Николай Ачкасов - Засекреченные войны. 1950-2000
В начале мая 1981 г. главный военный советник генерал армии А. М. Майоров, начальник Штаба главного военного советника генерал В. П. Черемных и советник начальника Генштаба Вооруженных сил Афганистана генерал В. Самобленко подготовили министру обороны СССР маршалу Д. Ф. Устинову докладную записку, в которой дали оценку военно-политической обстановки в Афганистане и предложили пути выхода из сложившегося положения. Через несколько дней этот документ подписали командующий войсками Туркестанского военного округа генерал-полковник Ю. П. Максимов и член Военного совета округа генерал В. Родин.
Су-25 «Грач» (Forgfood — по классификации НАТО) за боевой работой
Однако Д. Ф. Устинов этот документ проигнорировал, хотя многие работники Генштаба, маршал Н. В. Огарков и заместитель министра обороны маршал С. Л. Соколов были согласны с выводами, изложенными в докладной записке. Все солидарные с этой этим документом (в том числе и Соколов) были отозваны из Афганистана.
Несколько серьезных сражений, происшедших на востоке страны, поставили советское командование перед нелегким выбором: приходилось фактически сражаться за афганскую армию. Плохо обученная, не полностью укомплектованная,[142] не имеющая навыков владения современной техникой, — подобная армия не могла быть серьезным союзником во время боевых испытаний.
Несмотря на отчаянные усилия советских инструкторов, афганские солдаты продолжали разбивать дорогостоящую технику. Более того, во многих частях предприимчивые афганцы продавали поступающее советское вооружение отрядам оппозиции, вооружая своих потенциальных противников.
Огромная помощь, поступавшая из СССР, разворовывалась и продавалась на базарах в каждом афганском городе. Советские военные тоже не брезговали торговлей, сбывая даже оружие и боеприпасы. В конце войны специальная комиссия Совета министров пыталась подсчитать, во что же обошлась афганская война. Далеко не полные цифры оказались настолько огромными, что их так и не решились опубликовать. Известно лишь, что на гуманитарную помощь в период с 1978 по 1990 г. израсходовали более 8 млрд инвалютных рублей (а доллар официально стоил тогда около 70 копеек).
Впервые в горах Афганистана было испытано в боевых условиях поистине уникальное советское оружие — самоходное 120-мм орудие «НОНА-С», способное «работать» и минометом, и гаубицей, и пушкой, — только успевай менять типы снарядов
Коррупция и перепродажа приобрели такие размеры, что в нее оказывались втянутыми даже высокие армейские чины. По предложению Андропова нескольких офицеров осудили, двух работников советского посольства в Афганистане даже расстреляли, добавив к прочим обвинениям и контрабандную торговлю наркотиками.
А перед советскими войсками по-новому встали вопросы боевых действий против небольших, чрезвычайно мобильных групп душманов с их маневренной тактикой действий. Попытки командования организовать наступление на отряды душманов крупными войсковыми соединениями по правилам классической войны и их преследование эффекта не приносили.
Для более эффективного контроля над территорией приходилось постепенно увеличивать численность Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (к 1985 г. она выросла с 85 до 105 тыс. чел.). Но окончательно сломить сопротивление не удавалось — повстанцы продолжали с известным успехом атаковать советские конвои и линии коммуникаций. Эти нападения позволяли моджахедам добывать (в дополнение к поставляемым из Пакистана и покупаемым у отдельных командиров афганской армии) остро необходимые оружие и военное снаряжение.
Ведение боевых действий противником сравнительно небольшими по составу (до 20–30 «штыков»), но хорошо вооруженными (ручными гранатометами, минометами, безоткатными орудиями, ДШК и т. д.) группами привело к тому, что от тактики, основанной на опыте Второй мировой войны, пришлось отказаться. Боевые действия велись в основном мотострелковыми ротами и батальонами. В горах батальоны и роты стали действовать, как правило, самостоятельно, на разобщенных направлениях.
40-я армия проводила многочисленные операции, приводившие к серьезным потерям среди отрядов оппозиции, но и сама терпела значительный урон от партизанских действий противника. Для уменьшения количества потерь, начиная с 1980 г., в целях индивидуальной защиты личного состава были использованы бронежилеты. Сначала это был Ж-81, имевший небольшой вес (около 4 кг), но не обеспечивавший надежной противопульной защиты, да и выдавался он только тем, кто непосредственно участвовал в боевых действиях. И все же уже первые бои показали, что наличие бронежилетов снижает безвозвратные потери почти в два раза.
