Николай Задорнов - Далёкий край
- А-а! Хочешь убежать? Бойся! Сгоришь!
- Врешь! - заорал Дохсо.
Вдруг вспыхнуло пламя и охватило всех, а более всего Дохсо. Он упал в ужасе на колени. Никто не сгорел. Все целы.
Толпа бросилась к дверям. Светало. Чуть краснело небо за лиственницами. На белой реке плыли черные деревья с лохматыми корневищами...
Дохсо умолял, хватал людей за руки.
- Поедем! Поедем! - кричали ему.
Его насильно втащили в лодку.
Чумбока и Одака, отделившись от всех, жили на маленьком островке, опасаясь оспы. В эти дни многие разъехались из деревень и жили по островам. Рыба и дичь были всюду. Брат Удога с семьей отправился в глубь сплетений проток, на какой-то одному ему известный остров, на котором растет лес, бьют родники, живут лоси и есть озеро, уровень которого выше, чем вода в реке.
Некоторые уезжали и умирали на островах, гибли их дети.
Чумбока и Одака построили берестяной шалаш. Одака сплела камышовые коврики. Она вышивала новый халат и отделывала его желтыми, оранжевыми и розовыми морскими ракуш-ками с зубчатыми отверстиями, как ротики маленьких зверьков. И у нее были а-чен, такие крошечные малютки - денежки, подарила ей Дюбака с подолов старых халатов. Когда идешь, то весь халат чуть слышно позванивает.
Вон Денгура, он уже в пожилом возрасте, а ради щегольства проткнул себе нос и вставил туда кольцо. С годами к нему пришла страсть франтовства. А Одака - молоденькая, ей ли не порадоваться! Так рассуждал Чумбока. Ружье, на случай опасности, у него всегда со свежим сухим зарядом.
Но когда ветер, холодно, каждому хочется согреться и бывает, что какой-нибудь прохожий выйдет из лодки на остров, Чумбока позовет к костру. Хорошо бывает выпить, поговорить по душам, посидеть веселой компанией.
- Вон едут к нам лодки! - сказал ей Чумбока. - Что-то рано сегодня люди поднялись.
- Почему так быстро гребут? Не случилось ли чего-нибудь? встревоженно спросила женщина, держа подбору невода, в котором, отражая взошедшее солнце, плескались рыбины.
Это были сазаны, круглые и золотистые.
Казалось, груду солнц поймали неводом счастливые супруги.
Лодки шли прямо к острову. Чумбо увидел знакомых и родных со злыми лицами.
- Эй, вы, взбесились, что ли?! - весело крикнул он. - Идите, угощу вас талой. Хватит гоняться! Чумбо решил, что пьяные старики затеяли гонки. Дохсо увидел родную дочь и зятя, которых он так любил. Он задрожал. Ему хотелось защитить дочь, но в то же время он так запуган шаманом, что даже забыл про главное, что ему не жаль собственной жизни. А сейчас он боится. Но он пересилил страх и истошно закричал:
- Ода...
Ему заткнули рот. Кто-то сказал:
- Это твое счастье, что можешь спасти весь народ!
Неужели Одака причина всех несчастий? Неужели люди правы, когда кричат, что она злой дух и уже давно не его родная дочь! Незнакомые, старые и молодые, бранят его, замахиваются, упрекают весь род, все против него.
Дохсо, кажется, начинает понимать, что он должен ненавидеть своих детей... Да, вот сыно-вья, Игтонгка и Алчика, схватили копья, они ведь давно недолюбливают сестру. Молодым и бессердечным, им ничего не стоит поднять на нее оружие, а ему жалко, он ломает руки и опять кричит, и опять валится назад.
- Отец какой пьяный! - сожалеюще говорит Чумбока.
- Отец! - кричит радостная Одака. - Оспа закончилась? - Она опирается на плечо мужа. - Да что вы все какие-то странные?
- С утра перепились? Кто так гоняет лодки на восходе? - смеется Чумбока.
Вместо ответа на всех лодках подняли оружие. Братья Одаки только размахивают копьями. А другие выстрелили из луков, какой-то старик соскочил на берег и ударил Чумбоку по голове дубиной. Чумбока устоял, он кинулся к Одаке, хотел закрыть ее, схватить, бежать, они молодые, быстрые, их не догонят! Но Одака лежит. Он тихо наклонился к ней и спросил:
- Что с тобой?
Дохсо подбежал к дочери, он еще надеялся как-то помочь. Толпа теснилась. Дохсо в отчаянии закричал и повалился.
Все начали бить Чумбоку.
Чумбока упал. Игтонгка выскочил из лодки, широко прыгал по воде с копьем в руках, никого не ударяя. Алчика схватил ружье Чумбоки и ударил его о пенек с такой силой, что приклад разлетелся в щепы.
- Вот от этого ружья все несчастья! - кричал он.
Алчика пытался сломать дуло, но это ему не удалось. Тогда он бросил дуло ружья в реку...
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
КИТАЕЦ И РУССКИЙ
- Очнулся, очнулся! - закричали ребятишки.
- Зашевелился! - пробормотал Кога, почесывая свои коросты и со страхом заглядывая в яму.
