Михаил Шевченко - Крепостная Россия. Мудрость народа или произвол власти?
Так как стоимость содержания рабов определяется физиологическими нормами и характером выполняемой работы и не является народно-хозяйственной категорией, за которой скрываются сложные социально-экономические зависимости (как это видно на примере категории заработной платы), то раб, если абстрагироваться от этических норм патриархального жизненного уклада, которые приобретают большое значение, например, в рабовладельческом обществе мусульманского мира, с точки зрения организации труда мало чем отличается от рабочего скота.
Изложенные здесь особенности частнохозяйственной организации рабовладельческого предприятия имеют многочисленные и для национальной экономики существенные последствия.
Из валового дохода своего предприятия после покрытия вещественных издержек производства и расходов на содержание раба рабовладельцу остается некоторая сумма дохода. Если из этой суммы вычесть обычный процент, рассчитанный на вложенный основной и оборотный капитал, а не на стоимость раба, то, очевидно, остаток следует отнести к доходу раба.
В капиталистическом обществе этот причитающийся трудящемуся остаток составил бы часть его заработной платы, которая (часть) превышает стоимость пищи, одежды и жилья, предоставляемых предпринимателем. В системе же рабовладельческого хозяйства эта часть дохода, чисто экономически выработанная в процессе рабского труда, в силу положения рабовладельца присваивается им, а не рабом, и превращается в совершенно новый вид нетрудового дохода, который для рабовладельца есть цель и смысл.
Этот доход, уже более не представляющий собой чисто техническую норму (как, например, затраты на содержание раба), определяется сложной системой целого ряда социально-экономических взаимозависимостей, представляет собой народно-хозяйственную категорию и образует рабовладельческую ренту, поступающую владельцу в силу права собственности. Если рабовладельческое предприятие является аграрным хозяйством, то нетрудовой доход из рабовладения будет расти одновременно с превращением менее благоприятных условий производства и транспортных возможностей в более благоприятные. Но так как раб и его производительность остаются при этом неизменными и доход рабовладельца при замене одного раба другими не снижается, то образовавшийся здесь прибавочный доход не следует связывать с рабовладением как таковым, а нужно отнести за счет земли (ибо он образовался благодаря более высокому плодородию почвы или близости земельного надела к рынку) и рассматривать как обычную дифференциальную ренту. До тех пор пока сохраняется возможность на основе рабского труда получать такой же технический результат, как и на основе труда наемного, эта земельная рента будет количественно соответствовать земельной ренте капиталистического сельского хозяйства.
Таким образом, в теории рабовладельческого хозяйства могут сохраняться все социально-экономические категории капиталистического хозяйства с той только разницей, что категория наемного труда заменяется рабовладельческой рентой. Эта последняя присваивается рабовладельцем, и ее капитализированная стоимость дает цену на раба, которая является объективным рыночным феноменом.
Размер рабовладельческой ренты определяется продуктивностью ее использования (определение заработной платы через производительность предельного рабочего аналогично схеме, принятой в системах англо-американских теоретиков). Сложнее представляется определение рыночной цены на раба. Как уже указывалось, она имеет тенденцию, с одной стороны, достигать размера капитализированной ренты предельного раба, которая является, так сказать, потребительской ценой, в то время как, с другой стороны, себестоимость «производства рабов» образует цену предложения. Здесь нам следует различать две системы рабовладельческого хозяйства:
1. Система, в которой пополнение армии рабов происходит путем доставки взрослых людей, плененных в чужих странах в ходе войн, а эксплуатация ориентирована на полный и быстрый износ рабочей силы при отсутствии расходов на воспитание детей (воспроизводство) и длительное поддержание жизни взрослых.
2. Система, в которой пополнение армии рабов происходит путем воспроизводства человеческого материала внутри семьи раба, т. е. естественным путем, что, конечно, требует затрат на воспитание потомства, а также предполагает меньшую степень эксплуатации рабочей силы рабов, в частности женщин.
