Black Sabbath. Симптом Вселенной - Уолл Мик
Затем состоялось странное предзнаменование будущей работы с Яном Гилланом: Тони пригласил в Black Sabbath преемника Гиллана в Deep Purple, Дэвида Ковердейла, тогда — фронтмена собственной группы Whitesnake. Джефф Николлс вспоминает, как ходил вместе с Тони на встречу с Ковердейлом в «Рэйнбоу» в Лос-Анджелесе. Чтобы сделать возможный союз еще более привлекательным, Ковердейл привел с собой еще и барабанщика Whitesnake, Кози Пауэлла.
— Мы хорошо поговорили и даже в принципе согласились, что это может сработать, — вспоминал Николлс. — Тони всегда хотел поработать с Дэвидом. В общем, мы решили немного подумать, а потом узнали, что они уехали в Дартмур, и потом снова собрали Whitesnake.
Как раз после этого вмешался Дон и предложил связаться с Яном Гилланом, который, после Purple собрав группу имени себя, добился с ней успеха в Великобритании и Европе, но в Америке совершенно провалился. Когда последний альбом Gillan, Magic, вышедший в конце 1982 года, едва добрался до Топ-20 в Великобритании, Гиллан приостановил деятельность группы и стал готовиться к грядущему воссоединению Deep Purple, которое было секретом Полишинеля в музыкальной индустрии. Единственной помехой были контрактные обязательства Ричи Блэкмора записать еще один альбом Rainbow; он вышел в 1983 году, и на нем играл еще и басист Purple, Роджер Гловер. Клавишник Джон Лорд тоже задержался в Whitesnake, чтобы записать альбом Slide It In, вышедший в том же году. Барабанщик Ян Пэйс в 1983 году сыграл в альбоме Гэри Мура Victims Of The Future.
Единственным участником Deep Purple, сидевшим сложа руки перед воссоединением, запланированным на 1984 год, был Ян Гиллан. Когда в начале весны 1983 года ему позвонил Тони Айомми и спросил, не хочет ли он с ним поработать, поначалу Гиллан даже не представлял себе, как это будет. Позже он признавался: «Мне никогда не нравился их имидж». Более того, он всегда смотрел на Black Sabbath свысока. Гиллан не был хеви-металлистом. Он считал себя представителем «более чистой блюзовой традиции». Ребята из Бирмингема просто не принадлежали к той же лиге, что более свободомыслящие, музыкально разнообразные Deep Purple.
Но не только у Тони Айомми был менеджер, размышлявший стратегически. Фил Бэнфилд, долго работавший менеджером Гиллана, убедил певца хотя бы встретиться с Айомми. В конце концов, что еще Яну делать в свободное время до воссоединения Purple?
Они согласились встретиться на полпути между Бирмингемом, где тогда жили Тони и Гизер, и Редингом, где поселился Ян, — в пабе под названием «Медведь» в Вудстоке, графство Оксфордшир. Пол отвез Тони и Гизера туда в одном из «Роллс-Ройсов» Тони. «Они считали, что произведут на Гиллана впечатление, приехав вот так». Гиллан же вел машину сам — и по пути попал в аварию. «Какой-то мудила въехал мне в зад, так что я приехал на L-образной машине и не в лучшем настроении», — позже вспоминал он. Первое, что ему сказал Айомми, было: «Блин, ну и здоровый же ты хрен!»
— Естественно, мы все напились, — говорил Тони. — Я даже не помню, чтобы мы вообще особенно обсуждали Black Sabbath, просто говорили с Яном о совместной работе. Мы просто хорошо посмеялись, и, пожалуй, на этом все. А потом, протрезвев, мы поняли, что процесс уже пошел.
Ян Гиллан, страдавший от тяжелого похмелья, на следующее утро проснулся от телефонного звонка Фила Бэнфилда, который сказал ему: «Если ты собираешься принимать решения о дальнейшей карьере, может быть, хотя бы будешь консультироваться со мной для начала?» Певец даже не помнил толком, как добрался домой. Бэнфилд освежил ему память словами: «По ходу, вчера ты согласился стать новым певцом Black Sabbath!»
