Анатолий Фоменко - Русь и Рим. Русско-Ордынская Империя на страницах Библии
Интересно теперь свежим взглядом окинуть историю печатника Ивана Федорова. Мы привыкли к романовскому изображению этого человека – якобы выходца из простого сословия. После изгнания из Москвы он скитался по разным городам, пока не осел в Остроге. Начнем с того, что звали его, оказывается, не просто Иван Федоров, а Иоанн Федорович, друкарь (то есть печатник) Московитии, как это четко запечатлено на его личном издательском знаке. Это странно. Простого, пусть даже и выдающегося печатника так звать не могли, поскольку окончание «вич» (Федорович) в то время означало принадлежность к высшему кругу аристократии. В XVI веке и даже в начале XVII века за недозволенное употребление окончания «вич» могли и отправить на плаху. «Это (то есть «вич» – Авт. ) полагалось по отношению к определенному кругу людей – знатным, имевшим высокий чин, по отношению к боярам, окольничим и др. Людей невысокого чина, даже из княжей, пока они «не поспеют» к нему, связанной с ним должности, звали только именем, «без вича»… Известно, что московские бояре негодовали по поводу того, что… Хмельницкий… ставший гетманом Войска Запорожского, а потом фактически всей Украины, пишется «с вичем»» – такие сведения сообщает историк В.И. Буганов.
Уже одно это показывает, что история Ивана Федорова (Федоровича) была совсем не так проста, как нам сегодня ее преподносят. Он был каким-то знатным лицом, возможно сторонником жидовствующих. Потом, в связи с разгромом ереси, бежал из Москвы. А «Федоров» – это вовсе не фамилия, а его отчество.
Иван Федоров считается русским первопечатником. Впрочем, приставка «перво» добавляется, по-видимому, несправедливо, так как существуют дофедоровские печатные издания. То есть напечатанные в Москве еще до него (см.: Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. М., 1988).
Романовская история Ивана Федорова такова. Его происхождение и место, где родился, неизвестны. Издательскую деятельность Федоров начал в 1563 году – то есть в точности с начала торжества ереси жидовствующих (= библейского «пурима», по нашей реконструкции). Но затем, как пишет А.В. Карташов, «бунт черни разгромил их типографию в Кремле и побудил бежать из неблагодарной родины в русскую Литву. Здесь они обосновались у литовского гетмана… Иван Федоров… перебрался во Львов… Но обеднел и заложил типографию еврею (1579 год)… Иван Федоров из Львова вызван был в Острог князем К.К. Острожским, задумавшим напечатать первую русскую (славянскую) Библию… Это – знаменитая Острожская Библия, которая вернулась потом в Москву».
Типография Ивана Федорова принадлежала опричнине. Она работала с 1563 по 1565 год. Это была не первая типография на Руси. «Печатное дело не было новостью на Руси. Уже в середине 50-х годов XVI века книги в России печатал «мастер печатных книг» Маруша Нефедьев». В начале опричнины «власти приступили к строительству печатного двора в Москве. Дело было поручено… дьякону… Ивану Федорову и его помощнику Петру Мстиславцу» (Р.Г. Скрынников). Типография Федорова вызвала резкое противодействие со стороны Русской православной церкви. Р.Г. Скрынников сообщает, что Федоров и Мстиславец «вынужденно покинули Россию. Еще в начале XIX века было высказано мнение, что Федорову пришлось уехать из России из-за преследований со стороны православного духовенства… Г.И. Коляда полагал, что Иван Федоров вынужден был покинуть Россию из-за обвинений в ереси.
А.А. Сидоров и Е.Л. Немировский высказывали предположение, что обвинение Федорова в ереси было связано с отражением в книгах Федорова западных реформационных веяний или же еретических идей, подобных идеям Матвея Башкина». Но ересь Матвея Башкина сами историки отождествляют с ересью жидовствующих. Более того, с деятельностью Федорова исследователи связывают и знаменитый в русской истории церковный спор эпохи жидовствующих – между осифлянами и нестяжателями.
Наша гипотеза. Иван Федоров(ич) был каким-то знатным жидовствующим (из Захарьиных-Схариевцев?), бежавшим из Москвы после разгрома ереси в Литву. Там он напечатал Библию, которую в Москве написали, но напечатать не успели. В Москве же остались и подготовленные к печати рукописи. Потом их нашли и правильно связали с ересью жидовствующих, но отнесли (а это уже неправильно) в XV век. Куда чуть раньше (и тоже неправильно) «сослали» и саму ересь из XVI века. Впрочем, не исключено, что Острожская Библия Ивана Федорова в том виде, как мы имеем ее сегодня, была напечатана в XVII веке, то есть уже в эпоху Романовых. На ней могли сознательно поставить ложный год издания из XVI века с целью изобразить ее старой книгой.
