Александр Заблотский - Десанты Великой Отечественной войны
Сразу же выяснилось, что мореходность целиком загруженных танками и грузовиками болиндеров значительно хуже, чем предполагалось. Тяжело осевшие на воде баржи обрывали буксирные концы, и для того, чтобы завести их вновь, требовалось до 40 минут! График операции трещал по швам, караван кораблей и судов растянулся. Вскоре стало ясно, что десант сможет достичь указанного района высадки никак не раньше, чем на 1,5 часа позже назначенного, то есть много позже артиллерийской и авиационной подготовки, демонстративных высадок и т. д. Отдавая себе отчет в том, что это означает провал всей операции, командир сил высадки капитан 1 ранга Н. Е. Басистый запросил командующего операцией (комфлотом Октябрьский) сдвинуть время на соответствующий временной промежуток. Командующий не поддержал данного предложения, но из-за отвратительной организации связи в штабе отряда высадки об этом узнали лишь спустя 45 минут после «времени Ч» по старому варианту!
Таким образом, речь о внезапности просто не шла — первой ударила авиация, затем корабли (стреляли хоть и много — выпущено 2011 снарядов — но без корректировки). Только потом подошел десант.
Первыми в 03:35 4 февраля к берегу рванулись шесть сторожевых катеров с морскими пехотинцами штурмового отряда. Пляж, казавшийся на протяжении 2,5 часов предыдущих обстрелов безжизненным, сразу же осветился прожектором, ракетами, а затем и многочисленными трассами и разрывами. Огонь накрыл катера и вывел из строя два из них. Вскоре СКА-051 взорвался. Указанные потери не только ослабили штурмовой отряд на треть (было высажено 200 вместо 300 человек) но и обезглавили передовой отряд катеров, так как находившийся на СКА-051 командир отряда капитан 3 ранга А. П. Иванов погиб.
Подать болиндерам сигнал о подходе стало некому. Несмотря на это, им было приказано двигаться к берегу. Самые уязвимые суда десантных сил двинулись первыми — и это предрешило не только их судьбу, но и судьбу танков десанта.
Спустя примерно 20–25 минут после начала высадки, в то время, как высаженные на заминированный берег моряки штурмового отряда под шквальным пулеметным и минометным огнем пытались овладеть первой линией румынских траншей, вражеский прожектор, расположенный на правом фланге высадки, внезапно выхватил из темноты медленно ползущие к берегу баржи. Сразу же на них обрушился шквал огня.
Схема высадки у Южной Озерейки 4 февраля 1943 года
Хотя на участке высадки противодесантная оборона и располагала 2–3 полевыми батареями и одной тяжелой зенитной, главным слагаемым огневой мощи обороняющихся являлись минометы. Уже первые попадания мин и снарядов нанесли тяжелейшие повреждения болиндеру № 2 и буксиру «Геленджик». Вскоре оба судна загорелись, потеряли ход и начали тонуть. В этот момент до берега оставалось еще 250–200 метров при довольно большой глубине. Находившемуся на борту личному составу — 350 морским пехотинцам и танкистам — не оставалось ничего иного, как прыгать в ледяную воду и пытаться достичь берега вплавь. Нужно ли напоминать, что все это происходило под ураганным огнем?
Танкистам, находившимся на болиндере № 4, повезло не намного больше. Несмотря на сильное противодействие с берега, баржа продолжала упорно приближаться к пляжу. До суши оставалось около 100 метров, когда люди ощутили сильный толчок — болиндер налетел на установленный на малой глубине стальной «еж». Вода поступала в трюм очень быстро, и вскоре судно село на грунт. К счастью, ни глубина, ни положение баржи не препятствовали высадке танков, которые один за другим стали съезжать в воду. Тем временем неподвижный болиндер стал точкой прицеливания для десятка орудий и минометов врага. Вскоре он загорелся. Хотя экипаж судна и десантники приняли энергичные меры к тушению пожара, огонь постепенно охватил всю баржу. Прогрохотал взрыв — на борту взорвались боеприпасы десанта. До этого момента по сходням успело съехать 7–8 танков.
Оказавшись на берегу, танкисты сразу вступили в бой, но первоначально добиться многого им не удалось. На берегу кипел ожесточенный бой, в условиях ночной темноты зачастую переходивший, в рукопашные схватки. Наблюдение из танков было затруднено, в то время, как сами они, освещенные ракетами и пожарами на затонувших судах, были как на ладони. Не исключено, что пара машин стала жертвами находившейся непосредственно у Южной Озерейки германской зенитной двухорудийной 88-мм батареи. Но тем не менее неожиданное появление советских танков произвело на румынских солдат сильное впечатление.
