Эмманюэль Ле Руа Ладюри - Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460-1610
VIII. ТОЧКА ПЕРЕЛОМА
Но до этого еще далеко. В сентябре 1567 года длившийся четыре года хрупкий мир рассыпался в прах. В 1566 году гугеноты (которые и сами не всегда вели себя безупречно) подверглись кровопролитным нападениям католиков в Памье и затаили обиду. Но главное — они напуганы той угрозой, которая исходит от испанских отрядов — знаменитых tercios[110]под командованием герцога Альбы[111], появившихся на северных и восточных границах королевства. Они пришли, чтобы подавить восстание фламандцев — кальвинистов-иконоборцев, стремящихся к независимости, но могут расправиться заодно и с кальвинистами королевства. Французские протестанты опасаются также и швейцарских наемников Карла IX. На швейцарцев возлагалась задача следить за отрядами войск Мадрида и «опекать» их. Но они могли при случае взяться и за искоренение «ереси». На осень 1567 года протестантские вожди Колиньи и Конде наметили проведение действий, которые они считали превентивными, но противники расценили их как агрессивные. Неподалеку от Мо они попытались захватить королеву-мать вместе с молодым королем, опять-таки надеясь сосредоточить таким образом в своих руках всю легитимную власть в монархии. Мысль не новая, и снова неудача. Провал попытки захвата в Мо имел своим следствием возобновление военных действий, хотя и непродолжительных, но весьма ожесточенных. При поддержке своих сторонников в городах и сочувствующей части дворянства, опираясь на дружественные связи с германскими протестантами, гугенотская партия — а теперь это именно партия — смогла совершить настоящий подвиг — мобилизовать 30 000 бойцов из французов и немецких рейтаров. И те и другие выступают против существующего истеблишмента и его вооруженной силы, с которыми теперь и Гизы, и сама Екатерина. Взбешенная попыткой захвата ее и сына в Мо, она окончательно порывает с протестантами, к которым питала симпатию с 1561 года. Теперь гугенотам приходится противостоять еще и ряду видных членов католического меньшинства семейства Бурбонов (например, Монпансье), и части людей из окружения Монморанси (таких, к примеру, как Косее).
Второй Религиозной войне (сентябрь 1567 г. — март 1568 г.) сопутствует выдвижение новой программы: принцы — сторонники Реформации настоятельно требуют созыва Генеральных штатов, которые должны подготовить переход к более «подконтрольной» им монархии, соответствующей по духу предстоящему десятилетию «делателей королевств». Политические требования сочетаются таким образом с требованиями религиозного характера. Такое сочетание чревато далеко идущими последствиями. И уже просматривается перспектива того, что вскоре, в 70-х годах столетия, возникнет полупротестантская область — территория Объединенных провинций Юга. И одновременно подходит к концу целая эпоха (хотя и непродолжительная). Дело в том, что пока еще, и в последний раз, на карту поставлена судьба Парижского бассейна (на всем его протяжении — от долины Луары через Иль-де-Франс и далее до восточной границы). Он все еще мог остаться стратегическим и географическим достоянием гугенотов в случае их победы. В дальнейшем, на протяжении следующих войн, протестантизм будет вынужден отступать к своим базам в южных областях. Отныне он будет способен вернуть себе сильные позиции в Северной Франции лишь при поддержке многочисленных умеренных католиков — так называемых роялистов. Без них он не сможет играть сколько-нибудь весомую роль. Дело в том, что начиная с 1562 — переломного — года «карьерный взлет» протестантизма оказывается заторможенным. Уже схлынула мощная волна новообращений, хотя еще идет процесс консолидации партии, строительства партийных структур. Но это уже далеко не тот период бурного «прилива новых членов», который имел место в конце 50 — начале 60-х годов столетия.
В событийном плане в ходе второй Религиозной войны поражение гугенотов под Сен-Дени в 1567 году показывает их неспособность поставить столицу под свой контроль, хотя в этом сражении убит вставший под знамена войск Карла IX их старый друг-недруг коннетабль де Монморанси, что могло послужить им лишь слабым утешением. И вскоре у обоих лагерей уже не остается средств для содержания своих армий, состоящих по большей части из наемников. Иначе говоря, Франция, а не только казна тех и других, разорена в результате этих опустошительных войн. Мир, который станет лишь перемирием, подписан в Лонжюмо в 1568 году. По его условиям, восстанавливаются некая половинчатая веротерпимость по отношению к еретикам и более или менее мирное сосуществование приверженцев обеих религий, готовых пустить в ход когти при первом же удобном случае.
