Фаина Гримберг - Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов
Осенью 1939 года давняя «отчина» Даниила, бывшая территория Австро-Венгрии, затем — Польши; так называемая Западная Украина, была включена вследствие военных действий против Польши в состав СССР. Однако вскоре, в ходе второй мировой войны, СССР эту территорию снова потерял; окончательно она была «присоединена» лишь в 1944 году. И тотчас возникла (то есть еще в конце тридцатых годов) «идеологическая» проблема. Надо было как-то «разобраться» с Даниилом, которого украинские историки «национальной ориентации», такие, например, как известный Грушевский, считали (и не без оснований, как мы увидим дальше) едва ли не основателем именно украинской государственности. «Отмести» Даниила, сделать вид, что его вовсе не существует, невозможно было. И ведь он был значительное лицо, древнерусский князь Рюрикович, политический противник Александра Невского, поднятого на щит советской пропагандистской системой. Кроме того, Даниил был католик, получивший королевский титул от римского папы. И на вновь «присоединенных» территориях надо было вести антирелигиозную пропаганду именно среди католиков и униатов, надо было вытеснять «латинское», европейское влияние… Но кто-то, сидевший там, «где нужно», явно понимал, что лучше всего воздействует на восприятие слово не простое, а «художественное», что называется. Поэтому в срочном порядке были заказаны два исторических романа, призванных доказать, что Даниил Галицкий — не был католиком, не любил католицизм, и был таким же лучшим другом Александра Невского, как «украинский народ» является лучшим другом русского народа… Были выбраны два писателя, которых сочли подходящими для исполнения столь ответственной миссии. Для помощи им были приданы консультанты типа академика Грекова. Прежде оба писателя не писали исторических романов, но вот вступили на это тернистое поприще. Впрочем, тернистое не для советских авторов. Советский прозаик, которому «поручили» писать исторический роман, мог почитать себя осчастливленным. Толстый, многостраничный (а то и многотомный) кирпич сулил огромные деньги, государственные премии… Разумеется, при условии «правильного» написания… Но эти прозаики писать «не как надо» не то что не хотели, а даже и не умели… Итак, с 1944 по 1954 год Антон Хижняк пишет на украинском языке роман «Даниил Галицкий» (здесь стоит упомянуть и о поэме Миколы Бажана «Даниил Галицкий», опубликованной в 1942 году, в этой поэме князь изображается лютым врагом «немцев»; вполне, впрочем, в стиле времени; то есть не времени Даниила, а времени Миколы Бажана). Но надо же какая синхронность; с 1944 по 1948 год Алексей Югов работает над романом «Ратоборцы», о Данииле Галицком и Александре Невском; причем первая часть этого романа-эпопеи «Даниил Галицкий» выходила отдельной книгой… Дальше все пошло как по маслу — гонорары, переводы на все языки СССР и «стран содружества», премии и награды; и академик Греков вещает в официальной рецензии, что именно таким, как показано у Югова, Александр Невский и был, «и в работе и в семейной жизни»… Читая оба романа, можно, конечно, усомниться в литературной одаренности обоих авторов, но усомниться в мудрости их консультантов и руководителей никак нельзя! Даниил Галицкий оказался лучшим другом Александра Невского, а никакого противостояния Александр — Андрей не было вовсе; да и какое серьезное противостояние могло быть у «великого дипломата» с этим горячим дураком и алкоголиком Андреем, который просто-напросто не послушался старшего брата, не проявил дипломатичного терпения, напал первым на монголов; вот и погорел… А что до свадьбы Андрея Ярославича и дочери Даниила, так это сам Александр ее и устроил, в знак «дружбы двух народов»; и была большая пьянка!..
Так ли? После возвращения из Каракорума Александр не поехал в «пожалованный» ему Киев, а сел в Новгороде. И оттуда он наблюдает за этим сближением Андрея и Даниила. А они-то всячески это свое сближение афишируют и демонстрируют. Брачные торжества, как мы сейчас убедимся, действительно имели размах почти невиданный до той поры… Но почему? Не разумнее ли было бы держать свой союз до определенной степени втайне? Впрочем, Андрей и Даниил — правители, обладающие классической психологией феодальных правителей-полководцев, той еще стародавней психологией, которая заставляла Святослава Игоревича предупреждать противников: «Иду на вы!». Андрей и Даниил честно показывали, открывали свои замыслы. Александр уже понимает, что укреплять ему свою власть возможно лишь будучи верным вассалом Орды. Он, как мы увидим дальше, не афиширует свои действия; да и действия его не есть честный поединок, но самое обыкновенное предательство. Ради достижения власти он предаст родного брата «третьей силе»…
Но покамест он еще не совершил предательства. И брачные торжества еще идут. И, возможно, он и сам на них во Владимире присутствует… В церкви Пречистой Богородицы митрополит Кирилл и епископ Ростовский свершают торжественный обряд венчания… В сущности, подобное зрелище является интересным и необычным для горожан. Вероятно, несмотря на все церковные преследования, венчаются лишь князья и их знатные приближенные; люди попроще те просто живут «по ряду»… Летописи особо отмечают пышность и значимость этой свадьбы… Вот, например, Никоновская летопись: «…ожени се князь Ярославич Андреи Даниловною Романовича и венча и митрополит в Володимери. И бысть торжество велие, и радость, и веселие много…»
Но, может быть, все свадьбы княжеские справлялись с такою пышностью и торжественностью? Нет, летописцы знают, что именно хотят сказать нам. Информация о браке того или иного Рюриковича, это еще (а, может быть, прежде всего) информация о политической ситуации… Так, рассказывая о свадьбе Александра Ярославича с дочерью полоцкого князя Брячислава, летописцы не поминают ни о каких «торжествах», ни о каком «веселии». Что же, свадьба Александра была печальна? Нет, конечно; просто в ней имелись свои важные политические особенности, а именно то, что было два пира, две свадебные «каши». Собственно венчание и первая «каша» состоялись в Торопце, а вторая «каша» была в Новгороде. Ярослав стремится закрепиться в Новгороде. Не случайно он уже пытался справить здесь свадьбу другого своего сына, Феодора (интересно отметить, что во время брачных торжеств Феодор умер). Похоронен он будет в Юрьевом монастыре. Там же будет погребена и жена Ярослава, Феодосия. Справляя в Новгороде свадьбы своих сыновей и устраивая в новгородском монастыре своего рода семейную усыпальницу, Ярослав подчеркивает свои «преимущественные права» на Новгород…
О свадьбе же Андрея сказано, что это радостное торжество; подчеркнуто, что обряд венчания совершает митрополит всея Руси, дочь Даниила поименована уважительно: «Даниловна Романовича».
