Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард
Коммунистические судьи предпочитали не распространяться о том, какой ущерб нанесли их государству западные шпионы, хотя бы потому, что не желали подрывать миф, будто славные органы госбезопасности способны уничтожить «шпионов и диверсантов» еще в зародыше. Поэтому несколько удивительно, что во время процесса над Юнге прокурор заявил, будто тот «завербовал сотни соучастников», правда, добавив при этом, что «в ход были пущены угрозы и запугивание». На самом же деле промышленным шпионажем как правило занимаются одиночки или очень небольшие группы. И направлен этот шпионаж на определенные объекты — научно-исследовательские лаборатории и институты, военные заводы, оборонную инфраструктуру, — к которым агент имеет доступ.
Как, например, доктор Гизела Цурт, старший научный сотрудник Академии наук ГДР. Она получила разрешение на участие в работе съездов ученых в Западной Германии, где и согласилась на сотрудничество с «юристами». Целых восемь лет она отправляла на Запад информацию о химическом и биологическом оружии, пока, наконец, ее не поймали с поличным. У Цурт были изъяты двадцать девять микрофильмов и всевозможная техническая документация. Как женщина, она избежала смертной казни, получив пожизненное заключение. Эту же меру наказания получил и доктор Арнольд Кизер, директор народного предприятия по выпуску радиотехники в Кепенине. В течение нескольких лет он работал на Гелена, при этом роль курьера выполняла студентка Берлинского университета, его дочь Ханнелоре. Кизера арестовали в 1958 году.
Просто удивительно, на какой риск шли эти люди, не требуя взамен ни денег, ни наград. Манфред Герлах, который в геленовских папках проходит под кодовым именем «Фердинанд», работал техническим директором на авиазаводе в Пирне — там производились запасные части к советским МиГам. Двадцать семь раз он ездил в Дармштадт — «Организация» поселила там для него вымышленную родственницу, супругу профессора Гюнтера Б. Герлах переправил на Запад шестьсот микрофильмов с технической документацией и фотоснимками готовой продукции. Когда же в конце концов его разоблачили, для коммунистических властей это был такой конфуз, что они предпочли не распространяться о его «успехах». Вместо этого Герлах предстал перед судом по обвинению в каком-то мелком саботаже — нанесении ущерба оборудованию и срыве производственного процесса. Герлах получил пожизненное заключение.
Другой авиаинженер, Ганс Хельд, с 1934 года и до начала войны работал на авиазаводе в Дессау. Он вернулся туда в 1946 году и вскоре стал директором моторного завода. Позднее занимал должность технического директора, сборочного завода № 5 в Восточном Берлине. В 1951 году он получил разрешение навестить сестру, проживающую в американском секторе Берлина. Там и вступил в контакт с геленовской «Организацией» через «свободных юристов». Хельд не только поставлял информацию о деятельности заводов фирмы «Юнкере», но через друзей, работавших в исследовательских лабораториях при химических предприятиях, раздобыл секретную информацию о производстве новых взрывчатых веществ на основе формулы бензол-целлюлозы, а также о фармацевтических разработках — например, о производстве стрептомицина. Как агент Хельд был на редкость универсален — среди его отчетов в геленовских архивах можно найти описания советских аэродромов и казарм возле Дессау, цифровые данные о численности советских войск в Восточной Германии.
Когда Хельд в конце концов был разоблачен, его судили за закрытыми дверями вместе с другим агентом, по фамилии Рудерт, завербованным Геленом в 1951 году. Рудерт занимал управленческую должность на заводе электрооборудования в Эрфурте, где получил доступ к чертежам и технической документации о новых засекреченных клапанах «Гном», производимых для экспорта в СССР, Польшу и Китай. Рудерт был типичным агентом категории «Р», он пользовался доверием не только у собственного начальства, но и у «политкомиссаров», прикрепленных к отделу кадров. Он также стал заместителем председателя совета профсоюзов в Эрфурте. Кроме технической информации, в его пуллаховских папках имеется также двенадцать отчетов о деятельности восточногерманских профсоюзов и даже план действий в условиях чрезвычайной ситуации в случае военного конфликта между коммунистическими странами и Западом. Оба шпиона получили высшую меру наказания — 27 января 1956 года Верховный суд ГДР приговорил их к смерти.