Новость о том, что Ян Гиллан стал вокалистом Black Sabbath, фанаты и критики встретили, мягко говоря, неоднозначно. Одно дело — смешивать кровь Sabbath и Purple, приглашая Ронни Джеймса Дио: он, может быть, и работал с гитаристом и основателем, Ричи Блэкмором, но в Deep Purple никогда не пел. А вот Ян Гиллан был фронтменом того самого состава Purple, который образовал нечестивую троицу британских гигантов хард-рока семидесятых: Led Zeppelin, Deep Purple и Black Sabbath, так что объявление о том, что он теперь поет в Sabbath, вызвало шок. Это все равно что Мик Джаггер перешел бы в The Beatles или, если брать менее давние времена, Дэймон Албарн сменил Лиама Галлахера в Oasis. Такого просто не должно быть. Как Гиллан, с его блюзовыми, пронизывающими до костей воплями, справится с резкими треками вроде Iron Man или Children Of The Grave? На самом деле он справлялся весьма неплохо — когда не забывал тексты. Будет ли он одеваться в черное и носить крест? На оба вопроса певец ответил «определенно нет», хотя тайком все-таки примерил сценический костюм Тони, после чего лишь убедился в своей правоте.
Озадачен был даже Ронни Джеймс Дио.
— Я думал, что они попытаются помириться с Оззи или найти певца определенного типажа, но даже за миллион лет я бы не предположил, что они позовут Яна Гиллана. Все знали, что этот союз ни за что долго не продержится.
Для Дона Ардена, впрочем, все было просто. Позже он сказал мне:
— Они снова попали в газетные заголовки. Это замечательная пакетная сделка! Я мог продать ее в Америке.
Для Гизера Батлера и, в меньшей степени, Тони Айомми перспектива, по крайней мере, на бумаге, была сомнительной.
— После того, как ушел Ронни, — вспоминал Гизер, — я сказал Тони: «Будет как-то смешно, если мы и дальше будем называть группу Sabbath, верно?» И он согласился. По-моему, Дон Арден предложил позвать Яна и выпустить альбом Гиллана/Айомми/Батлера/Уорда, а не Black Sabbath, по крайней мере, именно так считали мы и Гиллан. Мы думали, что в качестве одноразового проекта получится интересно.
Но Тони в первый, и не в последний, раз дал Дону убедить себя и оставил группе название Black Sabbath.
— Я сказал, что, если название будет прежним, они могут спокойно приписать лишний ноль к авансу на запись, — говорил Дон. — А все остальное просто бессмысленно.
Гизер остался очень недоволен этим решением. Впрочем, его возражения вскоре оказались смягчены огромной прибылью от атрибутики и авансами, которые промоутеры гарантировали «новым» Sabbath.
— Этот альбом с Яном Гилланом… не должен был выходить под названием Black Sabbath. Менеджер и лейбл настояли, чтобы мы использовали это имя, я был против, но они в любой момент могут перекрыть нам денежный поток, так что пластинка стала альбомом Black Sabbath. И такое произошло не в последний раз.
По словам Гиллана, ни у кого не было и мысли не называть группу Black Sabbath.
— Не представляю, откуда появилась эта идея «супергруппы», — настаивал он. — С первого же разговора мне ясно дали понять, что приглашают в Black Sabbath.
Собственно, хотя в открытую этого никто не говорил, с точки зрения Гиллана, этот союз был временным. Они с менеджером Филом Бэнфилдом решили, что это поможет ему восстановить репутацию в Америке, чтобы затем сполна пожать плоды воссоединения Deep Purple на следующий год.
Впрочем, еще более поразительным оказался трюк, который Дон Арден провернул, чтобы вернуть в группу Билла Уорда. Смерть Джона Бонэма потрясла Билла до глубины души. Он, конечно, все равно не бросил наркотики, но «каким-то косвенным образом во мне зародилась мысль: может быть, ты и не обязательно умрешь, ты сможешь выбраться. Потому что его смерть потрясла меня до основания, я был совершенно ошеломлен. Очень расстроен и, ну, ты знаешь, мне было очень, очень печально… Можно сказать, что косвенно именно его смерть заставила меня протрезветь».
Это было нелегко, и каждый раз, когда он пытался собраться с силами, буквально через несколько недель давление оказывалось слишком сильным, и он вновь «развязывался».
— Я умирал, но даже зная, что умираю, в основном думал о другом: а кому не насрать, что я умру? Иными словами, я жалел себя. Когда жалеешь себя, то все равно, умрешь ты или нет, понимаешь? Но я много думал о Джоне.