Мы уже говорили о том, что к XIII веку «курс на северо-восток» принес свои плоды: фактически уже интенсивно формируются две русские народности: северо-восточная и южная. Союз Андрея и Даниила — это фактически последний шанс сохранения единой русской народности, последняя возможность объединения Руси не под властью «третьей силы», но именно самими Рюриковичами. Брак Андрея и дочери Даниила летописная традиция явно интерпретирует как торжественный акт, символизирующий подобное объединение. Вспомним для примера брак Фердинанда и Изабеллы, объединивший в 1479 году Кастилию и Арагон в Испанское королевство, положивший начало интенсификации борьбы с арабо-иудейским влиянием, что в итоге привело к расцвету собственно испанской культуры… На брачном ложе Фердинанда и Изабеллы родилась Испания… На брачном ложе Андрея Ярославича и дочери Даниила, кажется, не родились даже самые обыкновенные дети… Но ведь противником этой трагической пары стал Александр, поддерживаемый Ордой. Фердинанд и Изабелла не имели такого страшного противника…
Теперь нам было бы очень важно знать, в какой последовательности развивались события дальше. Но увы, имеющиеся в нашем распоряжении данные таковы, что ни о какой более или менее точной реконструкции событий не может быть и речи… Свадьба Андрея Ярославича и дочери Даниила состоялась в 1249/50 году, а в 1251/52 году нашествие так называемой «Неврюевой рати» наносит северо-восточной Руси страшные опустошения…
Значит, если Андрей действительно решил выступить против монголов, то в его распоряжении имелось около двух-трех лет для подготовки подобного выступления. Безусловно, выступление «на татар» совместное Андрея, Даниила и европейских союзников Даниила готовилось. Но оно еще не было подготовлено. Сражение с войсками Неврюя и «храброго Олабуги» Андрею было навязано. Одновременно с Неврюевой ратью, двинувшейся на Владимир, устремляется во владения Даниила войско другого ордынского полководца, известного в русской летописной традиции под именем Куремсы… Таким образом, Андрей и Даниил были друг от друга отрезаны, соединить свои силы никак не могли… Даниилу с трудом удается отбиться. Но далее он уже пошел «своим путем», путем ориентации окончательной на католическую Европу… Возможность единства южной и северо-восточной Руси была разрублена ордынским мечом… Кто же направлял этот меч? Разумеется, Александр. Летописи указывают на то, что он вновь отправился в Орду, где жаловался хану Сартаку, сыну Батыя, на то, что Андрей получил ярлык на великое княжение «не по старшинству» и не выплатил «выход» — денежное приношение хану, а также не платит «дани». Из Сарая Александр вернулся с ярлыком на великое княжение Владимирское. Но когда он вернулся? Отсиживался ли он во время нашествия Неврюевой рати в Новгороде, или еще находился в Сарае?.. О том, как «блюла» престолонаследие Рюриковичей Орда, мы уже говорили… Остается неразрешимый, по-видимому, вопрос о том, какого рода ярлык получил в Каракоруме Андрей Ярославич? Какие права он получил? Должен ли он был выплачивать «выход» и «дани»? Даниил не выплачивал дани Орде, на землях Даниила не проводилось ордынское «число». Отдал бы Даниил свою дочь за данника Орды?.. Или согласно каракорумскому ярлыку, Андрей получал статус свободного правителя Владимиро-Суздальской земли?.. Возможные ответы на эти вопросы можно было бы сформулировать, если бы в нашем распоряжении имелось больше сведений о монгольском праве и законодательстве. Без этих сведений действия ордынских ханов видятся простой и беспринципной «азиатской хитростью». Вот нет Огул-Гаймиш, и данный ею ярлык уже ничего не значит… Но какими правами обладала сама Огул-Гаймиш с точки зрения именно монгольского представленная о правах и законах?..
