к которому я получила осмысленный доступ.