В первом случае себестоимостью приобретения раба являются затраты на его пленение. Во втором – затраты на взращивание и воспитание, которые, как правило, значительно выше. В исторические периоды, благоприятствовавшие приобретению человеческого материала путем пленения противников в ходе войны, например в Древнем Риме, в античных государствах Передней Азии и даже в первые десятилетия в испанской Америке, цена по себестоимости, т. е. издержки производства человеческого материала, была очень низка и обычная капитализированная рабовладельческая рента превосходила ее во много раз. Доказательством тому является высокая рыночная цена патентов на приобретение рабов испанской короны, на основании которых в первоначальный период импорта негров в Америку выдавалось право на поимку и ввоз рабов.
Дешевизна человеческого материала позволяла расширять рабовладение и использовать рабов при постоянном снижении производительности труда, но, естественно, лишь до того момента, когда неуклонно падающая рабовладельческая рента уравнивалась с себестоимостью приобретения. Этот момент определял рыночную цену раба и размер рабовладельческого хозяйства. В той мере, в какой скудеют источники захвата рабов в результате частых войн и разорения, все выше растет себестоимость их приобретения, все быстрее растет рыночная цена, а применение рабов, дающее низкую рабовладельческую ренту, становится нерентабельным и постепенно отмирает. В результате объем рабовладения сокращается.
Согласно всему сказанному важным обстоятельством гибели античной рабовладельческой системы можно считать то, что при переходе от приобретения рабов путем пленения в процессе войн к мирному, т. е. путем естественного воспроизводства, античное хозяйство столкнулось со столь высокой себестоимостью приобретения рабов, что она уже начала превышать капитализированную ренту.
Во всяком случае цена на раба как феномен, подчиняющийся закономерности рынка, представляет собой объективную категорию, которая определяет производство раба в частнохозяйственной системе учета. Очевидно, что с позиции частнохозяйственной рабовладельческое хозяйство выгодно лишь постольку, поскольку приобретение раба обеспечивает рабовладельцу чистый доход, не меньший, чем рабовладельческая рента, которая в данный момент существует как объективная народно-хозяйственная данность и материализуется через рыночные отношения как цена за раба.
Следует еще напомнить, что рабовладение (или в более общем определении – подневольность человека в ее экономическом выражении) существует в целом ряде весьма отличных друг от друга вариантов.
Так, например, русское крепостное право в форме оброка является полной противоположностью описанной выше системе рабовладения. Эта форма есть совершенно особое сочетание семейного трудового хозяйства с рабовладельческим и представляет чрезвычайный теоретический интерес.
Сельскохозяйственное предприятие оброчного крестьянина было организовано в обычной для семейного трудового хозяйства форме. Трудящаяся семья всю свою рабочую силу использовала только в собственном сельскохозяйственном или каком-либо другом промысле. Однако в силу внеэкономического давления такое предприятие было вынуждено отдавать владельцу крепостной семьи определенную сумму произведенной стоимости, которая называлась «оброк» и представляла собой крепостную ренту.
Несмотря на сходство правового положения раба и крепостного, экономические структуры рабовладельческого и крепостного хозяйств совершенно различной природы, а оброк ни качественно, ни количественно не совпадает с рабовладельческой рентой.
Хозяйство крепостного оброчного крестьянина ни в чем не отличается по своей внутренней частнохозяйственной структуре, как это уже подчеркивалось, от обычной и уже известной формы семейного трудового хозяйства.
При этом режиме семья на свой страх и риск ведет собственное хозяйство, получает в собственное распоряжение произведенный продукт, стимулируется собственными потребностями к затрате своей рабочей силы, а количество продукта, которое должно быть произведено, определяется специфическим для данного семейного трудового хозяйства равновесием между степенью тяжести труда и удовлетворением потребностей семьи.
В данном случае вследствие внеэкономического пресса семья вынуждена так регулировать это равновесие, чтобы за счет произведенного продукта помимо удовлетворения собственных потребностей можно было выделить средства на уплату помещику оброка.