ПОКАЯНИЕ ИВАНА IV В КОНЦЕ ОПРИЧНИНЫ И ПОКАЯНИЕ ИВАНА III
Как мы говорили, Иван III в конце концов кается, удаляет от себя жидовствующих, мирится со своей прежней женой Софьей. Этот уникальный эпизод – покаяние царя, как-то связанное с его женой и с отказом от ереси, – повторяется почти в том же виде и в истории Ивана IV в XVI веке. Как только закончилась опричнина (1572) и вместе с ней прекратилось засилье лютеран при царском дворе, в Москве собирается церковный собор. Н.М. Карамзин: «На соборе первенствовал Новгородский архиепископ Леонид (по-видимому, аналог епископа Геннадия из XV века – Авт. )… Смирение великого царя, как сказано в деяних сего собора, глубоко тронуло архиепископов и епископов: они проливали слезы, болезнуя о вине и виновном. Читали устав Вселенских соборов; рассуждали и положили утвердить брак, ради теплого, умильного покаяния государева, с заповедью не входить Иоанну в храм до Пасхи… обязывались молиться за Царицу Анну».
В изложении романовского историка Н.М. Карамзина остается совершенно непонятным, в чем же именно каялся Иван IV Грозный? Формально дальнейший рассказ Карамзина означает следующее. Иван IV решил вступить в незаконный четвертый брак. И в этом раскаялся. Раскаялся настолько сильно, что церковь, увидев такое искреннее покаяние, не могла не разрешить царю вступить в этот брак. Но тут же наказала царя за что-то. При этом было заявлено, что такой брак является страшным беззаконием. Собор пригрозил «ужасною церковною клятвою всякому, кто подобно Иоанну дерзнет взять четвертую жену». А вот самому Ивану беззаконие якобы разрешили. Карамзин так и пишет об этом четвертом браке: «Неслыханное дотоле в России церковное беззаконие».
Вся эта нелепая история напоминает аналогичный анекдот из жизни Ивана IV Грозного, когда тот якобы покинул престол, а вместо себя возвел на него Симеона Бекбулатовича. И униженно бил поклоны ему. А тот всякий раз, когда нужно было издать указ, обращался за разрешением к Грозному… О причинах такой путаницы в романовской версии мы рассказали в томе 2 настоящего издания. Здесь мы сталкиваемся со вторым примером такой же путаницы. И причины ее – те же самые. Как мы начинаем понимать, в XVI веке на Руси разворачивалась история Есфири. Но позднейшие романовские историки, рассказывая о ней и стремясь частично вычеркнуть ее из XVI века, в конце концов сами запутались и вскоре забыли о подлинных событиях. Карамзин же, напряженно всматриваясь в дошедшие до него искаженные свидетельства, искренне (может быть) пытается в них разобраться.
Подлинную картину можно восстановить по ее уцелевшему дубликату в XV веке. Там она естественна и понятна. Иван III кается в покровительстве еретикам и в том, что изгнал законную жену Софью из-за Елены Волошанки = Есфири. Потом он мирится с Софьей, и церковь, естественно, обещает молиться за его жену Софью. Все это происходило, вероятно, именно в XVI, а не в XV веке. При этом Иван III – это царь эпохи опричнины (возможно, брат Ивана IV – Георгий или Иван Иванович); Софья – изгнанная жена, возвращающаяся к царю под именем Анны. История «Ивана Грозного» настолько фальсифицирована романовскими историками, что нуждается в новом подробном исследовании. Судя по всему, покаяние царя было принесено прежде всего за опричнину и за поддержку лютеран-жидовствующих.
ЕСФИРЬ ПРИ ИВАНЕ IV ГРОЗНОМ В XVI ВЕКЕ
В биографии Ивана IV Грозного среди многих других есть историческая загадка, связанная с выбором одной из его жен. Это – загадка Василисы Мелентьевны. Якобы она была шестой женой Ивана IV. Причем как бы и не женой. Недаром Н.М. Карамзин, перечисляя жен Грозного, избегает в случае с Василисой слово «царица». Сведений о ней почти не осталось. Обычно цитируется следующее достаточно темное место из Хронографа о браках царя Ивана Васильевича: «[Царь] имал молитву со вдовою Василисою Мелентьевою, сиречь с женищем». По поводу этой записи многие историки даже утверждали, будто это вообще выдумка. Запись действительно выглядит странной, так как русские цари обычно на вдовах не женились. А тем более Василиса названа в Хронографе не до конца понятным словом «женище», то есть вроде бы замужней.
Тем не менее, как доказывает Р.Г. Скрынников в книге «Иван Грозный», «Василиса была реальным историческим лицом». Таким образом, сам факт «существования Василисы Мелентьевой» требует особого подтверждения – настолько мало о ней сохранилось сведений. Имя ее – Василиса, скорее всего, означает просто «царица», поскольку Василевс – это Царь. Второе ее имя, или, как считается, отчество – Мелентьевна, – отдаленно напоминает все то же имя Елена, которое, как мы видели, неизменно сопутствует ветхозаветной Есфири на страницах русской истории. О Василисе Мелентьевой известно также, что муж ее был убит опричниками. То есть убит во время библейского пурима = опричнины. На этом сведения о Василисе обрываются. Вероятно, это – глухой след той же истории Есфири, которая в ярком виде помещена в XV век: Елена Волошанка, жена Ивана Молодого и т. д. Во всяком случае, среди жен Ивана IV Грозного налицо кандидат «на звание Есфири».