Фронтовой бомбардировщик Су-24 (Fencer — по классификации НАТО) в воздухе
Хотя в воспоминаниях генерала А. Лебедя (в книге «За державу обидно…», вышедшей на Западе под названием «Воспоминания солдата»[143]) приводится и просто анекдотичный случай. Десантники не хотели ходить в горы с «лишним грузом», и для того, чтобы убедить их носить жилеты, командиру[144] пришлось предпринять нестандартный ход. Он приказывает повесить «броник» на дереве и со 100 м дает по нему очередь из АКМ. Когда принесли жилет, то оказалось, что он прошит пулями. То же самое повторилось на 200 и 300 метрах. Что было делать? Но командир находит правильный ответ на немой вопрос своих подчиненных: «Вот видите, какое хорошее оружие делают тульские и ижевские умельцы! Ни один бронежилет мира не держит!.».[145]
Усиливается и авиационная составляющая ОКСВ: в Афганистан дополнительно вводится 292-й отдельный вертолетный полк, оснащенный новейшими по тем временам вертолетами (30 Ми-24А,В и 12 Ми-8Т), с базированием на Джелалабаде. Одновременно усиливается ударная авиация путем перебазирования ряда частей фронтовой бомбардировочной и дальней авиации (ФБА и ДА), вооруженных великолепными машинами Су-24, на приграничную с Афганистаном территорию СССР.
Однако, как оказалось, опыт контрпартизанской борьбы не преподавался нашим военным даже в Академии Генштаба, не говоря уже об обычных военных училищах. Полностью контролировать горные районы оказалось невозможно. Иногда некоторые из крупных отрядов моджахедов контролировали довольно большие районы страны (например, Ахмат-шах Массуд длительное время контролировал Пандшерское ущелье и даже получил среди моджахедов прозвище «Пандшерского льва»).
Подготовка к маршу колонны танков Т-72. На втором плане справа видна БМП-1
Командующий в это время 40-й армией генерал В. Ф. Ермаков[146] несколько раз обращался в Москву с предложением или прекратить боевые действия и вывести наши войска, или увеличить состав ОКСВ хотя бы в два раза — армия должна действовать активно и решительно. Тогда, как правило, потери оказываются гораздо меньшими, чем при вялых и пассивных действиях, дающих противнику возможность восстанавливать и постоянно накапливать новые силы.
Но Кремль на серьезное увеличение численности войск не пошел, хотя кое-какие действия предпринимались: были расширены взлетные полосы в 19 старых аэропортах и сооружены новые — в Кандагаре, Герате, Дададшане и Мазари-Шарифе. В горном районе вблизи китайской границы, для прекращения поставок оружия из Китая, также была развернута мощная база. В 1984 г. на авиабазах Афганистана находилось уже до 400 боевых самолетов (включая МиГ-23 и Ил-38).
Самые тяжелые бои развернулись в Афганистане в 1983–1984 гг. Ставший Генеральным секретарем Ю. В. Андропов был убежден в возможности и необходимости окончания войны в Афганистане. Но будучи тяжело больным, прикованным к постели, он, хорошо знавший и контролировавший всю обстановку в стране, начинал реально терять контроль над ситуацией в далеком Афганистане.
Министр обороны Устинов, другие полководцы знали, что от них ждут победных сообщений, и бросали все новые, свежие силы для «окончательного решения афганского вопроса». Но в самом Афганистане воевали уже даже дети и старики. Причем за обе стороны. Именно за обе, ибо тысячи афганцев воевали бок о бок с советскими солдатами, и было бы неверно утверждать, что в этой десятилетней войне только советские воины воевали с афганскими моджахедами.
Более широкое привлечение афганцев к боевым действиям позволило выявить особенности «местной флоры»: использование моджахедами в качестве укрытий, складов и оборонительных сооружений кяризов (подземных каналов разветвленной оросительной системы, характерной для Афганистана). Через три года после введения войск планирование боевых действий стало вестись с учетом «подземного фактора».