Третья Религиозная война (август 1568 г. — август 1570 г.), как того и следовало ожидать, не была отделена от второй чем-то, подобным Китайской стене. В период от заключения (отнюдь не чистосердечного) мира в Лонжюмо (1568 г.) и до возобновления военных действий не прекращались притеснения гугенотов, нападения на них, несмотря на проявляемую монархическим государством некую терпимость. В некоторых же — более опасных — случаях это происходило и при прямом пособничестве королевского правительства агрессивным действиям католиков. Но и протестанты отвечают им тем же, как это было осенью 1567 года, когда случилось избиение католиков в Ниме, ставшее уменьшенным прообразом Варфоломеевской ночи, если брать ее зеркальное отражение. В 1568 году гугенотские вожди Конде и Колиньи оставляют свои замки в Бургундии из страха перед Таванном — ультракатоликом и губернатором провинции. Начинается их исход к Ла-Рошели в сопровождении все более многочисленной толпы, состоящей из родственников, друзей и единомышленников. Их переправа вброд через Луару уподобляется чуду перехода евреев через Красное море при их бегстве из Египта от притеснений, чинимых фараоном. Библейские аналогии поднимают дух этого воинства, тогда как католики взывают к помощи того смертоносного ангела, о котором говорится в Апокалипсисе. Против обоих вождей гугенотов, которых вскоре поддержат младший Конде и Генрих Наваррский, выступает, как и прежде, кардинал Лотарингский с примкнувшим к нему юным герцогом Гизом. Екатерина тем временем не перестает вспоминать обиды, нанесенные ей протестантами. Теперь, после их неудачной попытки организовать в Мо ее похищение, эти обиды воспринимаются болезненнее. При этом в силу присущей ей привычки она по-прежнему верит в возможность окончательного компромисса по завершении боев. Помимо Карла IX она может полагаться и на своего младшего сына — герцога Анжуйского, будущего короля Генриха III, который, не будучи одарен способностями большого стратега, не лишен, однако, мужества воина. Зона ожесточенных кровавых боев постепенно смещается к юго-западу, поскольку в Парижском бассейне обновленный католицизм сумел потеснить, подавить и изгнать ересь, и эта область отныне надежно провакцинирована против приступов реформационного недуга. В этой войне Колиньи и Конде проигрывают свои большие сражения (при Жарнаке — 13 марта 1569 г., при Монконтуре — 3 октября 1569 г.). Конде погибает в бою, и роялисты глумятся над его трупом, выставленным на всеобщее обозрение на спине ослицы. В этих отвратительных надругательствах принимает участие и Генрих Анжуйский. И такого рода картины будут не раз повторяться в ходе гражданских войн.
Адмирал Колиньи был неважным тактиком в ближнем бою, но в трудные времена показал себя прекрасным стратегом. Он начинает перестройку своей армии на Юге, который заявляет о своих симпатиях к кальвинизму. Начиная свой «великий поход» (1569-1570 гг.), адмирал спустился в долину Гаронны, где существовало множество гугенотских общин (Клерак, Тоннен, Ажен…). Без колебаний он отбирает здесь имущество, а иногда лишает жизни многих католиков. При этом он опирается на сложившиеся здесь вокруг местной кальвинистской элиты локальные республики в Ниме и Монпелье. С этими новыми географическими козырями французское протестантское пространство принимает свой окончательный вид. На севере его крайней точкой становится Ла-Рошель и ее корсары, бороздящие океан, остающийся во власти католиков. На юге его основная опора — Лангедок и Гиень, а на востоке — Дофине. Колиньи, получив подкрепление для своих отрядов в долине Гаронны и в Лангедоке, теперь может замкнуть кольцо своего маршрута, направившись на север вдоль Роны. Он вступает в Бургундию, откуда бежал двумя годами ранее. Бургундские поборники Святого Духа, ярые католики, тоже пополнившиеся новыми силами, поднимают население на борьбу с «ересью». Но и на этот раз обе стороны — и гугеноты, и паписты, — крайне нуждаясь в деньгах, не имеют больше средств на содержание ни наемников, ни солдат регулярной армии. В этих условиях и был заключен Сен-Жерменский мир (август 1570 г.) — мир непрочный и недолговечный, который вернет течение времени и событий в стране в привычное русло. Этот мир по-прежнему неладно скроен — провозглашены свобода совести (но только теоретически) во всем королевстве, безопасность для мест отправления религиозного культа гугенотов, относительное равноправие обеих соперничающих конфессий. Таким образом, правящая элита кое-как воссоединяется.