Старик еще не совсем выздоровел, но он тоже ездил к шаману. Чумбока не сразу узнал его.
- Дедушка Кога, помоги мне, - наконец попросил он. - Куда это я попал?.. Помоги!..
Старик отпрянул от ямы. Ему было страшно, что такой злодей при людях просит у него помощи.
- Вот кто заразу разносит! - воскликнул Кога, показывая на Чумбоку.
Старик то чесал свои оспенные коросты, то хватался за ребятишек, отгоняя их от ямы, чтобы они не заразились оспой от злых духов Чумбоки.
- Глядит! У-ух! - закричали гольды и в страхе шарахнулись от взора Чумбоки.
- Что вы так смотрите на меня? Зачем меня сюда бросили?
- Сиди! - крикнули сверху.
- Падека! Падека! - обрадовался Чумбо, завидя старого друга своего отца.
- Пошел к черту! - крикнул старик.
- Что случилось? Почему ты так смотришь на меня? Я ни в чем не виноват. Не обознались ли вы? Зачем в меня стреляли?
- Нет, нет, не обознались! Хорошо видим, кто ты! - заорал долговязый Игтонгка.
Народ засмеялся злобно. Игтонгка замахнулся и бросил в Чумбоку камнем.
- У-у! Собака! Твою жену убили и тебя убьем! Отвезем Дыгену.
- Одаку убили? - в отчаянии воскликнул Чумбока.
- Я сам ее копьем пронзил, - хвастался Игтонгка. - Это была не сестра, а злой дух! Мы бросили ее в воду. От вас бесенята рождались! Разве ты не знаешь? Будто бы в первый раз слышишь!
Брань и насмешки посыпались со всех сторон.
Хрипя и что-то вскрикивая, Чумбока стал кидаться на крутые стены ямы.
- Выскочить хочет! - закричали в толпе.
- Лезет, лезет! Бейте его! Зубы скалит!
Толпа завыла в ужасе. На Чумбоку посыпались камни, палки.
- Проклятый грешник! - вопил дядюшка Дохсо.
- Зачем вы бьете меня? За что? - плача, крикнул Чумбо.
Кто-то попал ему камнем в голову. Чумбо обозлился и, схватив камень, пустил его обратно в своих родственников.
- Посмотрите хорошенько! Разве вы не знаете меня! Ведь я Чумбока! Я спас тебя, Игтон-гка, от рабства... Всех хотел спасти от маньчжуров... Зачем же вы Одаку убили?
Толпа, отбежав от ямы, выла и бранилась.
- Вы меня маленького знали, я всегда жил с вами, - рыдал Чумбо. - Кто же перевернул вам всем мозги?
"Может быть, из меня на самом деле беса сделали? - подумал он. Шкура, может быть, на мне другая?"
Он огляделся, ощупал лицо, голову, посмотрел, нет ли крыльев. Все было по-прежнему.
- Как больно дерется! - с досадой сказал дед Падека, которому камень из ямы попал в лысину.
Дед Падека никогда не верил Бичинге и сам учил Чумбоку распознавать козни торгашей. Но тут и он был вне себя. За последнее время про Чумбоку было столько слухов, что старик уж и сам не мог понять, что правда, а что вранье. Говорили, что он нарочно подбил восставать мылки-нцев, чтобы убили как можно больше людей и чтобы потом маньчжуры могли казнить всех направо и налево, обирать, увозить детей в рабство из любой семьи, насиловать женщин; он снова хотел поссорить род Бельды с родом Самаров и в заключение всего напустил оспу, жил с сестрой, осквернил род. Да, пожалуй, он сделал все эти преступления, размышлял Падека, иначе народ не поднялся бы. Да и оспа началась. Черти ведь даром не возьмутся за такое дело. Теперь, когда убили Одаку, ясно было - виноват Чумбо. Иначе народ не пошел бы на такое дело, зря братья сестру не убьют.
Временами у старика шевелилось смутное чувство жалости и расположения к Чумбоке. Но едва старик заикался в защиту парня, как на него все обрушивались, а особенно Гао. Старика в конце концов сбили с толку. Когда же Чумбока раскровянил ему лысину, дед окончательно рассердился.
Падека подскочил к яме, но остолбенел, увидя безумные глаза Чумбоки. Подскочил и Кальдука Маленький. Ему очень хотелось отличиться перед народом. Он замахнулся палкой.
- Кальдука! - воскликнул Чумбока.
- Молчи! - крикнул Маленький, но не бросил в брата палкой, а убежал и сам заплакал.
Китаец Тун, видевший все это, подозвал к себе младшего сына Гао. Мальчик хохотал, глядя, как гольды бьют Чумбоку.
- В чем виноват этот парень? - спросил Тун мальчика.
Тот, смеясь, объяснил работнику.
Тун сказал ему:
- Растолкуй этим людям: если они будут бить такого грешника, то нечистые духи разбе-гутся из него во все стороны.
А Люн охотно согласился передать гольдам слова Туна. Звонким голосом он закричал, чтобы не смели бить Чумбоку. Но сам подцепил ногой ком земли и швырнул в лицо Чумбоке, так что тому глаза засыпало.