В числе агентов, завербованных Геленом через «свободных юристов», был и Леопольд Мюллер, инженер засекреченного центра телекоммуникаций в Ростоке. Мюллер также работал на радиопередатчиках в Виттенберге, Шверине и Людвигслюсте. На протяжении нескольких лет он передавал «Организации» сведения о радиотрансляционной сети на территории ГДР, а также стран Варшавского договора. Как нам кажется, даже и эти несколько примеров наглядно свидетельствуют о грандиозных результатах, которые принесла Пуллаху операция «Пфиффикус». Но и сегодня еще многое — тайна за семью печатями.
Кто кого знает?
Не менее важным способом пополнения рядов тайных агентов, уже проживающих на так называемых «целевых» территориях, стала операция «Кто кого знает?». Ее разработал лично Гелен совместно с полковником Отто Вагнером, который одно время возглавлял в Пуллахе отдел вербовки. Во времена Третьего рейха Вагнер был начальником одного из отделов абвера и одним из немногих близких друзей адмирала Канариса. В 1941 году он возглавил отделение абвера в Болгарии. Действуя из своего софийского штаба, Вагнер сплел на Балканах настоящую шпионскую сеть с центрами в Варне и Бургасе на Черном море, Дедегаче и Кавале на Эгейском море, а также в Карманлы и Свиленграде. Таким образом, в его «паутине» оказалась не только Болгария, но и Северная Греция. Сначала Гелен сделал его ответственным за вербовку, однако, как убежденный антинацист, Вагнер, рисковавший во время войны собственной жизнью, будучи заподозренным гестапо в заговоре против Гитлера, начал было возражать против сотрудничества с бывшими эсэсовцами и гестаповцами. В конце концов Гелен поручил ему в Пуллахе балканский отдел, и в этом качестве мы еще встретим его на страницах нашей книги.
В Пуллахе «коллекционеры», подобно вербовщикам в любой секретной службе, полагались в основном на рекомендации тех, кому они доверяли. «Подсказчики» были, однако, отнюдь не столь надежны и вообще оказались не в состоянии добывать такое количество потенциальных осведомителей, какое требовал от них Гелен. Более того, система вербовки не исключала возможности засылки в «Организацию» «подсадных уток» противника. Именно по этой причине Гелен и разработал операцию «Кто кого знает?» — чтобы вербовка производилась исключительно по рекомендации тех, кто заслужил полное доверие «Организации».
Разумеется, это привело к увеличению армии тайных агентов за счет бывших нацистов. Гелену все-таки пришлось объяснять сей малоприятный факт, когда годы спустя один из комитетов бундестага сделал по этому поводу запрос. Гелен тогда ссылался на то, что «информанты» принадлежали как правило к той возрастной группе, представители которой так или иначе служили при гитлеровском режиме. Другая, куда более понятная, причина заключалась в том, что Гелену требовались люди, способные в силу жизненного опыта выполнить ту полную опасностей работу, ради которой их и вербовали. Опыт же такой работы могла дать только военная служба. Гелен считал плюсом, если человек прошел специальную подготовку в качестве, скажем, радиста, курьера, водителя, фотографа, работника морского или железнодорожного транспорта. Если человек служил в полиции, в абвере или СД — это давало ему существенное преимущество, поскольку он имел опыт работы в органах государственной безопасности. Правда, Гелен когда-то пообещал своим американским спонсорам, что не станет привлекать к сотрудничеству гестаповцев, и полковник Вагнер настаивал, чтобы оставался верен данному слову. Вот почему сам он выбирал в качестве «наводчиков» бывших армейских офицеров и офицеров абвера, в надежде что они не станут рекомендовать бывших гестаповцев.
