Вадим Эрлихман - Английские короли
16 января 1559 года отшумела пышная коронация, после которой королева приходила в себя не одну неделю. Здесь было все: костюмированные шествия, военные парады, фейерверки, чтение любительских стихов. У ворот Сити лорд-мэр вручил королеве символический подарок — кошель с тысячью золотых марок. В ответ она произнесла речь, которая запомнилась лондонцам надолго. «Благодарю вас, милорд мэр, — говорила Елизавета, — ваших собратьев и всех вас. Поскольку вы просите, чтобы я оставалась вашей госпожой и королевой, будьте уверены, что я останусь к вам так же добра, как всегда была добра к моему народу. Для этого у меня нет недостатка желания и, я верю, не будет и недостатка власти». Акценты в речи были расставлены весьма продуманно: королева обещала быть любящей матерью своих подданных, защитницей слабых и наследницей славных дел своего отца.
Новой королеве требовалось наладить отношения не только с народом, но и со знатью. Во время коронации Елизавета старалась не выделять особо никого не придворных, но уже в скором времени при дворе выявился фаворит. Это был не кто иной, как детский приятель Елизаветы Роберт Дадли, ставший теперь главным конюшим. Этот статный красавец держал себя с королевой так раскованно, что мало кто сомневался в сути их отношений. Шокированные придворные и иностранные послы наблюдали, как Дадли с королевой по вечерам удаляются в опочивальню, закрывая за собой дверь. Елизавета, которой неожиданно полученная власть вскружила голову, казалось, сознательно шокировала общество своим поведением. Верные люди доказывали ей, что молодой конюший ей не пара, что для сохранения власти королеве необходимо срочно порвать с ним и найти себе мужа среди иностранных принцев. Первой разговор об этом завела Кэт Эшли, но ей было заявлено, что если даже королева находит удовольствие в делах, нравственность которых сомнительна, то никто не может ей этого запретить.
Между тем проявлялась главная особенность царствования Елизаветы — что бы ни творилось в личной жизни королевы, это никак не отражалось на ее политике. Сначала она была больше всего занята религиозными делами. Ее воцарение прибавило храбрости радикальным протестантам, которые по всей стране устраивали погромы в храмах и разбивали на куски статуи святых. Сторонниками протестантизма выступали самые активные слои населения, и рано или поздно королеве следовало встать на их сторону. Но сделать это сейчас — значило поставить страну перед угрозой интервенции двух могущественных католических держав, Испании и Франции. Английская армия и флот пришли в плачевное состояние за годы правления Марии, которая заботилась только о своей личной гвардии. Теперь Елизавета до предела сократила расходы государства, направив все средства на закупку оружия и выплату жалованья солдатам. Одновременно она не уставала убеждать Генриха Французского и Филиппа Испанского в своей верности католической вере.
В марте 1559 года был заключен мир с Францией, которой пришлось уступить Кале. После этого Елизавета пошла на принятие Акта о главенстве, который покончил с недолгой гегемонией католиков. Архиепископом Кентерберийским стал протестант Мэтью Паркер. Было восстановлено протестантское богослужение, а посещение католической мессы отныне каралось тюремным заключением. Испанские послы в гневе покинули Англию, но дипломаты других стран продолжали хлопотать о браке Елизаветы. В мужья ей предлагали то австрийского эрцгерцога Карла, то шведского короля Эрика, но чаще всего звучало имя жениха, нежеланного буквально всем, — Роберта Дадли. Расположение королевы к нему не убывало, и весной 1560-го он сам хвастался, что через год займет куда более высокое положение. Оставалась одна преграда — законная жена Дадли Эми Робсарт, но 8 сентября ее обнаружили мертвой у подножия лестницы в собственном доме. Ее муж с утра уехал на охоту вместе с королевой, предварительно отослав слуг.
Разыгрался громкий скандал. Многие были уверены, что королева и Роберт подослали к несчастной женщине убийц. Требовали судебного разбирательства и даже низвержения «рыжей шлюхи». Сановники во главе с Сесилом явились к Елизавете, фактически предъявив ей ультиматум — удалить Дадли от двора. Ей пришлось согласиться, и несостоявшийся жених был отослан в Кью. Смерть Эми оставила пятно на репутации королевы, хотя уже в XX веке исследования ученых помогли оправдать ее. Изучение останков миссис Дадли показало, что у женщины было смещение дисков позвоночника, вызывавшее приступы острой боли, — во время одного из них она могла потерять равновесие и упасть с лестницы. Впрочем, фаворит был вполне способен избавиться от супруги. О его истинном лице говорила предпринятая уже в ссылке попытка сговориться с Филиппом II о его (то есть Дадли) браке с Елизаветой в обмен на обещание проводить происпанскую политику.
