Мачей Кучиньский - ЗАГАДКА ФЕСТСКОГО ДИСКА И ЗМЕЕПОКЛОННИКИ
Зачем здесь эти знаки – легко объяснить. Существование Реки Жизни зависит от половых клеток, обеспечивающих ее перетекание в последующие поколения. В отличие от них соматические клетки, "кирпичики" организмов, погибают, представляют собою тупиковые ответвления потока жизни, что тоже показано на рисунке.
Это вневременное движение жизни подчеркнуто на рисунке фризом со знаками Венеры, однозначно указывающими на то, что вода эта – в небе. Таким вот неожиданным, но, честно говоря, наиболее желанным для меня заключением закончилось мое толкование. Я давно пытался показать, что миш-текское небо, по крайней мере одно из тринадцати, а их было именно столько, сияло не в высях, а в телах, в их клетках, и заселяли его боги, управлявшие великим жизненным процессом. И вот наконец, после вереницы частных доказательств, оно явилось мне: нарисованное во всей красе Небо Драгоценной Воды – живой, изливающейся субстанции биомассы.
Рисунок принес для меня и другие сенсации. Дело в том, что это небо поддерживал плечами не кто иной, как Эекатль – Кецалькоатль в маске бога ветра и духа, символизирующей и сознание человека, единственного в нашей части космоса существа, которое благодаря способности мыслить перестало быть инертным творением этого потока бытия и обрело способности воздействовать на нее, тормозить либо ускорять ее движение, вполне ведая, что он творит.
Сознание поставило нас вне потока, за пределами неба, вне него. Это было… изгнанием.
И наконец, прямая связь с мифом. Жрец; покинувший свое селение, чтобы обрести тело, был Кецалькоатлем!
"Прибыв на небесное побережье божественной воды, сам разжег костер и спалил себя… "
Кецалькоатль, будучи еще, на языке науки, хромосомой, выбрал изгнание. "Спалив себя в процессах преобразования материи, он создал собственное тело, а вместе с ним – разум.
Замкнулись за ним пределы неба. С этого момента он мог только держать его на руках. Обладать сознанием – значит достойно нести на своих плечах груз жизни, ее тяготы, и не только в мученическом значении. Главное – нести ответственность за свою жизнь. В Древней Мексике чрезмерное чувство этой ответственности толкало людей приносить жертвы жизнями соплеменников. Сегодня эта ответственность понимается как путь к высшему бытию – от единичного, через видовое к планетарному уровню организованности жизни.
Следующие рисунки не оставляли места сомнениям относительно закономерности такого прочтения.
На страницах 40-й и 44-й кодекса Виндобоненси показано, что Драгоценная Живая Вода, изливающаяся из яйца, несет, как и гены, полосчатые ленты и умножающиеся скрученные шнуры.
Наряду с частичными пояснениями мексиканский мудрец обращался в своих рисунках также и к человеку.
Так вот на 5-й странице Бурбонского кодекса Река Живой Воды вытекала из-под трона Чальчиутлике, богини этой Драгоценной Воды, неся в своем потоке двух человек, двух созданий, которые были ее; богини, творением, еще одной разновидностью ее бесчисленных воплощений, ее новой маской, сосудом жизни в ее победоносном движении.
Чтобы не оставалось сомнений относительно роли, выполняемой человеком в этом потоке, кодекс Нутталь на 19-й странице так изображает бракосочетание княжны 3-кремень с князем 12-Ветер:
Двое сочетающихся обращены лицами друг к другу, стоят на коленях на двух связках палочек, несущих их имена. Тут, скорее, связано с чем-то таким очень важным, исходным, первопричинным, как генотип, "набор" генов человека, а не с таким вторичным, результативным, "поверхностным", "внешним", как его тело.
Рис. 98. Супруги княжна З-Кремелъ и князь 12-Ветер как два потока Живой Воды (кодекс Нутталь)
В брак вступают именно эти две связки палочек, два "набора" генов, которые свели, столкнули между собой своих носителей, эту человеческую пару. Сочетание на рисунке происходит под патронатом вытянутой полосчатой ленты, согнутой в виде ярма: не потому ли, что она изображает здесь хромосому? Сверху две жрицы, 10-Дом и 6-Кремень, выливают на головы врачующейся пары из драгоценных сосудов две струи живой воды, изображенной – и это знаменательно! – с генными полосками, попеременно узкими и широкими. Традиционное объяснение этой сцены как свадьбы, несомненно, вторично. Важнее то, что здесь символично изображено истинное значение брака. А в верхней части рисунка предстоит встретиться на супружеском ложе двум потокам живой воды, до этого протекавшим отдельно в двух разных телах.