Подбитые советские танки у Южной Озерейки. На заднем плане — предположительно болиндер № 6, далее за ним болиндер № 2 и затопленный буксир «Геленджик». Хорошо видно, что болиндер № 2 разгружен
Прошел примерно час боя, как у берега показался отставший на переходе болиндер № 6. К тому времени огонь с берега уже несколько ослабел, но все-таки противнику удалось поджечь и эту баржу — в тот момент, когда она уже практически достигла берега. Имел попадания и буксир СП-19. Буксирный конец был перебит или отдан раньше времени, и болиндер начало разворачивать лагом. Вскоре он уперся в грунт и начал высадку танков. К тому времени судно уже полыхало вовсю. Из примерно 6 съехавших машин некоторые были объяты пламенем. На фотографиях хорошо видны как минимум два танка с сорванными от взрыва боекомплекта башнями. Хочется надеяться, что танкисты успели заблаговременно покинуть обреченные машины…
Уничтожение всех трех болиндеров и продолжающийся обстрел с берега крайне затруднили планировавшуюся высадку десанта с канонерских лодок и тральщиков. До 06:00 корабли несколько раз пытались подойти к берегу, но каждый раз натыкались на ожесточенное противодействие и с потерями отходили назад. Приближался рассвет, и, опасаясь гипотетических ударов вражеской авиации (которой, кстати, по данным нашей же разведки в тот момент на Тамани не было), капитан 1 ранга Басистый в 06:20 отдал силам высадки сигнал к отходу. К этому моменту на берегу находились, кроме 563-го отб, 142-й и частично два других батальона 255-й морской стрелковой бригады, экипажи потопленных кораблей — всего до 1500 человек, но ни одной исправной радиостанции. Штаб командира десанта — штаб 255-й мсбр (командир — полковник А. С. Потапов) так и не высадился с канонерской лодки «Красный Аджаристан».
Болиндер (предположительно № 2), затонувший возле самого берега и успевший разгрузиться
Несмотря на уход кораблей, с рассветом положение высаженных подразделений, как ни странно, улучшилось. Хотя бой не прекращался ни на минуту, оставшиеся командиры объединяли вокруг себя группки бойцов, договаривались о совместных действиях с экипажами уцелевших танков, засекали огневые точки и организовывали их ликвидацию — короче, начали руководить боем, что было крайне затруднительно в ночных условиях. Многие танкисты с погибших машин, вооружившись танковыми пулеметами и другим стрелковым вооружением, влились в состав пехотных подразделений.
Вскоре удалось нащупать тонкое место в обороне румын — берега проходившей через крутое ущелье реки Озерейка не охранялись. Внезапной атакой большая группа бойцов 255-й мсбр и 563-го отб обошла правый край обороны противника и атаковала его тылы — позиции у деревни Южная Озерейка. Кто его знает, может, румыны и смогли бы удержать оборону, но тут не выдержали нервы у командира германской 164-й резервной зенитной 88-мм батареи. Посчитав положение безнадежным, он взорвал орудия и оставил позиции.
Болиндер № 6, вставший лагом к берегу и сумевший выгрузить лишь один или два танка. Это фото, как и предыдущее, сделано в марте 1943 года; можно предположить, что танки были взорваны немцами уже после боя
Для румын это послужило сигналом к всеобщему бегству. Отступив в беспорядке, они, по показаниям очевидцев, оставили на поле боя более 500 убитых и раненых, а кроме того — около 100 пленных из состава 2-го батальона 53-го полка. Таким образом, вскоре после рассвета Южная Озерейка была взята, но в строю десанта осталось не более 700–800 человек при 8 танках.
Все дальнейшие события являются плодом авторской реконструкции по крайне скудным отечественным и трофейным материалам, так как никаких официальных отчетов о действиях на берегу не было, как и не было единого штаба, который бы ими руководил. По всей видимости, руководство действиями ядра десанта взял на себя командир 142-го батальона капитан Кузьмин. Неизвестно, что именно послужило причиной решения продвигаться далее вглубь территории противника: стремление выполнить поставленную задачу (овладеть селом Глебовка) либо желание пробиться к «своим» — но десантный отряд продолжил наступление.
В этот момент противник не располагал достаточными силами, чтобы блокировать десант, но продолжал оказывать ожесточенное сопротивление. В частности, уже в 12:35 штаб 17-й армии докладывал в штаб группы армий «А», что находящийся в районе Южной Озерейки противотанковый дивизион 73-й пехотной дивизии подбил три «Стюарта».