В июле 1559 года трагически погиб на турнире французский король Генрих II, и трон занял его сын Франциск, женатый на шотландской королеве Марии Стюарт. Угроза совместного нападения Франции и Шотландии на Англию сделалась еще более реальной, и, чтобы отдалить ее, Елизавета решилась на первую за свое царствование войну. Армия лорда Грея выступила на север, но поход затянулся — шотландцы не принимали боя, донимая противника партизанскими ударами. Только дипломатия Сесила привела к заключению мира, который на долгие годы обезопасил Англию от военной угрозы с севера. Однако оттуда исходила и другая опасность — юный французский король вскоре умер, и его супруга вернулась в Шотландию. Она имела права на английский престол как правнучка Генриха VII и к тому же была правоверной католичкой, что надолго сделало ее имя знаменем противников Елизаветы. Тем временем о своих правах на трон заговорили и две выживших сестры Джейн Грей — Мария и Екатерина. Их подбадривали болезни королевы — она продолжала страдать от опухолей, а осенью 1562-го едва не умерла от оспы, хотя, вопреки обыкновению, болезнь не оставила на ее лице никаких следов.
Некоторые современные историки предполагают, что из-за слабого здоровья Елизавета была не способна к деторождению и именно поэтому отказывалась выходить замуж. Другие видят причину этого решения в подсознательном страхе перед замужеством, воспитанном опытом неудачных браков отца. Третьи принимают на веру версию самой Елизаветы, которая уверяла, что не хочет выходить замуж за одного мужчину, поскольку она «замужем за всей Англией». Возможно, королева на самом деле старалась не допустить к власти ни одного из британских и особенно иностранных соискателей ее руки. Она желала править сама, резонно считая, что справляется с этим не хуже монархов-мужчин. Ради любви к власти она отказалась даже от любви к Дадли, которую сохранила и после происшествия с Эми. Постепенно фаворит вновь обрел былое влияние, получив титул графа Лестерского и пост командующего армией. Во время опасной болезни королевы она именно ему завещала регентство над Англией в случае своей смерти.
И все же к 1563 году былая любовь сошла на нет. Елизавета даже собиралась женить Дадли на своей заклятой враги-не — Марии Стюарт. Шотландский посол Мелвилл писал позже, что королева «говорила о нем, как о брате и лучшем друге, за которого она и сама была бы счастлива выйти, если бы не решила никогда не вступать в брак. Но уж коль скоро дала она себе слово остаться девственницей, то пусть он достанется королеве, ее сестре». Брак не состоялся — Мария предпочла Лестеру своего дальнего родственника лорда Дарнли. За этим последовала череда драматических событий, которая в 1567 году привела шотландскую королеву на английскую границу, а потом в тюрьму в замке Тьютбери.
В Англии Мария оказалась еще опасней для Елизаветы, чем была в Шотландии. Это проявилось в ноябре 1569 года, когда графы Нортумберленд и Уэстморленд подняли на севере восстание под католическими лозунгами. Тысячи людей стеклись под их знамена, отрекшись от «протестантской ереси». По слухам, во главе заговора стоял один из самых влиятельных вельмож — граф Норфолк, но он еще в октябре был заключен в Тауэр. Однако у восставших были союзники посильнее — короли Франции и Испании и римский папа, снабжавший мятежных графов деньгами через лондонских банкиров-итальянцев. Королевское войско во главе с графом Сассексом было малочисленно и не рвалось в бой; близилась зима, и повстанцы планировали окопаться на севере и ждать помощи из-за границы. Однако случилось непредвиденное — их крестьянская армия, не дождавшись быстрой победы, начала разбегаться. В декабре главари «воинства пяти ран Христовых» бежали в Шотландию, и Сассекс начал расправу над простыми участниками восстания. Повторились ужасы 1536 года — солдаты вешали людей сотнями, сжигали дома, уводили с собой скот. Крестьянские семьи, лишенные всякого пропитания, вымирали от голода. Бежавшие графы были выданы шотландцами и казнены.