Потребностям этой Драгоценной Живой Воды служили бракосочетания и в династических интересах царствующих домов. Конечно, не исключалась и любовь молодых. Однако они сами, их чувства, принципы их политики – все было эманацией этой особой Воды, ее творением, малым, бренным, преходящим, подчиненным лишь тому, чтобы она могла протекать во времени…
Но в этом был и проблеск надежды. Ибо хотя людям и была отведена некая служебная, второстепенная роль, они тем не менее были очень нужны этому потоку. Ах, если б они еще знали, куда он течет!…
Окончательный синтез знаний о драгоценной, живой воде, извечной реке клеточной плазмы и органической связи с нею человека я обнаружил на 21-й странице кодекса Лауд (см. фото 5).
Искиочительному значению представленных здесь сцен соответствовало графическое их исполнение. Идеально скомпанованный, прозрачный рисунок, восхищающий правильностью и точностью повторяющихся знаков, твердость, четкость и чистота линий, их элегантная выразительность заставляли думать о прекрасно разработанной, рафинированной технике, наверняка включавшей не только линейки, лекала и шаблоны, но и перья или приборы, близкие к рейсфедеру, которые, однако, и сегодня не дадут более совершенного результата.
Суть двух изображе ш внизу сцен представилась мне прекрасным итогом всего того, что я уже сказал себе о биологическом знании в Древней Мексике. Справа, в нижнем углу, темный, мглистый фон с перьями кецаля означает его укрытую, невидимую человеческому глазу сферу. Скелетоподобное существо с черепом и… отросшими человеческими руками и ногой были, счел я, теми костями, которые Кецалькоатль вынес из Миктлана. Это – время, когда генетический скелет облекается плотью. Вот второй череп… уже частью покрылся волосами, в которых светятся столь важные для воссоздания жизни "драгоценные камни" – клетки с ядрами. Тут же два змея, "живые зародыши воды" – символы бивалентных хромосом, полосчатых лент, – первоначальная ипостась Кецаль-коатля. И сам Кецалькоатль! Бог, как процесс творения человека, с палочкой полосчатой Х-хромосомы на лбу. Преобразовавшись из змееподобного создания – генетической "записи", – он уже выставил из невидимого мира свои человеческие руку и голову, под маской Эекатля – бога души, сознания, духа.
Таково происхождение каждого из нас.
Левый рисунок внизу изображает то же самое. Но уже как бы в глобальном масштабе. Река драгоценной воды – сама жизнь, течет по руслу, выстеленному перьями – хромосомами. В ее потоке плывут ножи, окровавленные с двух сторон, выражая идею бесконечных делений – сущность течения этой реки жизни. И тут вот высунутая из потока рука человека. Да, да! И та самая, которую на рисунке рядом выставляет Кецалькоатль. Но здесь она уже покрыта кожей и с браслетом на кисти.
Перед нами не взывающий о помощи утопающий, а человек, стремящийся выйти вовне из этой текучей, волнующейся массы. Она становится его телом от загустения краешка жидкости. А тело, другое, во всей красе уже шествует, облаченное в кожу, с маской Эекатля на животе, с покаянными остриями в одной руке. Повернувшись лицом к реке, из которой он вынырнул, человек многообещающим движением пальца второй руки вызывает другого, еще только возникающего, и что-то ему "говорит" лентою, явленною из его рта как струйки пара. Может, о тех лентах, в которых надежда на вечную жизнь?…
Вот окончательно, без оговорок изреченная правда о человеке! Не был он никакой колонией хромосом или генов. Если я об этом и размышлял, то только в мечтаниях своего существа, жаждущего быть всегда если не собой, то, во всяком случае, хоть чем-то, составленным из частичек фиксированных, постоянных и значительных.
Миштеки развеяли мои заблуждения. Они прекрасно знали, что мы есть нечто столь же преходящее, как водоворот или волна на воде. Одно из миллиардов воплощений этой воды. Она застывает на мгновение, сгущается, обволакивает свои полосчатые ленты, нарастает вокруг них, вздымается бурунчиком, складываясь в указанные ими формы. А потом, когда созданное ею существо оказывается на вершине своего бытия, откидывает его, как выброшенный на берег песок, отделяет от себя, чтобы оно распалось на мертвые составляющие, растворилось там и впиталось в нежную материю Земли.
Но при этом нечто сулит ему частичное вознаграждение: новое смешение с потоками великой Живой Воды, новое воплощение в иную, столь же невечную структуру.
